Джейми Макгвайр - Мое прекрасное искупление

– Рада, что никогда не работала под прикрытием. Похоже, мои мысли и чувства окружены прозрачными стенами и к тому же снабжены субтитрами.

Вэл помогла мне продолжить почти нормальный разговор, но потом Мэддокс заказал еще один напиток.

Вэл переменилась в лице:

– А вот это на него не похоже.

Я пыталась вспомнить, пил ли он больше одной бутылки в нашу первую встречу.

– К черту! – прошептала я. – Лучше я пойду домой.

Я махнула Энтони принести мне счет, а Маркс подался вперед:

– Ты уходишь?

Я лишь кивнула.

Казалось, мое молчание его обидело.

– Так теперь ты не разговариваешь?

– Помогаю тебе держаться подальше от неприятностей.

Я подписала клочок бумаги, который принес Энтони, оставила чаевые за все три ночи, а потом перебросила сумочку через плечо.

Мягкий ночной вечер просто умолял меня пойти в противоположном от дома направлении, но я все же завернула за угол, пересекла улицу и взошла на крыльцо. Оказавшись внутри, процокала по кафелю и остановилась напротив лифта.

Хлопнула входная дверь, и рядом остановился Мэддокс.

– Наверх? – Он покосился на меня.

Я бросила на него равнодушный взгляд, и он осмотрелся с потерянным видом, будто сам не верил, что сморозил такую глупость. Все-таки мы были на первом этаже.

Двери разъехались, задорно звякнув, и я зашла внутрь. Мэддокс не отставал. Я нажала на кнопки пятого и шестого этажей, не в силах забыть, что Мэддокс жил прямо надо мной.

– Спасибо, – сказал он.

Мне показалось, что он пытался смягчить свой суровый начальственный тон.

Пока лифт ехал на пятый этаж, напряжение между моим боссом и мной росло вместе со светящимися цифрами над дверьми.

Лифт прибыл на мой этаж, я вышла и наконец выдохнула. Повернулась кивнуть Мэддоксу, но он ступил в коридор, не успели двери закрыться.

Как только он оказался на пятом этаже, то, видимо, пожалел об этом.

– Разве твоя квартира не…

– Этажом выше. – Мэддокс посмотрел на мою дверь и сглотнул. – Да.

Глядя на ободранную голубую краску на своей двери, я вдруг подумала, не нахлынули ли на него те же стремительные и яркие воспоминания.

– Лииз… – Он замолчал, подбирая слова. Потом вздохнул. – Я должен извиниться перед тобой за первую ночь нашего знакомства. Если бы я знал… Если бы серьезнее отнесся к делу и внимательно изучил твое досье, никто из нас не оказался бы в таком положении.

– Мэддокс, я уже большая девочка. Я с таким же успехом беру ответственность на себя.

– Я повысил тебя не из-за той ночи.

– Ну уж надеюсь, что так.

– Мы оба прекрасно знаем, что твой отчет безупречен, к тому же у тебя больше мужества, чем у многих мужчин нашего отдела. Еще никто так смело не противостоял мне. Я искал такого человека в руководители.

– Значит, ты поставил под сомнение мою репутацию, только чтобы посмотреть, буду ли я тебе противостоять? – недоверчиво спросила я, закипая от ярости.

Мэддокс задумался, а потом сунул руки в карманы и пожал плечами:

– Ага.

– Ну ты и мерзавец.

– Знаю.

Мой взгляд сам собой замер на его губах. На пару секунд я растворилась в воспоминаниях о том, как здорово в его объятиях.

– Что ж, теперь мы все выяснили. Мы просто неудачно начали. Нам не обязательно быть врагами. Мы вместе работаем, так что ради блага отдела лучше наладить наши отношения.

– Боюсь, учитывая все произошедшее, стать друзьями не слишком хорошая мысль.

– Не друзьями, – быстро поправила его я. – Что насчет… взаимного уважения – в качестве коллег?

– Коллег… – ошарашенно проговорил он.

– Профессионалов. Разве ты не согласен?

– Агент Линди, я всего лишь хотел прояснить: произошедшее между нами было ошибкой, и хотя, возможно, это лучшая ночь с моего возвращения в Сан-Диего… Мы… мы не можем снова совершить подобную ошибку.

– Я в курсе.

Я пыталась пропустить мимо ушей его замечание о потрясающей ночи, поскольку и сама так думала. Потрясающая – это еще слабо сказано. Но больше такого не повторится.

– Спасибо, – с облегчением выдохнул Мэддокс. – Я и не ожидал такого разговора.

Мой взгляд скользил по сторонам, избегая Мэддокса, потом я достала ключи из сумочки.

– Спокойной ночи, сэр.

– Просто… Мэддокс, если мы не в офисе. Или… Том… нет, Мэддокс подойдет.

– Спокойной ночи, – повторила я, вставляя ключ в замочную скважину и поворачивая его.

Закрывая дверь, я увидела, что Мэддокс направляется к лестнице. Вид у него был раздосадованный.

Вокруг дивана стояли груды коробок. Белые стены и отсутствие штор на окнах создавали атмосферу холода и бесприютности, хотя на улице было довольно тепло. Пройдя прямиком в спальню, я упала на матрас и уставилась в потолок.

Завтрашний день будет долгим, ведь нужно привести в порядок мой новый кабинет и понять, на какой стадии находится расследование по делу в Вегасе. Мне предстоит разработать собственную систему, чтобы отслеживать прогресс подчиненных, отмечая, насколько они уже выполнили свое задание и чем займутся дальше. Это был мой первый проект в качестве руководителя, тем более я работала под началом ПООСа, который требовал всего-то совершенства.

Я устало вздохнула.

В углу на потолке я заметила разводы и задумалась, не Мэддокс ли переполнил свою ванную. А может, труба протекает. Сквозь перекрытие между нашими квартирами доносился слабый стук. Мэддокс был наверху, возможно, шел в душ, а это означало, что он разделся…

Черт побери!

Я узнала его не только в качестве босса, и теперь было сложно не вспоминать того соблазнительного мужчину, которого я встретила в баре и по губам которого стала изнывать, едва он покинул мою постель.

Только злость и ненависть помогут мне пережить пребывание в Сан-Диего. Придется научиться ненавидеть Томаса Мэддокса, и что-то подсказывало мне: будет ой как непросто.

Полки пустовали, но пыли на них не было. Я получила в свое распоряжение огромное пространство, на которое даже не рассчитывала. О таком кабинете можно было только мечтать. И в то же время казалось, будто следующая перекладина на моей карьерной лестнице только что подломилась.

Для кого-то моя мешанина из фотографий, карт и ксерокопий была хаосом, но так я могла видеть, кто отвечает за какое задание, какие зацепки следует проверить в первую очередь и над чьим делом поработать. Одно имя все время попадалось мне на глаза – бывший игрок в покер по имени Эбернати, который стал никому не интересен. Его дочь, Эбби, также мелькала на нескольких черно-белых снимках с наблюдения, хотя я не увидела в отчетах информации о ее причастности к делу.

В кабинет вошла Вэл и с благоговением проследила, как я закрепляю потертую красную нить на последней кнопке.