Софи Джексон - Фунт плоти

Она продолжала свои отчаянные ласки, бормоча слова благодарности и ругая себя за отвратительное поведение в парке. Картер ей не мешал. Ему хотелось услышать все, что накопилось у нее в душе. Кэт перевернула его на спину и оседлала его живот. Картер закрыл глаза. Он обнимал ее круглые крепкие бедра, стараясь не только слушать ее сбивчивую речь, но и наслаждаться теплом, шедшим из пространства между ее ногами, слушать звук ее дыхания, нюхать еще сохранившийся аромат ее духов.

– Ты прижал меня к полу, – говорила она, гладя его живот. – Я помню, как ты пах.

Она прижалась носом к его подмышке, словно та хранила давнишний запах.

– Это был ты. Ты шептал мне на ухо, говоря, что здесь я в безопасности. Теперь я понимаю, откуда это… чувство защищенности, когда я слышу твой голос.

Она шептала что-то еще, но Картер не разбирал слов.

Да, тогда он действительно шептал ей на ухо, уткнувшись в ее волосы, пока не устал говорить и пока вдали не послышались полицейские сирены. Картер плотнее стиснул веки, потому что ему жгло глаза. А Кэт, его Персик, водила по нему руками, запоминая ощущения.

– Кэт. – Картер наслаждался каждым ее прикосновением. – Трогай меня. Трогай меня везде. Только не останавливайся, – попросил он, проводя по ее бокам.

– Ни за что не остановлюсь, – пообещала она, накрывая его лицо своими мокрыми, всклокоченными волосами.

Их губы снова встретились, и сила этого поцелуя была не в страстном неистовстве, а в чем-то другом, чему Картер не подобрал определения, но что всколыхнуло его.

– Твои руки… Я сама не понимала, откуда я так хорошо их знаю.

Кэт потянулась к его рукам, снова оцарапала ему кожу своими острыми ногтями, потом взяла его ладонь и сплела их пальцы.

– Сильные руки. Руки защитника. – Она поцеловала ложбинки возле его локтей. – Картер, мне суждено было оказаться в твоих руках. Я скучала по ним. И по тебе. Все эти годы я вспоминала тебя и скучала по тебе.

– И я по тебе скучал, Персик ты мой.

– Твой навсегда.

И снова ее руки гуляли по его телу… пока не оказались чуть ниже пупка. Там кустились волосы, а дальше начинался пояс его джинсов с очень приметным, выступающим бугром. Кэт вдруг начала самозабвенно теребить его член. Прямо через ткань, медленно двигая согнутыми пальцами.

Картер приподнял бедра. Движения Кэт были безумно эротичными, особенно если учесть, что джинсы он надел на голое тело. Если только она расстегнет пуговицы на ширинке…

Он очень хотел, чтобы именно так и случилось. Он мысленно молил ее додуматься до этого.

А Кэт продолжала свои удивительно приятные и такие опасные ласки, не забывая целовать ему грудь и руки.

– Слушай, если ты еще немного его погладишь, я кончу прямо в джинсы, – нехотя признался Картер.

– И что в этом плохого? – улыбнулась она, крепче сжимая его перевозбужденный член.

Картер притянул ее лицо к себе. Его поцелуй был жарким и голодным.

– Мне было бы куда приятнее кончить в тебя.

– Конечно, – согласилась Кэт, двигая своей фантастической задницей по его бедрам.

Ее глаза были распахнуты настежь и возбужденно сияли. Она расстегнула самую верхнюю пуговицу. Потом следующую. Движения ее были медленными и осторожными. Картер сжал руки в кулаки. Когда она расстегнет последнюю пуговицу… Он зажмурился и нетерпеливо покачал бедрами.

Картер следил за лицом Кэт. Увиденное воспламенило все его тело. Кэт с восторгом смотрела на его член, торчащий из расстегнутой ширинки. Смотрела так, как голодный смотрит на кусок хлеба.

Это был какой-то животный голод. Казалось, еще немного – и она проглотит то, что верой и правдой служило Картеру с самого рождения.

Но Картеру хотелось этого. Пусть делает с ним что угодно. Он жаждал убедиться.

Картер сел, чем застал Кэт врасплох.

– Нам незачем спешить, – сказал он, обнимая ее и утыкаясь носом в ее нос. – Я тебя хочу. Всегда тебя хотел. Но пусть это будет не второпях. Я хочу, чтобы у нас с тобой все было на высшем уровне.

– А у нас по-другому и не может быть, – улыбнулась она. – Разве ты этого не чувствуешь?

– Я это почувствовал с той самой минуты, когда ты снова меня нашла, – ответил Картер, целуя ей плечи.

– Тогда не бойся, – настойчивым тоном произнесла она. – Просто будь со мной.

Они поцеловались.

И Картер потерялся в ней.

Заблудился, как в густом лесу, причем сразу во всех уголках.

Он лег, притянув ее к себе. Она млела, удивляясь тому, как идеально соединяются их тела. Потом Картер осторожно перевернул ее на спину и вновь навис над ней, закрыв целиком.

Удивительно, что на них еще оставалась одежда! Оттолкнувшись от матраса, Картер встал у изножья кровати. Не сводя глаз со своего Персика, он разулся и ухватился за пояс джинсов. Ее пальцы взялись за пояс трусиков.

Оба молча сбросили остатки одежды и впервые увидели друг друга полностью голыми.

Взгляд Картера бродил по ее телу. Глаза Кэт делали то же самое. Она была совершенством. Все линии ее тела, все эти удивительные округлости. Розовая кожа так и звала его рот перецеловать каждый уголок. Картер прерывисто дышал, видя, что она тоже зачарована его телом.

– Ты очень сексуален, – кокетливо улыбаясь, призналась Кэт.

Картер засмеялся, сбрасывая напряжение последних минут. Он опустился на колени и осторожно раздвинул ей ноги. Ему бы сейчас чуть более ясную голову. Каждый вдох отзывался болью в перевозбужденном члене.

Никогда еще Картер так безумно не хотел женщину.

Он хотел Персика всю и сразу. Каждый квадратный дюйм ее тела. Он хотел сделать ее своей. Пометить ее. Кончить в нее. Кончить на нее. Он хотел трахать ее, лизать ее, пировать на ней. Хотел видеть, как она, потная и громко стонущая, достигает оргазма. Картеру одновременно хотелось быть нежным и грубым, терпеливым и порывистым. Он знал, что не успокоится, пока не перепробует с ней все известные ему позы.

У него дрожали руки. Картер боялся, зная, как бесцеремонно они обращались с другими женщинами. Еще сильнее он боялся полностью поддаться инстинктам. Персик – не на одну и не на десять ночей. Она – навсегда.

– Кэт, я… я хочу…

Кэт взяла его руку и поднесла к губам. У Картера даже голова закружилась. Она целовала ему пальцы и костяшки, водила губами по его ладони, дыша ему в запястье. Весь воздух, что был в легких Картера, устремился наружу. Сердце колотилось с перебоями. Колени стали ватными. Стой он сейчас, непременно упал бы.

Он в жизни достаточно падал. Падал и больно ушибался.

Кэт запрокинула голову. Картер понял, что никогда не привыкнет к ее красоте.

– Ты и я, – прошептала она.

Он кивнул, открыв рот и безуспешно пытаясь унять сердцебиение.

– Ты и я, – повторил Картер, гладя ей щеку.

Она снова легла, а он снова оказался между ее ног.