Шейла Олсен - Все оттенки роз

Я поднимаю чемодан с кровати и смотрю ей прямо в глаза.

– Мне восемнадцать, так что ты не можешь мне запретить. – Увидев выражение ее лица, я успеваю пожалеть об этом заявлении сразу же, как только произношу его. Но все равно не позволяю себе пойти на попятную. Дом ее, но жизнь-то моя. – Пожалуйста, просто доверься мне, ладно? – добавляю я мягко, надеясь, что она поймет, как это важно для меня. – Я умная, помнишь? Поверь, я способна принимать собственные решения.

– Ты можешь быть гениальной, а влюбившись, все равно поведешь себя глупо, – говорит она мне, когда я везу чемодан по коридору. – Женщины в нашей семье славятся этим.

В этих словах нет ничего нового – ничего, о чем бы я не думала сама, но когда бабушка произносит их вслух, я словно ощущаю физический удар. Поступки, которые члены моей семьи совершали в прошлом, возможно, и не привели к счастью, но нас с Мией здесь бы не было, если бы эти поступки были иными. Как, впрочем, и Лео. В это мгновение мне вдруг начинает казаться, что бабушка возмущена самим фактом нашего существования. Я ставлю чемодан на колеса и обхожу ее. Она не тянется ко мне, не пытается удержать, вероятно понимая, что ничего не сможет поделать.

Оказавшись у входной двери, я предпринимаю еще одну попытку.

– Я знаю, что ты беспокоишься, бабушка. Я ценю твою заботу. Но, благодаря тебе, у меня есть своя голова на плечах, и я знаю, что делаю.

Ее плечи опускаются, и гнев на лице сменяется усталостью.

– Я в этом не уверена.

Я ощущаю укол вины, когда выхожу за дверь со своим чемоданом. Она не обнимает меня на прощание и ничего не добавляет. Я уезжаю, и она бессильна. Это моя жизнь , напоминаю я себе. И закрываю за собой дверь.

Тэйт прислал за мной лимузин, который отвезет меня в аэропорт. Элегантная блестящая машина резко выделяется на фоне нашей обшарпанной грязной улочки. Соседские дети пялятся на меня, когда я быстро подбегаю к лимузину и забираюсь внутрь, а соседские дети глазеют на меня и показывают пальцами. Эти же дети строили снежные крепости и валялись в снегу у нас во дворе, пока снег не растаял. Сейчас наш дом определенно самый популярный в этом районе.

Но как только машина трогается с места, все мои тревоги улетучиваются. Погода мягкая и теплая, и я опускаю стекло, высовываю в окно руку и ловлю встречный ветер.

Я думала, что водитель отвезет меня в аэропорт Лос-Анджелеса, но мы едем на север и в результате оказываемся на аэродроме, о существовании которого я даже не подозревала. Вывеска на воротах гласит: «АЭРОПОРТ ВАН-НАЙС». Лимузин выкатывается прямо на летное поле, где стоит белый лайнер с открытой дверью и приставленным трапом – я понимаю, что это частный самолет.

Я начинаю подниматься по ступеням, сердце гулко колотится в груди. Оглядываюсь на лимузин – водитель передает две мои сумки другому мужчине, который несет их к самолету. Все это просто не может происходить наяву. Я делаю глубокий вдох и ступаю на борт самолета. Войдя в салон, сразу вижу Тэйта. Он сидит в дальнем углу бежевого дивана, который занимает всю длину самолета. На Тэйте простая серая футболка и джинсы – слегка небрежно, но красиво. Он встает, едва заметив меня.

– Привет, – говорю я. Я не видела его несколько дней и поражена тем, насколько ослепительно он выглядит. Прямо сейчас он похож на того самого Тэйта Коллинза, плохого парня, рок-звезду. Все без исключения девчонки в моей школе готовы умереть за то, чтобы сказать ему хоть одно слово. А я стою перед ним, в его собственном самолете.

– Привет, – отвечает Тэйт, засовывая телефон в карман джинсов. – Я скучал по тебе.

– Прошло всего несколько дней. Мне пришлось пораньше отметить Рождество с семьей, чтобы бабушка отпустила меня.

Он шагает ко мне и проводит рукой по моим волосам.

Так странно, что желание может застать тебя врасплох. Я никогда не испытывала ничего подобного, но, оказываясь вблизи от него, мое тело хочет того, о чем разум не позволяет даже мечтать. И, ощущая обжигающее дыхание Тэйта, я желаю лишь одного: чтобы он поцеловал меня. Но он встряхивает головой, словно прогоняя наваждение, и опускает руку.

Из маленькой комнатки в носовой части самолета появляется женщина.

– Могу забрать у вас пальто и сумку, если желаете, – предлагает она с сияющей улыбкой. Ее волосы заколоты на затылке в некое подобие кренделя, а сбоку приколот искусственный сине-зеленый цветок. Можно подумать, что мы летим на Гавайи.

– Спасибо, – говорю я, передавая ей зимнее пальто, которое купила на днях: до этой поездки у меня не было в нем необходимости.

Девушка возвращается в носовую часть самолета, а я осматриваюсь под пристальным взглядом Тэйта.

Вижу длинный модный диван и свежие цветы, стоящие в вазе, приклеенной к столу. Этот самолет совершенно не похож на те, что я видела в фильмах. Сама я никогда прежде не летала.

Сев на кожаный диван, говорю:

– Это больше, чем я ожидала.

Тэйт садится рядом со мной, опираясь одной ногой в колено другой. Он абсолютно расслаблен.

– Абсурдно больше, – признает он. – Можешь сказать это.

– Ты всегда летаешь вот так?

– Не всегда. Но так проще. Меньше мороки.

– Меньше фанатов и папарацци, ты хочешь сказать.

– Ага. Это тоже.

– Ты рад, что увидишься с семьей? – спрашиваю я.

Тэйт наклоняется вперед, опустив ногу и положив локти на колени.

– Здорово, что я лечу домой. Давно там не был.

Он не ответил на мой вопрос.

– Как долго?

Он пожимает плечами.

– Несколько лет.

– Ты серьезно? Ты не видел родителей несколько лет?

– Им не по душе мой образ жизни. Все, что происходит. Они не понимают меня.

– Но они, должно быть, тобой гордятся – твоими достижениями.

– Гордятся, – кивает он.

– Так почему же? Почему ты решил поехать домой спустя столько времени?

Тэйт поднимает голову и смотрит на меня.

– Из-за тебя.

Я свожу брови к переносице. Не понимаю.

– Хочу, чтобы они с тобой познакомились.

Я касаюсь его предплечья и, подавшись вперед, опускаю подбородок на его плечо.

– Я рада, что еду к тебе домой, – шепчу ему на ухо и вижу, как он закрывает глаза.

Стюардесса приносит нам тарелку с фруктами, круассаны и газированную воду с дольками лимона. Тэйт говорит, я могу попросить все, что угодно. Если мне захочется блинов, крем-брюле или жареных орешков, стюардесса волшебным образом все приготовит. В самолете полно провизии.

Но мне просто хочется устроиться рядом с Тэйтом, положить голову ему на грудь и смотреть на проплывающий внизу мир: миниатюрные дома, лоскуты ферм и белоснежные вершины гор. Я не могу удержаться – делаю фотографии, пусть даже и на телефон. Может, потом открою их в фотошопе, в школе, и буду обрабатывать до тех пор, пока они не станут похожи на пейзаж, который разворачивается под нами.