Адриенна Бассо - Невеста шотландского воина

С трудом сдерживая раздражение, Грейс махнула рукой:

– Ступай назад, Эдна. Повеселись как следует. Сегодня мне твоя помощь не нужна. Я сама справлюсь.

Эдна, колеблясь, застыла на месте. Но Грейс легким толчком в плечо вывела ее из нерешительности, служанка повернулась и начала спускаться вниз, тогда как она опять пошла наверх, внимательно смотря себе под ноги, отдавая справедливость словам Эдны насчет неровности ступенек.

Очутившись у себя в спальне в окружении собственных вещей, таких знакомых и близких, Грейс немного успокоилась. Она зажгла свечи, разделась и принялась расчесывать волосы, и тут к ней вошел Эван.

В руках он держал кувшин с вином и два кубка, вид у него был безмятежный и очень довольный, чего никак нельзя было сказать о надувшейся Грейс. Настроение у нее было плохое, если не скверное.

Эван то ли действительно ничего не заметил, то ли притворился, что ничего не замечает. На его губах играла знакомая улыбка, перед обаянием которой, казалось, невозможно было устоять, но сейчас Грейс не поддалась ей. Он нагнулся, собираясь поцеловать ее, но в последний момент она уклонилась от поцелуя.

– Это все из-за матери, не так ли? – вздохнул Эван.

– Какая проницательность, даже удивительно! – съязвила Грейс.

Он нежно дотронулся до ее подбородка и, приподняв его, посмотрел ей в глаза.

– Да, она может испортить настроение кому угодно, но ты попытайся не обращать внимания на ее замечания и колкости в твой адрес.

– Ха, тебе легко говорить, а каково мне это выносить? Тут даже ангельское терпение не спасет. Она попрекает по поводу и без повода, а какой у нее взгляд – такой осуждающий, неприязненный… – Голос у Грейс задрожал, на глаза навернулись слезы. – За что она меня так невзлюбила?

Эван виновато понурил голову.

– Моя мать сердита на меня. Она недовольна мной больше, чем тобой. Дело в том, что она не хотела, чтобы моей женой была леди. Она хотела, чтобы я женился на простой деревенской девушке.

– Из которой она могла сделать все, что ей захочется?

– Наверное, – пожал он плечами.

– Может, ты хочешь, чтобы твоя жена походила на твою мать?

– Нет, упаси боже! – с жаром воскликнул Эван. – Об этом даже не хочется думать.

– Ну что ж, по крайней мере, уже немного легче.

Эван поставил кувшин и кубки на стол.

– Я хочу попросить прощения за мою мать. Вероятно, я настолько привык к ее ядовитому языку, настолько стал толстокожим, что ее злобные выпады больше меня не ранят. Обещаю, что завтра поговорю с ней.

Грейс отрицательно замотала головой. Это касалось только ее и леди Мойры, это было чисто женское дело. Вмешательство Эвана, пусть из самых благих намерений, могло только навредить.

– Твоя мать, как взрослый человек, не может не отдавать себе отчета в своих поступках, поэтому при зрелом размышлении она может изменить свое поведение.

– Неужели ты действительно думаешь, что на мою мать можно повлиять, да еще так, что она изменится в лучшую сторону? – разволновался Эван.

Его невольный испуг рассмешил Грейс.

– Характер твоей матери будет нелегко исправить, так же как и ее склонность к осуждению, тут одного моего желания будет недостаточно.

– А-а, вот так уже гораздо лучше. – Эван успокоился.

– Погоди радоваться. Меня огорчает не только твоя матушка, но и ты сам. Нам надо серьезно поговорить.

– Да-да, я догадываюсь, о чем ты хочешь мне сказать. В последнее время я уделял тебе не так много…

– А вот и не угадал. Конечно, у тебя много дел по замку и по хозяйству, но меня огорчает другое. Почему ты против того, чтобы я работала вместе со всеми? Чего ты хочешь? Чтобы я повесилась с тоски?

– Я хочу, чтобы ты была счастлива. Этого я хочу больше всего на свете. Хотя я много шутил над этим, тем не менее, как любящий муж, я действительно желаю тебе счастья.

Его голос звучал серьезно и нежно, а самое главное – искренне. Грейс не могла больше сопротивляться, ее злость растаяла. А когда Эван обнял ее, то она и вовсе забыла об их размолвке.

Его губы прижались к ее губам, его длинные пальцы неустанно гладили ее кожу. Грейс обмякла, ей хотелось одного, и как можно скорее. Он угадал ее желание. Все произошло быстро. Несмотря на это, по глубине чувств и остроте переживаний их слияние даже превосходило все то, что было раньше. Грейс отдалась ему не только всем телом, но и всей душой.

После того как все было закончено, она уютно устроилась на его широкой груди, прислушиваясь к ударам его сердца, в то время как теплое дыхание мужа приятно щекотало ей кожу и волосы на голове.

«Все будет хорошо. Вместе мы сумеем преодолеть все трудности и обрести счастье», – говорила она про себя, тихо засыпая.

Проснувшись утром, Грейс убедилась, что Эвана уже нет – он, как обычно, встал первым и ушел по делам, оставив ее досыпать. Настроение у нее было прекрасное. Нет, она больше не будет предаваться мрачным мыслям и слезливым сетованиям на несправедливость леди Мойры, вместо этого она попытается занять подобающее ей место в замке.

От одного имени леди Мойры кровь закипела в жилах Грейс, ее охватил боевой порыв, жажда битвы. В ней заговорила уязвленная гордость и желание доказать, прежде всего Эвану, что она достойна быть его женой. Грейс сама поразилась охватившему ее порыву, ничего подобного она никак от себя не ожидала.

После некоторого размышления она поняла, что не стоит бросаться в борьбу с открытым забралом. Грубый силовой натиск хорош далеко не всегда. Нет, она попытается завоевать благосклонность леди Мойры мирным, бесконфликтным путем. А для этого у нее есть все необходимое – ум, хитрость и терпение.

Пусть ее появление в замке Эвана не оправдало целиком и полностью ее надежд, тем не менее она понимала не без тайного удовлетворения, что все обитатели замка встретили ее радушно, за исключением одной леди Мойры. Ясное осознание этого обстоятельства натолкнуло Грейс на одно небезынтересное соображение: вместо того чтобы сосредоточиться на тяжелой и скучной борьбе с леди Мойрой, не лучше ли заняться дальнейшим укреплением своих отношений со всеми обитателями замка и ближайшей деревни.

Не откладывая свое намерение на потом, Грейс немедленно принялась за дело. Первым делом она посетила кухню, где всем заведовала сухопарая кухарка с унылым вытянутым лицом, имеющим отдаленное сходство с лошадиной мордой. К приходу Грейс она отнеслась подозрительно.

– Вам что-нибудь нужно, госпожа?

Грейс улыбнулась своей самой лучезарной улыбкой, во всяком случае, ей так казалось.

– Зашла только для того, чтобы пожелать доброго утра. Кстати, не могу ли я быть чем-нибудь полезной?

Кухарка перестала рубить овощи и нахмурилась: