Джудит Макнот - Королевство грез

– Из кремового атласа! – почти отчаянно выпалила Агнес, и лицо ее обрело обычное хмурое выражение.

Дженни с удивлением и облегчением обернулась, радуясь, что женщина, служившая, как ей стало недавно известно, швеей при бывшей госпоже Клеймора, наконец-то добровольно проронила словечко. Пытаясь скрыть отсутствие энтузиазма по отношению к высказанной ею идее, Дженни переспросила:

– Из кремового атласа? В самом деле? Вы думаете, герцог это наденет?

– Для вас, – промямлила Агнес, словно ее вынуждал говорить некий внутренний голос совести, протестующий против использования соболей не по назначению, – не для него.

– О! – вымолвила Дженни, изумленная и удовлетворенная предложенной комбинацией, и указала на белый мех: – А это?

– Горностай для оторочки сапфировой парчи.

– А для герцога? – настаивала Дженни, испытывая все большее удовлетворение.

– Бархат, темно-синий, черный и вот этот темно-коричневый.

– Я плохо разбираюсь в модах, – призналась Дженни, разулыбавшись от удовольствия. – Когда была помоложе, вообще не интересовалась, а в последние годы жила в аббатстве и видела только те одежды, которые все мы носили. Но я уже поняла, что глаз у вас наметан на то, как должны выглядеть вещи, и с радостью принимаю все предложения.

Повернувшись, она с удивлением увидела обомлевшую физиономию Агнес, и хотя на ней было нечто напоминающее улыбку, Дженни заподозрила, что вызвано это скорее ее признанием о пребывании в монастыре, чем комплиментом вкусу горничной. Две другие швеи, некрасивые молодые женщины, тоже вроде бы чуть-чуть оттаяли. Возможно, сочли ее не таким уж врагом, раз последние годы она провела мирно, как благочестивая католичка.

Агнес шагнула вперед и принялась собирать ткани, включая полотно, уже предназначенное для особого употребления.

– Вы можете сделать выкройку для пелерины и платья? – спросила Дженни, наклоняясь и сгребая кремовую парчу. – Я не имею понятия, как все это кроить, хотя, разумеется, помогу резать. Пожалуй, я лучше справляюсь с ножницами, чем с иголкой.

Глухой звук, похожий на сдавленное хихиканье, вырвался у одной из молодых женщин, и Дженни, оглянувшись от неожиданности, обнаружила, что швея по имени Гертруда заливается испуганным румянцем.

– Вы смеетесь? – проговорила Дженни, надеясь, что не ошиблась, ибо давно жаждала хоть какого-нибудь дружеского общения с женщиной.

Гертруда покраснела еще больше.

– Вы ведь смеялись, правда? Из-за того, что я упомянула о своем искусном обращении с ножницами?

Губы женщины неудержимо тряслись, а глаза чуть на лоб не вылезли от попыток сдержать нервный смех. Не догадываясь, что своим пристальным взглядом пугает несчастную женщину до смерти, Дженни пыталась понять, что смешного можно найти в ее признании насчет ножниц. И вдруг приоткрыла рот.

– Вы что, слышали? О том, что я сделала… с вещами вашего хозяина?

Женщина еще сильнее округлила глаза, посмотрела на свою подругу, проглотила смешок, а потом снова уставилась на Дженни.

– Стало быть, это правда, миледи? – прошептала она.

Внезапно этот дерзкий поступок и самой Дженни показался забавным. Она весело кивнула:

– Работа была жуткая, еще хуже, чем зашивать наглухо рукава его рубашек, и…

– И это вы тоже сделали? – Прежде чем Дженни успела ответить, обе швеи с облегчением захохотали, подталкивая друг друга в бока. Даже губы Агнес дрожали от смеха.

Когда две женщины помоложе ушли, Дженни вместе с Агнес направилась в покои Ройса, чтобы дать ей образчик одежд, которые можно было бы использовать, сняв мерки для новых нарядов. В прикосновении к его камзолам, плащам, рубахам было что-то непривычно интимное и необычайно волнующее.

«У него поразительно широкие плечи, – с оттенком гордости подумала Дженни, протягивая Агнес шерстяную тунику, – и поразительно мало вещей для такого богатого человека». Все его имущество отличалось великолепным качеством, но выглядело сильно поношенным – молчаливым свидетельством о мужчине, погруженном в гораздо более насущные заботы, чем платье.

Многие рубахи слегка потерлись на груди, на двух недоставало пуговиц. «Ему необходима жена», – думала Дженни с легкой улыбкой, подмечая все эти мелочи.

Теперь, когда барьер неприязни рухнул, Агнес охотно продолжила обсуждение вопросов, касающихся шитья, а уходя, подарила хозяйке настоящую сияющую улыбку, но и это озадачило Дженни не менее, чем обрадовало.

Когда горничная вышла, она осталась стоять на том же месте в спальне Ройса, вопросительно хмурясь. Не в силах найти ответы, набросила на плечи легкую накидку и отправилась искать их у человека, с которым могла говорить свободно.

Сэр Юстас, сэр Годфри и сэр Лайонел посиживали на низкой каменной скамье во дворе с жутко вспотевшими физиономиями, бессильно свесив зажатые в руках мечи, видно, пытаясь набраться сил после ночной попойки и утренней тренировки с оружием.

– Вы не видели брата Грегори? – спросила Дженни.

Сэру Юстасу показалось, будто он видел брата, беседующего с возчиком, и Дженни зашагала в указанном им направлении, точно не зная, в каком из каменных строений, обрамлявших широкий внутренний двор, хранятся кареты и фургоны. Следующей после самого замка постройкой была кухня, легко узнаваемая по высоким, искусно сложенным трубам и дымоходам. Рядом с кухней стояли сарай, пивоварня и прелестная церковка. На другой стороне двора находилась кузница, где ковали лошадей и где Гэвин деловито начищал щит Ройса, не обращая внимания на груды оружия и доспехов, ожидающих, когда ими займутся менее знаменитые руки. Дальше был каретный сарай, а за ним располагались конюшни, свинарник и огромная голубятня, с виду пустая, без птиц.

– Вы кого-нибудь ищете, ваша светлость?

Дженни вздрогнула от неожиданности, заслышав голос монаха.

– Вас, – отвечала она, смеясь над своим испугом. – Я хотела спросить вас кое о чем, – объяснила она, осторожно поглядывая на людей во дворе, занятых разнообразной работой. – Но не здесь.

– Может быть, выйдем за ворота? – предложил брат Грегори, мгновенно сообразив, что она желала бы поговорить там, где их никто не увидит и не услышит.

Однако, подойдя к стражнику у ворот, Дженни испытала настоящее потрясение.

– Простите, миледи, – с любезной невозмутимостью проговорил стражник, – мне приказано выпускать вас из замка не иначе, как в сопровождении милорда.

– Что?

– Вам нельзя покидать…

– Я слышала, – резко оборвала его Дженни, с трудом сдерживая гнев. – Вы хотите сказать, что я… я здесь пленница?

Стражник, закаленный в многочисленных битвах, не имел никакого опыта общения с благородными леди, он метнул тревожный взгляд на дежурного сержанта, который вышел вперед, официально поклонился и объяснил: