Николь Фосселер - Сердце огненного острова

Дом на морском берегу был невелик. Теперь у Якобины не было отдельного места для приема пищи, как в Конингсплейне. Она сидела вместе с де Йонгами на веранде с видом на море. Из разговоров за столом она поняла, что перед майором поставлена задача найти секретные места хранения опиума и пути его перевозки. Опиум ввозился на Яву нелегально, в основном, из Османской империи, Индии или Персии через Сингапур, а тут предлагался по гораздо более низкой цене, чем ограниченные партии, которые импортировала оттуда же колониальная администрация и продавала торговцам опиумом, имеющим лицензию. Колониальным властям было важно пресечь активность контрабандистов, ведь большое предложение опиума снижало его цену, несмотря на постоянно растущий спрос. У легального торговца опиумом падала выручка, и он платил меньше налогов. Власти Батавии не хотели мириться с такими чувствительными для бюджета потерями и устроили охоту на контрабандистов. В основном, в ней участвовали коренные жители под командой нидерландских офицеров, таких, как Винсент де Йонг. Теперь он подчинялся штатскому инспектору Кетимбанга, Виллему Бейеринку. Якобина поняла, что майор всячески сопротивлялся и не хотел подчиняться штатскому чиновнику, да еще более молодому, чем он сам.

– Вы обязательно добьетесь успеха, – попыталась она утешить его и сама поняла, как неубедительно прозвучали ее слова.

Майор фыркнул.

– Ваша искренность очень трогательна, фройляйн ван дер Беек. Но такой задачей не наказали бы даже Сизифа. Взгляните на побережье. – Он махнул рукой в сторону обоих островов и морского берега слева от них. – Контрабандисты ловко прячут свой товар в бухтах и джунглях, словно пресловутую иголку в стоге сена. То же касается и Бали, через который идет основной поток контрабанды. К тому же опиум-сырец часто привозится в страну среди обычных товаров или на теле торговцев и кули. А косоглазые , – в его голосе звучало нескрываемое презрение, – покрывают друг друга. Такого прохвоста, как Го Киан Джай, мы никогда не сможем прижать к ногтю. Он всегда выйдет сухим из воды, хотя все мы знаем, сколько за ним темных дел.

Якобина на миг задумалась, где и когда она уже слышала это имя, и вспомнила: это было в тот день, когда Ян водил ее в китайский квартал Глодок. Го Киан Джаю принадлежал там роскошный дом, и она поначалу восхищалась им, пока Ян не рассказал ей про грязные деньги, на которые он построен.

– Вы слыхали местное выражение tempo doeloe ? – снова обратился к ней майор, и Якобина покачала головой. – В переводе это приблизительно означает «старые, добрые времена». Золотой век, давно минувший. Сейчас я часто думаю об этом. Иногда даже Атье кажется мне собственным темпо доло . – Нахмурив брови, он направил грустный взгляд на море, и что-то в его позе, в этом взгляде тронуло Якобину.

– Зато госпожа де Йонг и дети рады, что чаще видят вас дома, – негромко возразила Якобина; она смутно представляла себе, как складывалась служебная деятельность майора. Иногда она слышала, как он, грохоча каблуками сапог, выходил из дома среди ночи, слышала тревожное ржание его коня за домом. Возвращался он через несколько дней, уставший, пропотевший, в мундире, с пистолетом в кобуре, саблей и ружьем. Потом снова долго никуда не отлучался из дома и ходил, как теперь, в пижамных штанах и рубахе.

– Ведь это тоже важно, разве не так? – неуверенно добавила Якобина.

– Вы так считаете? – Приподняв уголок рта, он удивленно взглянул на нее.

Она улыбнулась.

– Я это точно знаю, господин майор.

– Тогда я верю вам на слово, – дружелюбно буркнул он.

Якобина тихонько засмеялась и снова поглядела на детей – они неутомимо копались в песке и с азартом смотрели, что бросит им под ноги очередная волна.

– Спасибо вам, фройляйн ван дер Беек, – снова заговорил майор. – За ваше терпение. И за то, что вы поехали с нами на Суматру. – Якобина хотела что-то возразить, но он не дал ей этой возможности. – Никаких возражений! Это не так бесспорно, как вам кажется. Прежде всего не… – Его лицо помрачнело. – …не в данных обстоятельствах.

Якобина смущенно порозовела и убрала за ухо выбившуюся прядь волос. Из-за ухудшившегося финансового положения супругов де Йонг теперь она получала лишь принятое здесь жалование гувернантки, сто двадцать пять флоринов в месяц, но это ее не смущало. Здесь, на Суматре, ей все равно негде было тратить деньги. Несмотря на все экстравагантные траты – платья от Руффиньяка и кофе и пирожные у Леру, где они встречались с Флортье – деньги, которые майор выплачивал на ее счет в «Банке Явы», выросли до внушительной суммы величиной более тысячи флоринов.

Краешком глаза она увидела, что майор пристально разглядывает ее.

– Ян может считать себя счастливчиком, если получит такую жену, как вы, – тихо добавил он.

Теперь Якобина покраснела до ушей; она подтянула к себе колени и обхватила их обеими руками.

– Откуда…

– Только не надо так смущаться, – прервал ее майор так резко, что она вздрогнула. – Мы с Яном друзья; разумеется, он написал мне об этом! – И уже мягче он добавил: – Но мы решили ничего не говорить об этом моей жене. Она слишком расстроится и будет думать, как найти вам замену. Она и так чересчур… тонкокожая.

– Спасибо, – с робкой улыбкой прошептала Якобина.

– Не за что, – ответил майор и подмигнул. – Так что это будет наша маленькая тайна. – Он положил ракушку к остальным, встал на ноги и отряхнулся от песка. – Давайте поглядим, как мое потомство учится плавать. – Через пару шагов он оглянулся на Якобину. – Пойдемте! Или вы не умеете плавать?

– Умею. – Спасаясь от мучительного бездействия, ожидавшего летом такого активного мужчину, как Юлиус ван дер Беек, по воле жены он брал за руку своего старшего сына, заходил с ним в море и учил плавать. Поскольку движение в соленой воде считалось полезным для здоровья, позже он прихватывал и Якобину. Вспоминая о летних месяцах в Зандворте, Якобина всегда видела себя и Хенрика, а позже и Мартина, играющими в море. Это были светлые, ничем не омраченные дни ее дружбы со старшим братом. Теперь Хенрик и сам стал гордым отцом маленького сына, нового наследника банковского дома «Ван дер Беек».

Заманчиво было искупаться в волнах, и все-таки Якобина не решалась зайти в море вместе с майором. Она медлила.

– Вот только…

– Никаких отговорок, фройляйн ван дер Беек! – Он нетерпеливо взмахнул руками. – Мы и вдвоем не сможем справиться с нашими водяными блошками.

Якобина засмеялась и тоже встала.

Майор кивнул на острова.

– Когда Йерун более-менее научится плавать, мы возьмем лодку и поплывем до Кракатау. Там замечательно красиво, нетронутые джунгли, белый песок, просто рай для детей. Если повезет, увидим там белых попугаев. Согласно легенде, остров получил название по их крику. Впрочем, по другой версии, он называется по древнеяванскому слову «каркатака» – «краб», а их там полным-полно. – Майор усмехнулся и поглядел на Якобину. – Если уж где-то и есть настоящий рай, то там, на Кракатау.