Эмма Марс - Спальня, в которой ты, он и я

– Послушайте, девушки! Я не знаю, что вам о нас наговорили, но, по большей части, это – вранье. Общественное мнение напрасно порицает нашу деятельность, и мы, к сожалению, страдаем от сплетен и лживых домыслов. На самом деле, то, что мы предлагаем клиентам, вполне невинно и, я хочу это подчеркнуть, абсолютно легально: наши клиенты – люди состоятельные, но неженатые, они не могут себе позволить присутствовать без дамы на светских мероприятиях, которые обязаны посещать в силу своего положения в обществе. Ваша задача, в том случае, разумеется, если вы примете решение присоединиться к нам, надеть свое самое красивое платье, по возможности мило улыбаться весь вечер, при этом не обязательно делать вид, что у вас свело челюсть, уметь поддержать непринужденный разговор, если у вас поинтересуются, например, мнением о последнем фильме Вуди Аллена. Ничего особенного от вас не потребуется, и, уверяю, все это не бог весть как сложно.

«Ну, что я тебе говорила?» – Соня выразительно развела руками.

Ведь это она, моя подруга, в подробностях рассказала мне об одном недавнем испытательном свидании, организованном для нее агентством. Свидании, аморальном с точки зрения общественной морали. Из-за этого эпизода, кстати, я поначалу хотела отказаться от предложения Ребекки Сибони. «Что за дурацкая идея, бред какой-то», – думала я.

– Ну, и как… все прошло?

– Как, как! Очень просто, как в кино, дорогуша. Свидание было назначено в номере Рафаэля в 15.00. Я получила указание прийти в точно назначенный час. Шторы были к тому времени задернуты, ставни наглухо закрыты. Думаю, он сам заранее дал указание прислуге. Затем я должна была выключить свет и дожидаться его на постели совсем голая.

– А потом?

– Потом он пришел. Я так думаю, спустя минут десять.

– Ты не заметила, как он вошел?

– Нет, заметила. Он вошел из вестибюля, там было светло, но я едва различила его силуэт, когда он открыл дверь.

– Тебе было… страшно?

– Что ты, напротив! – воскликнула она. – Поначалу мне было холодно лежать нагишом без движения. Но потом он подошел, разделся, лег рядом со мной и обнял меня, чтобы согреть.

– Вы тут же занялись любовью?

– Нет, не сразу. Поначалу мы просто лежали какое-то время, прижавшись друг к другу, а потом он начал меня ласкать.

– Он что-нибудь тебе говорил?

– Ни слова. Зато руки у него были очень мягкими. Уверяю тебя, никто раньше не ласкал меня так нежно. Я даже взмокла.

– А ты не пыталась увидеть его лицо?

– Я гладила его по лицу, и мне не показалось, что он красавец. Но, честное слово, будь он самим дьяволом во плоти, я бы все равно согласилась лечь к нему в объятия, уж больно нежен он был.

– Неужели?

– Представь себе, наверное, четверть часа, если не больше, он ласкал меня внизу живота и там везде, то пальцами, то носом, то языком… пока я не взмокла. Я вся истомилась! Кажется, я кончила раза два-три, пока он не пришел ко мне по-настоящему. И это было потрясающе! Мы часа три не вылезали из кровати.

– Два-три раза, – повторила я в изумлении.

– И еще кое-что. Его член был такой ароматный!

– Как это?

– Ну, я не знаю, что-то очень сладенькое. А кончик! По вкусу напоминал клубнику или малину. Я могла бы облизывать его день напролет!

– Да ты что!

– А что? Впрочем, откуда тебе знать… Представь, если бы тебе предложили попробовать черную икру с завязанными глазами. Все, что ты не можешь увидеть, ты острее ощущаешь другими чувствами. Особенно вкус и запах.

– Ладно, хватит. Кажется, я поняла.

Хриплый голос Ребекки прервал мои воспоминания:

– Разумеется, у Ночных Красавиц прекрасная репутация. Мы приглашаем к сотрудничеству и предлагаем нашим клиентам только здоровых и чистеньких молодых девушек, безупречно говорящих по-французски и к тому же весьма образованных. Я не беру на работу смазливых наряженных куколок. Но в отношении вас, как я посмотрю, мне не о чем беспокоиться.

– И это – все? – я решилась уточнить.

– Да. Это прописано в контракте, который мы заключаем с вами, и это – то, что мы предлагаем нашим клиентам.

– Хорошо, – лаконично заключила я.

– Кажется, вы разочарованы. А вы что себе воображали? – В ее голосе послышалось раздражение, она вдруг стала столь же надменна, как Ума Турман в рекламе газированных напитков с двусмысленным названием. Ребекка Сибони умела по-своему внушить к себе уважение подчиненных.

Но прошла минута, ее лицо осветилось загадочной улыбкой, почти как у Джоконды, и она добавила тихим голосом, сопровождая свое предложение приглашающим жестом:

– А потом, если мужчина окажется в вашем вкусе, начинается уже другая история. Ваша история. Вы же взрослые люди, и я не могу помешать ни ему удовлетворить свой аппетит, ни вам – уступить ему, если есть желание.

– Вот как раз об этом я ей и говорила, – добавила Соня со знанием дела.

Я постаралась отогнать от себя образ подруги, лежащей обнаженной в полумраке дворцовых покоев в объятиях незнакомого соблазнителя, приятно пахнущего сочными ягодами, умелой рукой ласкающего ее нежную плоть.

– Я предпочитаю также нанимать девушек исключительно в моем вкусе, чтобы оградить себя от случайностей.

Последние слова она сопроводила легким вздохом, как бы намекая, что не видит в этом ничего драматического, и как-то странно засмеялась низким грудным голосом. Ее смех звучал как приступ кашля.

Намек был понятен: мы вольны в выборе – приглашать клиентов в «Отель де Шарм» или в другое место, на свое усмотрение, в любом случае, это было за пределами тех услуг, которые предлагала мадам Сибони, и она ничего не хотела об этом знать, тем более получать с этого комиссионные. Этот доход полностью принадлежал нам, и мы сами определяли время, тариф и набор оказываемых услуг. Однако одновременно мы брали на себя все связанные с этим риски. Она предупредила меня:

– Я не могу гарантировать ничего, как только вы войдете с ним в номер. С того момента, как вы решили провести с ним время, вы берете ответственность на себя.

– А если он изнасилует меня?

– Да перестань ты, – вмешалась подруга. – Это солидные люди: адвокаты, бизнесмены, депутаты парламента… Никто из них не станет держать тебя за проститутку, даже в шутку.

Неужели она так сказала: «даже в шутку»?

– Не важно, – перебила ее Ребекка, – Повторяю, с того момента, как вы переступили порог комнаты с клиентом, вы предоставлены самой себе. Что бы ни случилось там внутри, я никогда не примчусь на помощь. Вы поняли меня? Никогда.

– Я поняла, – грустно согласилась я.

– Если вдруг вы станете звать меня на помощь или, не приведи господи, упомянете о нашем агентстве третьим лицам, в полиции, например, знайте, я буду все отрицать, даже факт нашего знакомства. Я просто вычеркну вас из своей картотеки.