Диана Гэблдон - Стрекоза в янтаре. Книга 2. Время сражений

– От тебя пахнет, как от мясника. Ты хоть на минуту можешь забыть о своем пузе?

Мурта склонил голову набок, внимательно вглядываясь в заляпанного кровью Джейми.

– Лучше быть похожим на мясника, чем на его товары, парень, – сказал он. – Ну что, пошли?

В парке было темно и страшно. Между могучими деревьями, широко раскинувшими свои ветви, стояла молодая поросль. В неверном свете хрупкие деревца время от времени принимали угрожающие очертания, напоминая лесников. Тучи продолжали сгущаться, луны почти не было видно, что нас немало радовало. Когда мы дошли до конца парка, начался дождь.

Трех человек оставили с лошадьми. Мэри уже сидела верхом, впереди одного из людей Джейми. Чрезвычайно смущенная необходимостью быть всадницей, она старательно подтыкала под ягодицы складки одежды, пытаясь скрыть тот факт, что у нее имеются ноги.

Хоть я и была более опытной наездницей, но тоже проклинала тяжелые юбки. Повыше подобрав подол, я поставила ногу на подставленную руку Джейми. Одно движение его ладони – и я плюхнулась в седло. Лошадь фыркнула и начала прядать ушами.

– Прости, подруга, – сказала я без всякого сочувствия. – Если тебе это не нравится, то подожди, когда он снова взберется на тебя.

Оглянувшись вокруг в поисках своего мужа, я увидела его под одним из деревьев. Он стоял, положив руку на плечо мальчику лет четырнадцати.

– Кто это? – спросила я, наклоняясь, чтобы привлечь внимание Джорджи Пола Фрэзера, который возился со своей подпругой.

– А… этот? – Он посмотрел на мальчика и, нахмурившись, снова вернулся к непослушной подпруге. – Его зовут Эван Гибсон. Старший приемный сын Хью Мунро. Он был со своим отцом, когда слуги герцога схватили его. Парню удалось бежать, мы встретили его на краю болота. Он и привел нас сюда.

Джорджи дернул еще раз незадачливую подпругу, гневно посмотрел на нее, будто хотел что-то сказать, и поднял глаза на меня.

– А ты, случайно, не знаешь, где отец парня?

Я кивнула. Должно быть, выражение моего лица было столь красноречиво, что Пол повернулся и посмотрел на мальчика. Джейми держал его, крепко прижав к груди, и гладил по спине. Мы видели, как он слегка отстранил паренька, положил руки ему на плечи и что-то сказал, напряженно вглядываясь в лицо. Я не слышала, что говорил Джейми, но через минуту мальчик выпрямился и кивнул. Джейми тоже кивнул и, на прощание хлопнув парня по плечу, подвел его к одной из лошадей, на которой сидел Джордж Макклюр и протягивал Эвану руку. С опущенной головой Джейми поспешил к нам; несмотря на холодный ветер и накрапывающий дождь, его плед свободно развевался за спиной.

Джордж сплюнул.

– Пижон несчастный, – сказал он, ни к кому не обращаясь, и вскочил в седло.

Мы остановились в южной части парка, и двое снова исчезли между деревьями. Лошади били копытами и прядали ушами. Мы ждали не больше двадцати минут, но казалось, прошли часы.

Теперь на одной лошади сидели двое, а через седло другой был переброшен какой-то длинный предмет, завернутый в плед клана Фрэзер. Лошадям это не нравилось. Моя задергала головой, стала раздувать ноздри и в страхе косить глазом, когда лошадь с трупом Хью поравнялась с нами и пошла рядом. Джейми дернул поводья, что-то сердито сказал по-гэльски, и лошадь смирилась.

Потом муж, сидевший за мной, поднялся в стременах и оглянулся назад, как будто подсчитывая членов своего отряда. Его рука обвилась вокруг моей талии, и мы отправились на север.

Мы скакали всю ночь, делая короткие остановки для отдыха. Во время одной из них, укрывшись под большим деревом конского каштана, Джейми потянулся, чтобы обнять меня, но вдруг остановился.

– В чем дело? – улыбнулась я. – Боишься поцеловать жену в присутствии своих людей?

– Верно, – согласился он. – Я вдруг испугался, что ты закричишь и вцепишься мне в лицо.

Смеясь, он дотронулся до царапин, оставленных Мэри на его щеке.

– Бедняга, – сказала я и расхохоталась. – Такого приема ты, наверное, не ожидал?

– Да нет, к тому времени я уже был к этому готов, – усмехнулся Джейми, взял две сосиски из гирлянды, висевшей на шее Мурты, и одну протянул мне.

Я не могла вспомнить, когда ела в последний раз, должно быть, очень давно, потому что даже страх перед ботулизмом не помешал мне насладиться жирным, вкусным мясом со специями.

Все еще улыбаясь, Джейми покачал головой и проглотил кусок сосиски.

– Вот послушай. Еще подходя к дому, я примерно знал, где ты находишься, – из-за решеток на окнах. – Он приподнял бровь. – Судя по этим решеткам, ты произвела на его светлость чертовски сильное впечатление.

– Должно быть, – коротко бросила я, не желая думать о герцоге. – Продолжай.

– Так вот, – сказал Джейми, откусывая еще один кусок и с видом знатока смакуя его, – комнату я знал, но мне нужен был ключ, верно?

– Ну да, ты и собирался рассказать мне, как раздобыл его.

Он проглотил кусок сосиски.

– Я раздобыл его у экономки, но не без трудностей. – Он осторожно потер место чуть ниже ремня. – Судя по всему, эту женщину до меня несколько раз будили. И повторения она не жаждала.

– Ну еще бы, – сказала я, наслаждаясь картиной, представившейся моему мысленному взору. – Но ты, осмелюсь предположить, свалился на нее как редкий, освежающий фрукт.

– Сомневаюсь, англичаночка. Очень сомневаюсь. Она завизжала, как злой дух, и ударила меня ногами прямо по яйцам, а пока я стонал, сложившись пополам, она подлетела и замахнулась подсвечником – хотела размозжить мне голову.

– Ну и что же ты?

– Дал ей хорошего пинка – в тот момент ни о какой галантности я не думал – и связал завязками от ее чепца. Потом засунул ей в рот полотенце, чтобы не слышать, как она меня обзывает, обыскал комнату и нашел ключи.

– Прекрасная работа, – заметила я. – Но как ты узнал, где спит экономка?

– А я и не знал, – спокойно произнес он. – Мне сказала прачка, после того как я объяснил ей, кто я, и пригрозил зажарить ее на вертеле, если она мне не ответит.

Он криво улыбнулся.

– Я ведь тебе говорил, англичаночка, полезно иногда считаться варваром. Думаю, теперь все узнают о Рыжем Джейми Фрэзере.

– Да, если не знали, то узнают. – Я внимательно, насколько позволяла темнота вокруг, вгляделась в своего мужа. – А какой урон нанесла тебе прачка?

– Она вцепилась мне в волосы, – задумчиво сказал он. – Вырвала целый клок, прямо с корнем. Вот что я тебе скажу, англичаночка: если б мне пришлось когда-нибудь переменить род занятий, не думаю, что я связался бы с женщинами, которые плохо ко мне относятся, – было бы чертовски трудно зарабатывать на жизнь.

Перед рассветом пошел снег, перемежающийся дождем, а мы все ехали и ехали; наконец Эван Гибсон неуверенно остановил своего пони, неловко приподнялся в стременах, огляделся и указал на холм, возвышающийся по левую руку.