Николь Фосселер - Сердце огненного острова

– Или мы вернемся в Европу, – негромко размышляла Флортье.

– Но только не в Нидерланды! – тотчас заявила Якобина, и Флортье хихикнула.

– Нет, ни в коем разе! – воскликнула она и потянулась. – Может, в Англию… или… – Она замолчала, задумавшись. Теперь не было и речи, чтобы они остались здесь, в этой стране, на этом острове, на который они приехали, полные таких больших ожиданий, и где они получили такие глубокие раны, которые будут заживать намного дольше, чем порезы и ожоги или израненные ступни. Они надеялись увидеть рай и какие-то время жили в раю, пока не заглянули в зияющую бездну. И эта бездна чуть не поглотила их.

– В Италию! – У Флортье заблестели глаза. – Красивая страна! Ты помнишь, как в порту Неаполя мы…

В дверь постучали, и подруги переглянулись.

– Наверно, почта, – сказала Якобина, сползла с кровати и заковыляла к двери. – Кто там? – спросила она, уже открывая, и на ее лице засияла улыбка при виде светловолосого великана с грубоватым лицом. Светлый костюм обтягивал его мускулистое тело; на левой руке была надета бежевая кожаная перчатка.

– Добрый день, – сказал он по-немецки звучным басом. – Я – Джон Холтум. – В его ярко-голубых глазах сверкнули искорки. – Вообще-то я пришел к Флортье.

– Да, она тут. Проходите.

Флортье села и, не веря своим глазам, уставилась на гостя.

– Я пойду с Идой в сад, – сказала Якобина, но тут же усомнилась, что Флортье слышала ее слова. С добродушной усмешкой она взяла на руки зевающую девочку вместе с ее куклой, схватила на ходу детскую панамку и тихонько прикрыла за собой дверь.

– Здравствуй, Цветочек. – Он посмотрел оценивающим взглядом на ее короткие волосы. – Тебе идет такая прическа.

Флортье все никак не могла оторвать от него глаз. Она слезла с кровати.

– Как ты меня нашел? – беззвучно прошептала она. Сердце бешено стучало в ее груди, а под ложечкой что-то радостно трепетало.

Он растянул в улыбке свой большой рот.

– Когда портье передал мне вот это, – его правая рука выудила из кармана пиджака тканевый цветок и снова сунула назад, – я заплатил одному мальчишке из моего отеля, чтобы он искал тебя во всех отелях и пансионах. И уже почти потерял надежду. Но вчера отправил его снова. – Он сдвинул брови на переносице. – Где ты была?!

– Я… я… – забормотала Флортье. Ее колени подкосились, и она, всхлипнув, присела на край матраса. Сквозь слезы она видела, как Холтум подошел к ней и опустился на колени. Он, самый сильный человек на свете, которого домогаются тысячи женщин, стоял перед ней на коленях! На секунду она почувствовала триумф, но потом его сменило ощущение блаженства и тепла.

Он медленно и ласково погладил Флортье по щеке.

– По тебе видно, что тебе есть что мне рассказать. – Он заметил заживающую царапину на ее лице.

Она кивнула.

– Но не сейчас. – И она едва не растаяла, когда Холтум нежно провел большим пальцем по ее влажной коже.

– Нет, не сейчас, – согласился он. – Поэтому я и пришел сюда. Послезавтра мы снимаемся с места и едем сначала в Сингапур, потом в Индию. После этого сезон закончится, и я вернусь в Англию. – Флортье сглотнула. – Я не считаю себя ни дураком, ни излишне сентиментальным, но после той ночи ты не шла у меня из головы. Если хочешь, может, ты поедешь со мной, Цветочек? Будешь меня сопровождать? – Она ошеломленно глядела на него. – Я знаю, – тихо продолжал он, – тебе трудно мне доверять; возможно, ты думаешь, что будешь слишком зависеть от меня. Но это не так. Я говорил с Анной Уилсон, в больших городах нам понадобится еще одна хорошенькая девушка, которая будет продавать программки. Зарабатывать ты будешь немного, но это будут твои собственные деньги. Жить ты сможешь вместе с Салли, другой девушкой, а питание бесплатное. А если ты не захочешь больше меня видеть, у тебя будут хотя бы деньги в кармане, и ты сможешь строить дальнейшие планы. – Немного помолчав, он добавил хриплым голосом: – Хотя я бы хотел, чтобы ты хорошо ко мне относилась и осталась со мной.

В ее грудной клетке вдруг лопнул узел, который она почти не замечала до этого момента.

– Как ты можешь желать такую, как я? – вырвалось у Флортье.

– Я уже говорил тебе, что у меня на многие вещи есть собственное мнение, – усмехнулся он. – Не то чтобы мне все равно, нет, но дело в тебе. Я представляю себе, что ты пережила и как это отразилось на тебе. К тому же, – он снял перчатку с левой руки, – мне очень даже известно, каково выставлять себя на продажу. Продавать свое тело.

Флортье посмотрела на его большую, сильную кисть, на которой не было среднего и безымянного пальцев, и бережно провела кончиками пальцев по бледным шрамам и оставшимся обрубкам. Его рука показалась ей символом ее собственного поруганного тела и израненной души, и она всхлипнула.

– А если я никогда не смогу дать тебе то, что ты, возможно, от меня… – Она смущенно замолчала и низко наклонила голову.

– Мы посмотрим. Когда надо, я могу быть очень терпеливым. – Он снова погладил ее по щеке. – В Азии есть поговорка: лотос цветет только тогда, когда его корни уходят в ил. И это лотос, который, как никакой другой цветок, символизирует чистоту и красоту. А ты немножко похожа на лотос, Цветочек.

На лице Флортье появилась счастливая улыбка, но тотчас пропала.

– Я не могу иметь детей, – выпалила она и покраснела.

Брови Холтума почти болезненно сошлись на переносице, но потом уголки губ поползли кверху. Он снова погладил Флортье по щеке.

– У меня уже есть сыновья. – Тут же он серьезно добавил: – Но я не стану скрывать от тебя, что пока не хочу развода – из-за моих мальчишек. Ты могла бы примириться с этим?

Флортье прикусила нижнюю губу. Уже долгое время ей ничего не хотелось так сильно, как выйти замуж. Но эти планы не только рухнули, но и навлекли на нее беду. Джон Холтум оказался прав, ей было трудно ему доверять, и она в самом деле боялась снова попасть в зависимость, как это было с Киан Джаем. Но если она будет самостоятельно зарабатывать и не будет за Джоном замужем, она сможет в любой момент уйти от него, если ей будет плохо. Ее успокоила такая мысль.

– Да, – ответила она, наконец, со слабой улыбкой. – Я могу примириться с этим.

Его угловатое лицо тоже озарилось улыбкой.

– Тебе не обязательно решать это прямо сейчас. Ты можешь догнать нас и через пару дней или позже.

Тепло в груди Флортье разливалось все шире.

– Я, в любом случае, должна посоветоваться с Якобиной, – прошептала она и лишь теперь обнаружила, что все время гладила его покалеченную кисть. Тогда она бережно поднесла ее к губам и стала целовать все пальцы и шрамы на ней, а потом прижала ее к своей щеке. Флортье было хорошо и покойно, так, как в детстве, когда у нее были отец и мать; потом это чувство надолго пропало и отчасти вернулось, когда у нее появилась подруга – Якобина.