Эмма Марс - Спальня, в которой ты есть

– А… Если вы подождете минуточку, то я проверю.

Пока она стучала по клавишам, отыскивая информацию в своем компьютере, Маршадо успел мне показать всевозможные знаки, выражающие, правда, всего одну мысль – что я сумасшедшая. Он крутил пальцем у виска, проводил рукой по горлу, показывая, как ему хочется убить меня, разрезать на кусочки и все в этом духе.

– Мадам Дельбар? – снова раздался голос на том конце провода. – Послушайте, я не понимаю, что случилось. Судя по данным нашей базы, ваша новая карточка вышла вовремя, первого мая, и была отправлена вам домой пятого числа.

Мне вдруг стало тяжело дышать. Франсуа прекратил размахивать руками и смотрел на меня пустым стеклянным взглядом.

Для страховой компании «Миталитц» и ее огромной клиентской базы Аврора Дельбар была до сих пор жива. Ее уже не было на свете больше двадцати лет, но для них она была такая же живая, как и я. Она до сих пор получала свои страховые карточки, или кто-то получал их за нее, она не переставала платить налоги.

Прошло несколько секунд, прежде чем я снова услышала голос в телефонной трубке:

– Мадам Дельбар… Вы еще здесь?

– Да, да… извините.

– Если хотите, я могу заново заказать вашу карточку.

– Да, спасибо, я хочу.

– Давайте на всякий случай проверим ваш адрес, чтобы снова не произошла ошибка. Вы проживаете по адресу: сквер д’Орлеан, дом номер 5, Париж, девятый округ, все правильно?

На мгновение я засомневалась, что нужно ответить. Дать мой настоящий адрес? Но что мне делать с тем кусочком бумаги, который мне принесут? Расскажет ли он мне еще что-то новое, кроме той информации, которую я уже узнала?

Маршадо достал из кармана своей куртки ручку и записал адрес Авроры на обратной стороне страховой карточки. Рефлекс журналиста.

– Да, да, все правильно, – подтвердила я отсутствующим тоном.

– Прекрасно. Вы получите новую карточку в течение пяти рабочих дней. – Сотрудница страховой компании завершила разговор обычными для такого случая формальностями, а я осталась сидеть молча, устремив взгляд в пустоту и не в силах отнять телефонную трубку от красного уха.

После этого мы с Маршадо еще несколько минут пообщались, прежде чем разойтись. Понадобилось некоторое время, чтобы осознать тот факт, что адрес, который Франсуа успел записать, не принадлежал никому из семьи Барле. Ни Гортензии с Андре, ни молодоженам Дэвиду и Авроре после их свадьбы, ни даже Луи.

Мы попрощались и договорились встретиться, как только у кого-нибудь из нас появятся новости.

– О! И кстати… – начала говорить я, когда мы уже практически расстались.

– Что?

– Фотография на моем телефоне. Я ее стерла.

– Спасибо, – сказал он со смущенной улыбкой.

Так как время мне еще позволяло и я была недалеко от дома, то решила вернуться на улицу Трезор пешком.

Открытые террасы кафешек оказались заполнены праздношатающимися туристами, которые неспешно потягивали свой аперитив. У меня было только одно желание: пойти домой, привести в порядок мысли, осознать все открытия, которые я сегодня сделала. Еще больше, чем вопрос «почему?», меня волновал вопрос «кто?». Кто все эти годы поддерживал иллюзию того, что Аврора жива? Я могла еще понять, когда живого пытались выдать за мертвого, в детективах часто встречались такие истории, но зачем делать наоборот? Зачем вести все административные дела за призрака?

То, что я обнаружила в своем почтовом ящике, к счастью, принесло куда более приятные ощущения и мысли. Потому что Луи не был для меня просто предметом для изучения. Он не был абстрактным персонажем, незнакомым участником какой-нибудь драмы в нескольких частях.

Мне не хватало его, и с каждым днем эта нехватка становилась все более жгучей, все более очевидной. Страница за страницей он перебирал части моего тела, а я рядом составляла свой список симптомов, которые испытывала при острой его нехватке: спазмы желудка, сокращение мышц, невольное трепетание век, набухание груди, вагинальные спазмы… Но я скоро прекращу эту игру. Мне совсем не хотелось ничего писать.

Я замечала, что Луи преследует меня, что, где бы я ни была, его призрачный двойник всегда рядом со мной, он приходит ко мне даже во сне. В этот раз моя очередь: я стану служительницей культа и он будет поклоняться мне.

Этим солнечным вечером воздух оказался очень теплым, и я, совершенно обнаженная, лежала на кровати. Вокруг меня располагались листки бумаги, каждый около той части тела, которой предназначался. Слова ласкали их. Кое-где пока не хватало нужных слов, но эти пропуски лишь еще больше подзадоривали меня, ведь они сулили не изведанные ранее удовольствия.

Сосок (сущ., м.р.). Больше всего в твоих сосках меня восхищает одна особенность – они могут меняться. Это зависит от многих факторов, от того, как я к ним прикасаюсь, они реагируют даже на самое легкое прикосновение, перепад температуры или сквозняк.

Мои пальцы быстро, нежно ласкали грудь, как и было описано его словами. Соски уже напряглись, а ареолы вокруг них горели, покрывшись маленькими, едва заметными шариками, при каждом прикосновении к которым по моему телу пробегал электрический заряд.

Грудь (сущ., ж.р.). Если грудь и не является тем, что дает нам жизнь, то она первая дарит желание.

Я провела рукой по своей груди, как бы это сделал Луи. Она набухла и затрепетала. Мое дыхание становилось учащенным и прерывистым, и тепло, которое разливалось по груди, медленно спускалось вниз живота.

Промежность (сущ., ж.р.). Это твое сокровенное место, запрятанное между бедрами. Может быть, она неприметна с первого взгляда, но стоит лишь легонько прикоснуться к ней, подарить ей мимолетную ласку, беглый поцелуй, как она способна воспламенить все, что находится вокруг нее.

Я легонько провела пальцем по этой тоненькой нежной полоске кожи так, словно Луи на расстоянии давал мне указания. Мои ягодицы раздвинулись, вагина широко раскрылась и с наслаждением приняла внутрь себя два пальца. И пока я не дошла до пика, я не могла сосредоточиться на чтении.

Кулак (сущ., м.р.). Крепко сжатый кулак, угрожающий. То, что чаще всего расценивается как оружие, может стать источником наслаждения, если знать, как его применять и пользоваться этим с определенным искусством.

Я не помнила, чтобы раньше когда-либо вводила в себя полностью всю руку, но сейчас решила воспользоваться советом Луи. Насколько возможно глубоко я засунула туда свою руку и начала ласкать стенки влагалища. Постепенно я стала ощущать, что все внутри меня сокращается. Как биение сердца. С такой же ритмичностью и частотой я начала сжимать и разжимать пальцы внутри влагалища, все быстрее и быстрее. Чем сильнее я давила вглубь себя, чем быстрее был мой ритм, тем скорее я приближалась к победному концу. Одной рукой я зажимала себе рот, чтобы сдерживать безумные крики, готовые вырваться из груди. И наконец это случилось. Крепость взята, город побежден.