Эмма Марс - Спальня, в которой ты, он и я

– Хорошо.

– На самом деле, – продолжила она с волнением, будто ее жизнь зависела от этого, – месье Барле попросил отвести вас в зал заседаний, он подойдет туда. В его кабинете сейчас совещание.

– Ну ладно.

Мне показалось, что меня насильно заперли в машинном трюме корабля, где Хлоя была всего лишь маленьким колесиком огромного механизма, от которого зависела его согласованная работа. Пока мы поднимались на лифте и шли до стеклянной двери зала заседаний, где она предложила мне подождать, она раз десять посмотрела на часы.

– Не хотите ли кофе? Чаю? Воды? Сока?

– Нет-нет, спасибо, не хочется.

– Хорошо. Месье Барле будет здесь буквально через… – решающий контрольный взгляд на ручные часики, – три минуты. Максимум через четыре.

– Замечательно, – я с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться.

Но, поразмыслив, поняла, что тут нет ничего смешного, ведь жизнь, где каждая встреча рассчитана с точностью до секунды, для бедной девушки – обычное дело, и не только для нее, но и для человека, с которым я собираюсь жить.

Я устроилась в красном кожаном кресле на колесиках, совершенно новом, в стиле хай-тек, как и все в зале, и взяла со стола какой-то экономический журнал. Вдруг я заметила чью-то тень за стеклянной перегородкой. Характерный смешанный запах ванили с лавандой достиг моего носа прежде, чем я успела его узнать. Только я подняла глаза от журнала, как в дверном проеме раздался голос:

– Эль! Собственной персоной! Какая честь для нас!

Обеими руками опираясь на трость, вошел Луи Барле и устремил на меня свой острый взгляд. На брате Дэвида был достаточно узкий, но, несмотря на это, очень элегантный, как и накануне вечером, модный костюм. У меня перехватило дыхание, видок у меня был, наверное, как у дохлой рыбы, или еще хуже, так как сухая любезная улыбка Луи стала просто приветливой, и он стер с лица выражение высокомерного пренебрежения, взглянув на меня по-доброму, с интересом, как в первые минуты нашего знакомства.

Но могла ли я доверять его доброму расположению? А вдруг он выследил меня, не сумев добиться моего согласия на свидание через Ребекку?

Я решительно направилась Луи навстречу и встала так близко, что ему не удалось бы избежать объяснений.

– Что вы здесь делаете?

– Что я здесь делаю?

Казалось, его забавляет, даже веселит нелепость ситуации.

Его появление, еще более неуместное, чем накануне вечером в галерее, взбесило меня. А он держал себя в руках, более того, он был настолько уверен в себе, словно каждой клеточкой тела осознавал свое абсолютно законное право быть здесь, в этом месте в данную минуту.

– Думаю, я достаточно ясно выразилась, отказавшись вам отвечать. Я занята сегодняшним вечером, как, впрочем, и все следующие вечера.

– Да, я все понял с первого раза.

По крайней мере, Луи признавал тот факт, что именно он стоял за этим приглашением. Я была вне себя от негодования, готовая вцепиться ему в глотку или вырвать из рук трость и ударить его по больной ноге.

– Ну… ну, объясните, зачем вы меня преследуете?

– Я вас не преследую, даю слово!

– Вы лжете! – возмущалась я, с трудом сдерживая гнев.

– Да успокойтесь! Хлоя сказала мне, что вы…

– О! Так вы оба тут!

Радостный голос Дэвида подавил мой накал. Я почти успокоилась, когда он вошел и осторожно обнял меня.

– Значит, представления уже не нужны. Ну и славно!

Для Дэвида все всегда было «славно» или «просто замечательно». Если он не употреблял одно из этих восторженных определений, значит, ситуация ему казалась посредственной или даже ужасной. Но в данный момент Дэвид искренне был рад видеть нас вместе.

Луи не разделял его восторга, он ловил мой взгляд.

– Да, пожалуй, что так.

– Ну вот, перед тобой – мой страшный и ужасный родственник, – положив руку на плечо старшего брата, Дэвид продолжал шутить: – Он же, по совместительству, директор по коммуникациям группы Барле.

– Директор группы? – растерянно пробормотала я.

– Да, единственной, которая у нас есть… и, похоже, самой успешной.

Луи крайне раздражало веселое настроение Дэвида, что бросалось в глаза, но при этом в присутствии младшего брата он был сдержан. Его скромное поведение сильно отличалось от развязных и самоуверенных манер, которые он демонстрировал накануне. Уважение служащего по отношению к начальнику, разумеется. Или комплексы старшего по возрасту к своему преуспевающему младшему брату.

Генеральный директор обратился к первому заместителю вполне деловым тоном:

– А теперь мне нужно поговорить с Анабель с глазу на глаз, если не возражаешь.

– Разумеется.

Луи церемонно поклонился, бросил на меня непроницаемый взгляд и наконец удалился, растворившись в глубине коридора. Его долговязый прихрамывающий силуэт благодаря особенностям освещения еще какое-то время отражался в больших стеклянных панелях.

У Луи Барле мускулистая, упругая задница. Тонкая ткань брюк превосходно облегает ее, подчеркивая идеальную выпуклую форму. Такую попку хочется ущипнуть, потискать, может быть, укусить или даже…

(Написано незнакомым почерком 06/06/2009.

Без комментариев!)

– Дорогая!

– Да?

– Присядь, прошу тебя.

Я послушно опустилась на край кресла и очутилась лицом к лицу с Дэвидом. В такой позиции мне оставалось только смиренно выслушать его, как и подобает покорной супруге.

– Я подумал об этой истории с твоим собеседованием и…

– Давай больше не будем об этом говорить.

– Нет, будем… Это надо обсудить. Я поговорил сегодня с Люком Доре, директором BTV. Он давно уже хотел вставить в вечернюю сетку вещания какую-нибудь передачу о культуре. Прайм-тайм по четвергам у нас зависает, мы теряем аудиторию. До сих пор я с ним не соглашался, но теперь готов дать ему зеленый свет.

Прайм-тайм, аудитория, зеленый свет – когда он так говорил, его работа казалась мне простой и веселой, как партия в подкидного. В этой игре Дэвид, кстати, всегда выигрывал, разумеется.

– Ну и что? – я сделала вид, что не догадываюсь, какой козырь он прячет в рукаве.

Дэвид взял меня за руку.

– А вот что, мадемуазель Лоран… Мне бы следовало сказать, мадам Барле… Имею удовольствие вам сообщить, что через несколько недель в эфир выходит новая передача на канале BTV под названием « Новости культурной жизни », и вы будете ее ведущей.

– Ты шутишь?

– Вовсе нет! Я достал кое-какие пробные записи, сделанные в Высшей школе журналистики, и показал их Луи. Ему понравилось.

– Но, Дэвид… Я никогда в жизни не работала в прямом эфире!

– Ну и что! Сделаешь, как девяносто девять процентов ведущих на телевидении: научишься по ходу.

Он отпустил мою руку и встал, словно по команде своей секретарши Хлои, в обязанности которой, по всей вероятности, входило следить за его расписанием.