Кристофер Гортнер - Заговор Тюдоров

И все же Сибилла только что помогла мне.

Audentes fortuna juvat, шепнула она. Фортуна благоволит смелым.

Меня сжигало любопытство. Сибилла выразила сочувствие бедственному положению Елизаветы и как-то – в этом я был уверен – догадалась, что я собираюсь предпринять. Она знала, что мне необходимо устроить отвлекающий маневр, чтобы подобраться поближе к Елизавете, и именно потому обратила мое внимание на ревнивый взгляд Ренара, тем самым предостерегая, что времени действовать у меня не много.

Известно ли ей что-нибудь об интриге, которую Ренар плетет против принцессы?

Может ли Сибилла стать моей союзницей?

Эти размышления прервались, когда я увидел Кортни. Еще недавно он так и стоял у камина, небрежно опираясь о раму и держа в руках кубок, но сейчас уже низко склонялся перед королевой, словно испрашивал у нее дозволения удалиться. Я выпрямился, оторвавшись от стены. Я остался в зале намеренно, дабы отвести от себя подозрения, но сейчас, когда граф широким шагом прошел мимо меня, нарочито хмурясь, я понял, что пришло время в очередной раз потрудиться.

Я поманил к себе Перегрина:

– Возвращайся в нашу комнату. Мне нужно закончить одно дело.

Перегрин уставился на меня, приоткрыв рот:

– Дело?

– Да. А теперь исполняй, что сказано.

С этими словами я обогнул Перегрина и двинулся дальше, но мальчик вдруг цепко схватил меня за руку. Я молча воззрился на него.

– Я знаю, что ты задумал! – прошептал он. – Ты хочешь проследить за Кортни. Не надо, это опасно.

– Перегрин, отпусти мою…

– Ты не понимаешь! Пока ты гонялся за той безмозглой шавкой, я кое-кого увидел!

Я помолчал, глядя, как Кортни скрывается за теми же самыми дверями, через которые раньше покинула зал Елизавета.

– Кого? – спросил я, поворачиваясь к Перегрину. – Кого ты увидел?

– Человека, который следил за тобой вон из того угла, рядом с колоннами. В черном плаще с капюшоном. Огромного роста. Лица я не смог разглядеть, но облик у него был недружественный.

Меня пробрал озноб. Все та же фигура в черном, которую я заметил раньше. За мной следят! Кто это может быть – наймит Ренара? Неужели посол успел приставить ко мне своего агента?

Неужели я чем-то выдал себя?

– Где он сейчас? – Я вырвался из его цепких мальчишечьих пальцев. – Веди себя сдержанней, не то все заметят, что ты нервничаешь. Притворись, что просто озираешься по сторонам, словно что-то забыл.

Перегрин огляделся.

– Не вижу его. И в том месте его больше нет. Но ведь был же! – Голос его задрожал. – Даю слово, он все это время следил за тобой!

– Я тебе верю. Правда. Только дело не может ждать, поэтому поступай, как я сказал. Вернись в нашу комнату и не выходи оттуда. На стук не открывай. Я постараюсь вернуться как можно скорее. – С этими словами я подтолкнул мальчика к противоположному выходу. – Ну же, ступай. Живо!

Перегрин неохотно ушел, то и дело косясь на меня через плечо. Выпитое за вечер вино бултыхалось кислятиной в желудке. Ниже надвинув берет, я нырнул в двери зала и двинулся по темным коридорам, где пахло застоявшимися духами и свечным дымом. Выставив себя на всеобщее обозрение, чтобы добраться до Елизаветы, я нешуточно рисковал и притом укрепил подозрения Ренара, однако ни сам посол, ни его подручный меня не остановят. Тогда, на помосте, королева обратилась именно к Кортни, собираясь послать его, точно какого-нибудь лакея, за Елизаветой; однако на людях Кортни и Елизавета ведут себя так, будто совсем не знакомы. За все время в зале они даже ни разу не оказались рядом друг с другом, и одно это доказывало, что Кортни не просто спутник для верховых прогулок. Оба они были в чем-то замешаны, и я твердо намеревался узнать, в чем именно.

Выйдя в длинную галерею, я увидел, что навстречу порхающей походкой движется придворная парочка в усыпанных драгоценными камнями нарядах. Я завихлял ногами, притворяясь пьяным, и женщина захихикала, а мужчина сердито крикнул: «Прочь с дороги, болван!» Едва они прошли мимо, я ускорил шаг. Кортни наверняка шел этой же галереей, однако, выйдя из нее и спустившись по лестнице в более узкий коридор, я заподозрил, что свернул не туда. Уайтхолл представлял собой сущий лабиринт, секретами которого я едва начал овладевать, и сейчас понял, что направляюсь в самые недра дворца, где от голых каменных стен веет заплесневелой сыростью.

Я беззвучно выругался и решил повернуть назад. Кортни мне, скорее всего, уже не догнать, и…

До моего слуха донесся слабый отзвук голосов.

Я попятился назад, к тому месту, где коридор совершал поворот. Стылый свет, сочившийся из кое-как навешенной задней двери, отчасти высвечивал двоих людей. Тот, что повыше, стоял ко мне спиной, уперев руку в бедро, но я сразу распознал черно-белые складки плаща, обшитого по краю галуном с серебряными наконечниками. Вторая фигура, закутанная в черный плащ, была ниже на голову и тоньше. Кровь моя лихорадочно застучала в висках, когда я различил алебастрово-бледный овал женского лица, обрамленный меховым капюшоном.

Я отступил в темноту, чувствуя, как неистово колотится сердце.

Елизавета. Наедине с Кортни.

– Мы должны быть осторожны, – услышал я ее голос, подхваченный и усиленный эхом сводчатого коридора. – Игра становится чересчур опасной.

– Игра? – Кортни грубо хохотнул. – Это давно уже не игра. С тех пор как эта старая карга, твоя сестрица, вознамерилась запродать нас испанцам, мы больше не играем – мы бьемся за свою жизнь.

– Ты забываешь, что моя сестра пока не сделала объявления, – парировала Елизавета. – Вполне возможно, ее помолвка с Филиппом Испанским так и не состоится. Подобные дела скоро не делаются. Существует добрая сотня причин, которые могут стать помехой…

– Вопрос лишь в одном: велит она отрубить тебе голову до венчания или после, – перебил Кортни так бессердечно, что я похолодел. – Разве ты не слышала, как она говорила с тобой сегодня в зале? Перед всем своим чертовым двором! Пойми, угождать и вашим и нашим больше не выйдет. Мария тебя не пощадит. Она отправит тебя на эшафот, даже если ради этого ей придется казнить всех до единого протестантов Англии!

– Осторожней со словами, кузен. – Голос Елизаветы посуровел. – Ты говоришь о моей сестре. К тому же она пока не сделала мне ничего дурного. Я по-прежнему наследую трон согласно последней воле нашего отца.

Кортни расхохотался:

– А после тебя, согласно воле того же Генриха, трон наследуют ваши тетки и их дети! Мария добьется твоей казни либо лишит тебя права наследования и назначит на твое место кислолицую ведьму Леннокс – до тех пор, пока не обзаведется потомством от Филиппа. Ты не хуже меня знаешь, что это так. И что же, ты покоришься? Уступишь свое священное право нечестивому союзу Марии с Габсбургом?