Сара Джио - Утреннее сияние

– Ничего не понимаю, – вдруг произнес он.

– Что ты не понимаешь? – с вызовом спросила я, выпрямляясь на диване.

Он по-прежнему старался не смотреть на меня.

– Это было совершенное произведение искусства. Настоящий шедевр, а они… – Он закрыл лицо руками.

– О, Декс, – воскликнула я, бросаясь к нему и надеясь утешить. Странно, что наши роли распределялись таким образом. Ему было так легко принимать мою заботу, а мне дарить ее.

– Расскажи, что случилось. – Я вспомнила серию картин, над которой он работал несколько месяцев. – Как прошла выставка?

– Владельцу галереи картины не понравились, – сказал он, по-прежнему глядя перед собой в пространство.

Я уселась на подлокотник его кресла, погладила колючую щеку и поцеловала его в макушку. Волосы его были грязными, я заметила это сразу. Я не стала задавать ему вопрос по поводу женщины, подходившей к телефону в мастерской. Это больше не имело никакого значения. Декс здесь и со мной. Он вернулся домой, ко мне. И ему плохо.

– Между прочим, сегодня концерт, – нарочито оживленно напомнила я. – Там все твои дурные мысли развеются.

Он отрешенно покачал головой.

– Нет. Прости. Не могу. Мне надо вернуться в мастерскую. Придется все начать сначала. Я просто зашел домой, чтобы взять пару свежих рубашек.

– Понятно, – сразу сникнув, сказала я.

Он прошел в спальню, выбрал четыре или пять рубашек, которые я погладила на прошлой неделе, свернул их и сунул под мышку.

– Пенни, прости, – сказал он. – Я знаю, как ты мечтала пойти на этот концерт. – Он подошел ко мне, как будто только что заметил меня, и ему вдруг пришло в голову, что у меня тоже есть чувства.

Он коснулся моей талии, но я оттолкнула его руку.

– А ты еще можешь туда успеть, – произнес он.

– Одна?

– Почему бы тебе не пригласить свою мать?

Я покачала головой.

– Она терпеть не может Фрэнка Синатру.

Он потер лоб.

– А как насчет мастера-лодочника? Как там его зовут?

– Колин, – сказала я. – Его зовут Колин. – Я не стала сообщать ему, что сосед спас мне жизнь. Что он добрый и заботливый, и вовсе не простой лодочник.

– Точно, – сказал он. – Почему бы ему не составить тебе компанию? – Он пожал плечами. – Я отдал за эти билеты целое состояние. Не хотелось бы, чтобы они пропали.

– Ты прав, – сказала я. – Пожалуй, тебе лучше уйти. – Мой голос звучал монотонно, словно у механической куклы.

– Пенни, – сказал он, привлекая меня к себе. – Надеюсь, ты на меня не сердишься? Я просто не в состоянии со всем этим справиться. После того что произошло сегодня.

Я натянуто улыбнулась, стараясь быть сильной, хотя бы ради него.

– Ну вот, хорошая девочка, – он поцеловал меня в лоб. – Я тебе позвоню.

Он закрыл дверь, а я подошла к креслу, где сидел Декс. Воздух еще хранил его запах – сладкий, мускусный и… несвежий. Я сидела там, пока он не растворился в воздухе. Чуть позже я услышала стук в дверь.

– Войдите, – произнесла я. У меня не было сил подняться.

Это был Колин.

– Привет, – сказал он, глядя на часы. – Советую побыстрее одеваться. Разве ты не идешь сегодня на концерт Синатры?

Я покачала головой.

– Нет, не иду.

– Да ты что? Но почему?

Я повернулась к нему, и на мои глаза навернулись слезы. Через секунду они просто хлынули из глаз, потекли по щекам, а я даже не пыталась остановить этот поток. Я была просто не в состоянии это сделать. Колин бросился ко мне и встал рядом на колени, взяв меня за руки. Его ладони были большими, теплыми и полностью закрывали мои тонкие пальцы.

– Чем я могу тебе помочь? – спросил он, вкладывая в руку платок, который извлек из кармана.

Я затрясла головой.

– Ничем… ничем ты мне не можешь помочь… никто не может!

– Да что случилось?

Я отвела глаза, потом снова взглянула ему в лицо.

– Декс не хочет идти со мной на концерт.

– Почему?

– Ему надо работать.

Колин задумался.

– Тогда я пойду с тобой.

Несмотря на предложение Декса, мне даже в голову не приходило попросить Колина сопроводить меня на концерт. Но теперь, когда он сам это предложил, когда он так трогательно стоял передо мной на коленях, держа меня за руки, я поняла, что именно этого я и хочу.

– А ты хочешь?

– Конечно! А теперь иди и одевайся.

Он прошел к кухне и увидел там красное платье, которое я оставила висеть на крючке.

– Это?

Я кивнула.

– Само совершенство, – сказал он, вытаскивая гладильную доску и включая утюг. Я раньше не подозревала, что мужчины умеют гладить, и как зачарованная наблюдала, как Колин расправлял красную ткань на доске, разглаживая складки пальцами. Его движения были плавными, но уверенными – такими же, как при работе над лодкой. Я подумала о том, что его руки касаются моего платья, и покраснела.

– Ну вот, готово, – сказал он через пару минут, протягивая мне платье.

– Где ты научился так ловко гладить женские платья? – поинтересовалась я.

Он усмехнулся, как будто я спросила о том, как он научился читать.

– Мать приучила меня ко всяким таким вещам.

Я дала себе торжественное обещание, что, если у меня когда-нибудь будет сын, я воспитаю его таким же заботливым, как Колин. Научу его гладить одежду, делать глазурь для булочек и штопать дырки на брюках.

– Что же, – сказала я. – Твоей маме надо сказать спасибо.

Я приняла платье из рук Колина и повесила его на вешалку. Теперь оно выглядело еще более вызывающим, чем прежде. Я даже подумала, а не выбрать ли мне что-нибудь поскромнее?

– Мне нужно переодеться.

– Мне уйти и вернуться попозже? – спросил Колин, нервно приглаживая волосы.

– Да нет, оставайся здесь, – с улыбкой ответила я. – Все нормально. Я поднимусь наверх.

Я взбежала по лестнице в спальню, сняла платье и некоторое время сидела на кровати в одних трусиках. Теплый вечерний воздух ласкал кожу, словно шелк. Внизу, всего в нескольких футах от меня, Колин возился с проигрывателем.

– Я тут вчера на столе заметил пластинку Синатры, – произнес он. – Надеюсь, ты не будешь против, если я ее поставлю. Мне кажется, это могло бы создать нам нужное настроение для концерта.

– Да, настрой сейчас не помешает, – сказала я, скидывая трусики на пол. Я услышала шипение проигрывателя, а потом раздался низкий, бархатный голос Синатры. Я раскачивалась в такт мелодии, расстегивая лифчик. Выбрала в ящике другой – с белыми кружевами – и надела его, затем потянулась за кружевными трусиками. Музыка была чарующей, манящей. Белье скользило по телу, словно масло, и я снова покраснела. Стоит лишь позвать его по имени … «Колин, подойди, пожалуйста, сюда. Не мог бы ты помочь мне закрыть окно? Что-то у меня не получается». Мое сердце заколотилось, когда я представила, что может произойти дальше. Представила его сильные руки, обнимающие меня. Я слышала его шаги внизу и уже открыла было рот, чтобы произнести его имя, но тут же спохватилась. Я подумала о Дексе. Я просто не имела права на такие крамольные мысли.