Эйлин Драйер - Искушение любовью

Линни только хмыкала:

– Как настоящие, правда? Я бывалоча играла здесь часы напролет.

Когда все собрались, Линни закрыла дверь и, набросив снаружи замок, сказала с озорной гримасой:

– Здорово придумано? Любой подумает, что заперто снаружи, и ни за что не догадается, что мы здесь.

Она подошла к чердачному окну, выделявшемуся свежей краской, и толкнула его. Окно легко распахнулось. Путь на крышу был открыт. Первым пошел Чаффи: вылез, осмотрелся и только потом вернулся за Мейрид.

– Идите в «Павлин»,  – сказал им Алекс, также помогая девушке. – Там и встретимся через некоторое время.

Чаффи на минуту замер и нахмурился.

– У тебя сейчас нет времени, чтобы отправиться к сейфу, старик.

– Но у меня и другого не будет.

– К сейфу? – встрепенулась Фиона. – Какому сейфу?

– В доме вашего деда,  – ответил Чаффи уже почти с крыши.

«Этот вечер неистощим на сюрпризы»,  – пронеслось в голове Фионы.

– Моего деда?

– Противный старик! – выпалила Мей.

– Пожалуйста, Фи! – прошептал Алекс, обнимая Фиону.

К его удивлению, она послушно повернулась к Чаффи и сказала:

– Береги Мей и Линни. Скоро увидимся.

Потом она обратилась к Алексу:

– Ну что, идем?

Он стоял не двигаясь, пристально глядя ей в глаза.

– Нет, не идем. Ты должна пойти с Чаффи. Поверь мне, так надо. Я присоединюсь к вам через несколько часов.

Ее сердце бешено забилось, но внешне она оставалась совершенно спокойной.

– Ты разве не слышал? Я иду с тобой.

Алекс, уже не скрывая раздражения, потряс ее руку.

– Как ты можешь рассчитывать на мою защиту, если не хочешь слушаться?

– Я и не рассчитываю! – гордо вскинула голову Фиона.

– Не отталкивай мою помощь! Я пытаюсь обеспечить твою безопасность.

– Я не Аннабел, Алекс, и ты ничем мне не обязан. Насколько я понимаю, ты собрался проникнуть в дом моего деда, чтобы поискать какие-то бумаги, имеющие отношение к обвинению меня в измене?

Алекс не смог выдержать ее взгляда и отвел глаза.

– Может быть.

– Значит, я имею полное право принять участие в поисках. Кроме того, вряд ли я смогу свободно показаться на людях, коль скоро надо мной висит обвинение в измене.

Измена. Святый Боже! За свою жизнь ей приходилось сталкиваться со многими проблемами, но даже в голову не могло прийти, что ее обвинят в государственной измене, и непонятно было, плакать ей или смеяться.

Фиона понимала, что вынуждает Алекса принять решение, которое может оказаться худшим из возможных, но ей было необходимо пойти с ним. И поколебавшись с минуту, он протянул ей руку.

– Ты настойчивая.

Не обращая на них внимания, Мейрид дернула Чаффи за пальто.

– Нам пора идти, и мне нужен капор, а то моя прическа может испортиться.

– Твою прическу уже ничем не испортишь, моя девочка,  – усмехнулся Чаффи, потрепав ее по остаткам шевелюры.

Мейрид сердито посмотрела на него.

– Это все и портит. Я не хочу, чтобы ты видел такую прическу.

– Чаффи будет у вас за старшего, Мей. Слушайся его,  – бросила ей через плечо Фиона, двинувшись вслед за Алексом по крыше. – Ты слышишь меня?

– Отлично слышу. – Мей помахала ей рукой и повернулась в другую сторону.

Фиона взмолилась про себя, чтобы сестра не только услышала, но и сделала все как надо. Трудно даже представить, что может быть хуже для реализации задуманного, чем капризы Мей.

Фиона смотрела на нее сквозь сгущающиеся сумерки и думала о том, что, хочет она того или нет, стиль их отношений с сестрой меняется. Чаффи обернулся убедиться, что Мей следует за ним. Та догнала его и взяла за руку. Ничего особенного. Но для Фионы это был знак, символизирующий изменения баланса в чувствах Мейрид. Она чувствовала это сердцем. На ней всегда лежал груз забот о сестре, который порой был довольно тяжел. Когда Чаффи взял Мей за руку, она почему-то тоже почувствовала тяжесть, хотя другую. Но почему? Ей всегда казалось, что если кто-то еще позаботится о Мейрид, то ей станет только легче, но теперь она не была в этом уверена.

Она взмахнула руками и потрясла головой, стараясь отогнать проникавший под накидку холод, а заодно и ненужные сейчас мысли, и обернулась к Алексу.

– Ну, что теперь?

Он посмотрел на нее с осуждением, как будто она виновата во всем произошедшем.

– Теперь мы пойдем по этим крышам, пока не обнаружим, как добраться до интересующего нас здания. Ну а потом нам останется только вовремя унести ноги, чтобы сохранить себе жизнь.

– О, в этом деле у меня большой опыт. Веди же меня, мой Макдафф!

Он усмехнулся и, не выпуская ее руки, двинулся вперед.

– Почему нас обвиняют в измене? – все же не удержалась Фиона, перепрыгивая на крышу соседнего дома. – Они считают, что ты помогал Аннабел?

– Нет, не я, а мой отец.

Пораженная услышанным, Фиона споткнулась, и Алексу пришлось поддержать ее, чтобы не упала.

Из-за сгущающейся темноты она не могла видеть выражения его глаз, и это ее огорчало.

– Имеются письма, содержание которых позволяет обвинить его.

Они остановились возле оббитой во многих местах кирпичной трубы.

– В сейфе?

– В сейфе.

Она понимающе кивнула:

– Фальшивка. Я знала в свое время весьма искусных изготовителей фальшивок.

– Уверен, что мой отец оценит столь безоговорочную и квалифицированную поддержку с твоей стороны.

– И все же я не пойму, какое отношение к тому, о чем ты рассказал, имею я.

– У нас есть две версии,  – сказал Алекс, не останавливаясь. – Первая связана с нашими с тобой отношениями. Они полагают, что, захватив тебя, им будет легче заставить меня сотрудничать с ними.

– А вторая?

– С часами, которые увезла Мейрид. Есть основания полагать, что они представляют для них ценность и кто-то знает, что они у вас, а следовательно, за ними охотятся. Причем, как мне кажется, они пойдут на все.

У Фионы кольнуло сердце.

– Ты хочешь сказать, что мой дед настолько влиятелен?

Алекс быстро оглянулся, и она благодаря полоске тусклого света, в которой они в тот момент оказались, убедилась наконец, что взгляд его смягчился.

– Дело не только и не столько в нем. Многие из этих заговорщиков занимают весьма высокое положение в обществе. Нам уже приходилось сталкиваться с епископом и герцогиней.

На их счастье, крыши, по которым они шли, практически соприкасались друг с другом и почти не имели уклона, поэтому без особого труда можно было довольно быстро передвигаться от одной трубы к другой. Вскоре они оказались на заваленной битым кирпичом площадке, над которой возвышалась небольшая надстройка с покосившимся окном. Фиона заглянула внутрь, но ничего, кроме непроницаемой тьмы, не увидела. Пахло оттуда пылью и сыростью. Но это в принципе и хорошо: значит, на чердаке никого нет и они могут использовать окно, чтобы спуститься вниз, на улицу.