Софи Барнс - Соблазненный граф

– Стоит тебе только попросить, и я доставлю тебе невиданное удовольствие, которого ты жаждешь, – тихо промолвил Люсьен.

– Я… я не буду тебя ни о чем просить… – пробормотала Кэтрин и выдернула руку из его пальцев.

Засмеявшись, Люсьен встал.

– О, я уверен, что будешь, – сказал он. – А сейчас пойдем, я покажу тебе твою комнату.

На следующее утро Люсьен был мрачнее тучи. Выйдя на улицу, он тяжело вздохнул и погрузился в глубокую задумчивость. Люсьен проклинал себя за излишнюю торопливость. Какого черта он разговаривал вчера с Кэтрин таким тоном, как будто она уже была его любовницей? Несмотря на статус вдовы, то есть женщины, умудренной жизненным опытом, Кэтрин сохраняла девичью застенчивость и легко смущалась. Кроме того, она леди, и с ней нужно было вести себя подобающим образом. Вместо того чтобы расположить Кэтрин к себе, он напугал ее своим напором. Она буквально сбежала от Люсьена после их разговора в свою комнату, торопливо пожелав ему спокойной ночи, и закрыла дверь перед его носом.

Вспомнив события вчерашнего вечера, Люсьен невесело усмехнулся.

– В клуб «Уайтс», пожалуйста, – сказал он кучеру, садясь в ландо.

Было одиннадцать часов утра, и Люсьен, по существу, бежал из собственного дома, не дожидаясь, когда Кэтрин выйдет из спальни. Им обоим было неловко после вчерашнего разговора.

Устроившись поудобнее на мягком сиденье, Люсьен стал разглядывать в окно проплывавшие мимо здания. Он укорял себя за то, что стал домогаться Кэтрин, словно влюбленный щенок, вместо того чтобы сосредоточить внимание на поисках Донована. Боже, он вел себя как последний дурак и добился только того, что Кэтрин еще больше испугалась и замкнулась!

– Роксбери! Какой приятный сюрприз! – воскликнул граф Лафтон, увидев вошедшего в клуб Люсьена. – Мы не виделись целую вечность. Примите мои самые искренние соболезнования в связи с кончиной вашего брата и отца. Они оба были хорошими парнями.

– Спасибо, Лафтон. Я ценю ваше мнение. Вы же знаете, что ко всему нужно привыкнуть, в том числе и к мысли о понесенных утратах.

– Вы совершенно правы, – согласился Лафтон.

Они помолчали, затем Лафтон спросил:

– Может быть, выпьем? Я сижу вон там за столиком вместе с Бэрримором и Карлайлом. Вы можете присоединиться к нам. Я вышел только для того, чтобы принести букмекерскую книгу, и вот встретил вас.

Решив, что стаканчик коньяку в хорошей компании ему не помешает, Люсьен подождал, пока его друг сходит за книгой, а потом последовал вместе с ним к столику, за которым сидели его старые приятели.

– Итак, на что сегодня будете делать ставки, господа? – спросил Люсьен после того, как поздоровался со всеми.

– Забавно, что именно вы об этом спрашиваете, Роксбери, – ухмыльнувшись, промолвил Бэрримор, перелистывая страницы в книге, а затем подтолкнул ее в сторону Люсьена: – Взгляните сами, старина.

Прочитав запись, Люсьен нахмурился.

– Вы это серьезно? – недовольным тоном спросил он.

Бэрримор пожал плечами.

– С того памятного бала в доме Кингсборо, когда вы с леди Кросби танцевали вальс, ваши имена у всех на слуху. Вы представить себе не можете, сколько человек после этого бала сделали на вас ставки! Некоторые уверены, что вы уже втайне обручились.

– Но это же нелепо! – запротестовал Люсьен.

– Вы так думаете? – с озабоченным видом промолвил Карлайл. – Это не праздное любопытство, Роксбери, поверьте. Я собираюсь поставить тысячу фунтов на то, что вы и леди Кросби свяжете себя узами брака еще до конца этого светского сезона.

– Согласитесь, – добавил Лафтон, обращаясь к Люсьену, – довольно странным выглядит то, что вы с леди Кросби появились вместе на публике сразу же после того, как она сняла траур. Это наводит на некоторые мысли. Неужели вы и дальше будете утверждать, что вас связывает только дружба?

– Только дружба, и больше ничего, – упрямо заявил Люсьен.

И на сегодняшний день это было правдой.

– Что бы вы ни говорили, я доверяю прежде всего своему чутью, а оно подсказывает мне, что вас с леди Кросби связывают нежные чувства, – сказал Карлайл и опрокинул стаканчик бренди. Поставив стакан на стол, он взял перо, обмакнул его в чернильницу и записал в книгу свое имя. – Был рад повидаться с вами, Роксбери, – промолвил Карлайл, вставая из-за стола, – но, к сожалению, мне нужно идти. У меня важная встреча, которую невозможно отменить.

– Что именно лишает нас вашего общества, Карлайл? Интересы бизнеса или желание поразвлечься? – осведомился Бэрримор.

– Можно сказать, и то и другое. Я встречаюсь с прекрасной молодой наследницей, которая готова расстаться с полотном Рембрандта, – с широкой улыбкой ответил Карлайл, сунув руки в карманы и покачиваясь на каблуках.

Бэрримор усмехнулся:

– Не думаю, что вы позволите мне присоединиться к вам.

– И не надейтесь, – заявил Карлайл. – Но если вас все еще интересует та леди, о которой мы с вами недавно говорили, то могу сказать, что она обычно в это время прогуливается по парку со своей собачкой.

– О, в таком случае я тоже должен откланяться, – заявил Бэрримор, поспешно вставая из-за стола.

И оба джентльмена направились к двери. Люсьен посмотрел им вслед.

– Может быть, перекинемся в карты? – предложил он Лафтону.

– Я не против. Но если я выиграю, то вы мне расскажете, что на самом деле происходит между вами и леди Кросби.

– Боюсь, что буду вынужден разочаровать вас. Все, что я недавно сказал, чистая правда. Мы не собираемся жениться.

– Хм… Очень жаль, – заметил Лафтон и, достав колоду карт, стал ее тасовать. – Я всегда считал, что вы идеально подходите друг другу.

Люсьен поморщился. Если бы Кэтрин согласилась выйти за него замуж, он был бы счастлив. Так или иначе ему придется заставить ее изменить свое отношение к браку.

– Скажите, Лафтон, вы когда-нибудь слышали о человеке по фамилии Донован? – спросил Люсьен, решив сменить тему разговора.

Ему необходимо было сосредоточиться на деле, ради которого он пришел сюда. Лафтон покачал головой:

– Что-то не припомню. А почему вы спрашиваете?

– Мой друг в беде, – солгал Люсьен и стал рассказывать Лафтону историю, которую придумал по дороге в клуб. – Попав в долговую яму, он обратился к Доновану за помощью, но, видимо, этому человеку не понравилось, что мой друг не спешил с ним расплатиться, и он начал угрожать ему. Одним словом, я решил найти этого мерзавца и уладить с ним дело так, чтобы мой друг больше ничего не боялся. Я отругал его за то, что он не обратился сразу же ко мне, но мой друг – очень гордый человек. Это помешало ему попросить о помощи меня.

– Гордость, безусловно, способна погубить человека, – заметил Лафтон, нахмурившись, и раздал карты. – Ваш друг, видимо, знает, где искать этого Донована?