Сара Джио - Утреннее сияние

– Как здорово! – воскликнул мальчик, стуча мячиком по причалу. Он некоторое время помолчал, а потом повернулся ко мне: – Можно я уеду с тобой?

О, если бы все было так просто!

Тут я вспомнила о Наоми и живо представила, как она обнимает Декса, шепчет ему в ухо ласковые слова, и меня чуть не стошнило от брезгливости. Мне была отвратительна сама мысль о том, что они могли быть вместе, и в то же время я не имела права их осуждать. Я потеряла это право в ту самую ночь, когда Колин заключил меня в свои объятия. А теперь мне остается только страдать от одиночества.

– Джимми, а что скажут твои родители, когда узнают, что ты удрал из дома? Они расстроятся.

Он пожал плечами.

– Не думаю, что это их волнует.

– Конечно, волнует.

Я обняла его за плечи. Так мы с ним и сидели некоторое время, а потом мое внимание привлек светлый предмет, раскачивающийся на волнах. Я перевесилась через поручни причала, чтобы получше рассмотреть его. Это был маленький стебель вьюнка под названием «утреннее сияние», который так ненавидела Наоми.

– Если ты уедешь, все будут по тебе скучать, – тихим голосом произнес Джимми. – Все будут грустить. А если уеду я, никто не будет. До меня здесь никому нет дела.

– Это неправда. Я буду по тебе скучать.

Он улыбнулся.

Я подхватила маленький вьюнок и вытащила его из воды. Капли с его белых цветов капали на мое платье.

– Каждый человек, каждый предмет имеет предназначение, цель в жизни. Ты, я и даже этот маленький вьюнок. Все в мире взаимосвязано.

Джимми перестал стучать мячом и принялся рассматривать цветок в моей руке.

– Мы всегда должны об этом помнить и осознавать эту связь, даже если вначале детали головоломки не сходятся.

Я подумала о собственной жизни, в которой детали не только не складывались, но были беспорядочно разбросаны, а некоторые даже утеряны. Сложится ли моя жизнь таким образом, как я описала ее Джимми? Я встала и воткнула корни «утреннего сияния» в горшок у дома.

– Вот так, – сказала я себе, выравнивая почву вокруг цветка.

Но в этот момент меня скрутил новый приступ боли, и я схватилась за живот.

Джимми вскочил.

– Что с тобой?

– Да как-то не очень…

Он снова принялся стучать мячиком по причалу, потом подкинул его, но мяч, неожиданно сменив траекторию, упал в воду.

– О нет, – воскликнул мальчик, протягивая руки к мячу. – Я не могу его достать.

– Дай-ка я попробую, – сказала я, наклонившись к воде.

Джимми покачал головой.

– Так не получится. Надо взять каноэ.

– Только не сейчас, милый. Уже слишком темно, – возразила я.

Джимми на мгновение задумался. Быстрое течение уже подхватило мяч и увлекло его вдаль.

– У меня дома есть шест, – сказал он. – Сейчас его принесу.

Через минуту на причале появился Джин.

– А, вот ты где! – сказал он, подходя ко мне.

Я никак не ожидала его увидеть. Интересно, успел ли Декс сказать Наоми о моем состоянии? И догадывается ли Джин о романе между своей женой и моим мужем?

– Можно я тут с тобой посижу?

– Конечно, – сказала я. Джин добрая душа. Его единственный недостаток – слепая любовь к Наоми, из-за которой он закрывает глаза на все ее выходки.

– Сдается мне, что мы с тобой, так сказать, в одной лодке.

Он знает. Интересно, почему же он не сказал мне? Но это ничего не меняет: между нашими супругами любовная связь. Он об этом знает, а теперь знаю и я.

– Я чувствую себя полной дурой, – произнесла я. – Что же нам делать?

Джин улыбнулся. Он щадил мои чувства. Тем не менее в подобной ситуации страдания и разрушение часто бывают неизбежны. Здесь не бывает победителей.

– Ну, как мне кажется, существует только одно решение, – произнес он. Его глаза сверкнули, и на мгновение мне показалось, что я вижу перед собой совсем другого человека. Он был на удивление резок и решителен. Я оглянулась. Скоро вернется Джимми. Мне не хотелось, чтобы он слышал наш разговор, все эти грязные подробности в отношении его матери и моего мужа.

Боль в животе стала почти нестерпимой, и я согнулась пополам. Я слышала звук лодочного мотора вдалеке, шаги за своей спиной. Но все это померкло по сравнению с болью, которая буквально разрывала мое чрево. Потом вдруг я ощутила чьи-то руки на своей шее. Я судорожно ловила ртом воздух, но не могла вдохнуть. Я пыталась повернуть голову вправо, влево, но никого не видела. Просто чувствовала, как чьи-то пальцы сжимают мое горло все сильнее и сильнее. А потом – лишь ледяные воды озера и темнота.

В воскресенье я согласилась пойти с Алексом в церковь. Мы припарковались за пару кварталов от собора Святого Марка, и уже был слышен звон его колоколов.

– Я так люблю эти звуки, но почти забыла о них, – призналась я, выходя из машины.

– Келли обещала подвезти Грэйси к собору, – сказал Алекс. Было видно, что он нервничает, но я делала вид, что не замечаю этого. По правде говоря, я тоже сомневалась, что все пройдет хорошо. Я впервые увижусь с Грэйси и просто не знала, как себя вести. Может быть, она воспримет меня как соперницу, претендующую на внимание ее отца? Как препятствие в общении с ним? Оставалось надеяться, что этого не случится.

Мы пошли по дорожке, ведущей к монументальному зданию церкви. Воздух был свежим и прохладным – верный признак приближения осени, напоминающий о том, что, возможно, скоро придет время покинуть Лодочную улицу. Срок аренды заканчивался через неделю, и, хотя Алекс время от времени намекал, что мне следует остаться, мы до сих пор не обсуждали наши совместные планы, да я и не была к этому готова. Поездка в Сиэтл была моим большим приключением, отчаянной попыткой исцелиться. Я даже не предполагала, что встречу Алекса, влюблюсь в Лодочную улицу и во что бы то ни стало пожелаю разгадать тайну Пенни Уэнтуорт. Короче говоря, я не ожидала, что Сиэтл завоюет мое сердце, пока мне не хотелось с ним расставаться. Мы шли рядом в полном молчании. Я вспомнила, что как-то мне сказал доктор Эвинсон: «Живи сегодняшним днем». И в этом я была с ним полностью согласна.

На подъездной дорожке одиноко стоял черный «Фольксваген». Я почувствовала, как напрягся Алекс, когда мы приблизились к нему, и поняла, что это, должно быть, машина Келли. Я живо представила его сидящим рядом с ней в те времена, когда в их семье царило счастье. Рука Келли покоилась на его бедре. Алекс ослепительно улыбается и поглаживает ее шею.

Из выхлопной трубы вырывались темные клубы дыма.

– Я, пожалуй, подожду здесь, – сказала я. – Хочу полюбоваться на эти витражи.

Алекс кивнул и натянуто улыбнулся.

– Уверен, Грэйси тебя полюбит.

– Надеюсь, – прошептала я, наблюдая, как он направляется к автомобилю.

Алекс открыл дверь машины, и я увидела лицо Келли. Было заметно, что она слегка раздражена. Ее светлые волосы зачесаны назад, на лице ни следа косметики, и все же она потрясающе красива. На секунду я почувствовала укол ревности. Это мать его ребенка. Мать. Меня удивили мои эмоции, и я постаралась загасить их, пока они не захлестнули меня целиком. Келли бросила взгляд в мою сторону, и наши глаза на мгновение встретились, но она тут же отвернулась. Алекс поговорил с ней и потом закрыл дверь. Все это больше похоже на деловые отношения, но я не могла отделаться от мысли, что мое присутствие затрудняет их общение. Я представила себя на месте Келли. Допустим, произошло невозможное: мы с Джеймсом расстались и он встретил другую женщину. Я была уверена, что возненавидела бы любую, кто претендовал бы на то, чтобы завоевать расположение моей дочери. Я бы испытывала к ней бесконечную неприязнь. Мне было стыдно в этом признаться, но это была сущая правда.