Тесса Дэр - Пленник ее сердца

Она не знала, как поднимет глаза на герцогиню. Взгляд у этой женщины был цепкий и зоркий, как у сокола: от нее ничто не скроется, и обмануть ее вряд ли удастся.

Перед дверью в столовую Полина остановилась глубоко вдохнуть – для храбрости – и тут услышала голоса: герцогини и Гриффа.

Блин!

Она не ожидала, что он поднимется так рано – для него рано. Как же теперь быть?

Если он справляется, то справится и она, решила Полина. После вчерашней утренней сцены в столовой за Гриффа она была спокойна: уж он-то справится без труда. Хорошо еще, если удостоит ее кивком, а то и вовсе сделает вид, что они не знакомы.

Полина пошла еще дальше в своих предположениях, решив, что Грифф явился к завтраку как раз по той причине, что опасался, как бы она, уминая тосты, не призналась герцогине в том, что бесстыдно вешалась на ее сына всего пару часов назад, то есть хотел подавить мятеж в зародыше.

«Притворись, что ничего не было, – приказала себе Полина. – Ты не была с ним наедине в библиотеке. Он не сжимал тебя в объятиях, не покрывал поцелуями, не стонал от страсти. И, уж конечно, он не задирал тебе юбки, не трогал в запретных местах и при этом не шептал самые нежные, самые трогательные слова, каких никогда в жизни ты не слышала».

Воспоминания были такими свежими, такими яркими, что ей пришлось сунуть кулак в рот и укусить себя за палец, чтобы как-то справиться с эмоциями.

Решив, что уже готова, Полина вошла, скромно потупив взгляд.

– Прошу прощения за опоздание, ваши светлости. Я спала довольно…

Полина утратила дар речи, услышав, как ножка стула царапнула паркет. От этого звука кровь застыла у нее в жилах.

О нет, не может быть.

Она в ужасе подняла взгляд.

Оказывается, может: восьмой герцог Халфорд действительно встал, когда она вошла в комнату. Очевидно, он сделал это машинально, потому что джентльмен встает лишь тогда, когда в комнату входит леди – леди, а не служанка из деревенского трактира.

Никто из мужчин никогда не вставал при появлении Полины, ни разу в жизни. При иных обстоятельствах она, наверное, от радости подпрыгнула бы до потолка, но после того, что было между ними, готова была провалиться сквозь землю.

А потом он сделал уж совсем немыслимое – поклонился и сказал:

– Доброе утро, мисс Симмз.

Бровь герцогини взметнулась вверх.

– Ну-ну.

И это «ну-ну» стоило десятка других слов. Ее светлость все поняла. Ну, если не все, то многое. По крайней мере, ей было понятно, что между ними произошло. Полина могла лишь надеяться, что пикантные подробности произошедшего останутся для герцогини тайной.

– Присаживайтесь, мисс Симмз, – предложил Гриффин.

Она покачала головой.

– Только после вас, ваша светлость.

– Вы оба, стойте где стоите. – Герцогиня поднялась. – Я как раз собиралась уходить, так что избавлю вас от необходимости вставать дважды.

– У нас будут утром уроки, ваша светлость?

Она как-то странно посмотрела на Полину.

– Нет. Сегодня среда, а по средам у меня приемный день. Сегодня ожидается целый сонм любопытствующих дам.

– Вы не хотите, чтобы я посидела с вами?

– Пусть помучаются: не стану утолять их любопытство слишком скоро. А если они захотят взглянуть на вас еще разок, то сегодня вечером в Воксхолл-Гарденз будет праздник. А пока вы свободны.

Полина сделала реверанс, а как только за герцогиней закрылась дверь, шепотом обратилась к Гриффу:

– Зачем вы встали? Не следовало. Вы видели, какое у герцогини было лицо? Она уверена, что дело в шляпе, что между нами что-то изменилось.

– Между нами действительно все изменилось.

В ней все перевернулось при его заявлении.

– Когда закончите завтракать, мы с вами поедем в город, – сообщил Грифф.

– Мы? Кто «мы»? Зачем? – Полина сама удивилась странному звучанию своего голоса, точно это была не она, а какая-то визгливая собачонка.

– Мы – это вы и я. У вас что, имеются какие-то дела, которые не позволяют вам покинуть дом?

Вообще-то Полина собиралась почитать часок-другой, а потом, возможно, немного соснуть.

– Нет, никаких планов нет.

– Очень хорошо. Встречаемся в холле через полчаса.

Она все еще не могла сказать с уверенностью, что значила для него прошлая ночь – и даже что значила для нее самой, – но отказаться от возможности провести с ним время не могла.

Больше всего на свете ей хотелось быть с ним, а где – уже не важно.

Сердцем она понимала, что рискует, рискует очень сильно влюбиться в него и остаться с разбитым сердцем.

«Будь осторожна, Полина! Ничего хорошего из этого не выйдет».

Пусть так, но сегодня она не станет внимать доводам рассудка, а рискнет пройти по краю пропасти и остаться в живых.

В конце концов, что такое пара часов в городе, на людях? Подумаешь, покатаются в карете – и все.

Но на деле все вышло по-другому.

Гораздо лучше! И хуже.

Он повез ее в книжную лавку. В ту самую книжную лавку.

Когда экипаж остановился у знакомого фасада на Бонд-стрит, сердце Полины сделало кульбит. Жестокие слова лавочника все еще звучали в ее голове, отдаваясь болью: «Убирайся… Таким тут не место».

– Зачем вы привезли меня сюда? – спросила Полина, когда Гриффин подал ей руку, чтобы помочь выйти из кареты.

– Это книжная лавка. Вы же собираетесь открыть платную библиотеку. Разве вам не понадобятся книги? – Он потянул ее за руку. – Пойдемте. Мы скупим все самые скандальные, самые неприличные романы, которые тут отыщутся.

Полина осталась стоять на месте, чем немало удивила герцога.

– Если вы слишком горды, чтобы принять мой подарок, я вычту эту сумму из вашей тысячи фунтов.

– Дело не в этом.

– Тогда в чем?

Полина не хотела обидеть его отказом, потому что знала о его самых добрых намерениях: Грифф привез ее сюда для того, чтобы лишний раз доказать свою готовность и желание сделать ее мечту реальностью.

– Может, в Лондоне найдется другой книжный магазин побольше, с выбором побогаче? Эта лавка какая-то неказистая.

– Зато самая лучшая, и мы здесь постоянные заказчики. Не одно поколение Халфордов приобретает книги именно в этой лавке. К тому же они делают переплеты на заказ, причем очень хорошего качества. Для библиотеки важно, чтобы книжка не развалилась после первого прочтения.

Сердце ее сжалось от благодарности. Ему хватило чуткости угадать, что именно доставит ей наибольшую радость: не очередное платье, не драгоценности, а книги. Он понимает ее, а значит, знает.

– Вы были правы вчера, – уже мягче добавил Гриффин. – Насчет Хьюберта и шляпы. Я не могу вручить вам тысячу фунтов и, что называется, умыть руки. Если деньги вам нужны для осуществления мечты всей жизни, я хочу убедиться, что вы потратите их с максимальной пользой.