Кристофер Гортнер - Заговор Тюдоров

И мне предстоит победить его, чтобы спасти принцессу.

– Превосходно понимаю, милорд, – сказал я.

Ренар не шелохнулся, все так же вперяя в меня ледяной взгляд. Затем во мгновение ока лицо его изменилось и задышало притворным дружелюбием.

– Рад слышать, как, без сомнения, будет рада узнать об этом и ее величество. Полагаю, нет надобности добавлять, что вам надлежит пореже обращать на себя внимание публики – наподобие того, как вы это сделали прошлым вечером. Также если вы предоставите мне список расходов по делу, я позабочусь об их возмещении, хотя должен предупредить, что мои финансовые возможности не безграничны. Тем не менее я мог бы выделить кого-нибудь вам в помощь, если вы…

То ли Ренар играл со мной, то ли позабыл, с кем имеет дело. Неужели он впрямь думает, что я сам попрошу приставить ко мне шпиона?

Я поборол нестерпимое желание усмехнуться и сказал:

– Памятуя о деликатном свойстве поручения, я предпочитаю работать в одиночку. Впрочем, было бы недурно получить вперед треть обещанной платы. Да, и новый кинжал, если возможно. Прежний где-то затерялся.

Ренар начертал несколько строчек на бумаге, затем взял со стола серебряный колокольчик и позвонил. Вошел вперевалку упитанный клерк, вытирая руки о штаны и роняя крошки.

– Займись этим, – велел Ренар, сунув ему бумагу. – А потом вернешься к трапезе.

Клерк насупился и поплелся прочь. Ренар раздраженно повернулся ко мне:

– До чего же нелегко в наши дни подыскать толковых сотрудников! Выразить не могу, как приятно в кои-то веки иметь дело с профессионалом. Я буду ждать вашего донесения через… скажем, три дня. Полагаю, этого срока достаточно, чтобы…

– Сделаю все, что в моих силах, – заверил я.

Затем поднялся и пожал ему руку. Я с трудом подавил приступ отвращения, которое испытал, на секунду прикоснувшись к его сухой ладони.

Итак, охота началась.

Глубоко вдыхая зимний воздух, чтобы очистить легкие и мысли, я широким шагом шел через задний двор к конюшням. Новенький испанский кинжал из гибкой толедской стали был надежно запрятан за голенище, шпага в ножнах покачивалась у бедра, а в кармане покоился увесистый, туго набитый кошелек.

Было свежо и морозно; далекие тучи клубились на горизонте, белые, как лежавший на земле снег. Нетерпение гнало меня вперед. Я мысленно молился о том, чтобы Елизавета явилась на назначенную встречу: необходимо предупредить ее, что Ренар готовит западню. Пока я на шаг опережал врагов принцессы. Меня только что нанял на службу тот самый человек, чьи планы я должен расстроить, однако мне по-прежнему не давали покоя мысли о подручном Эдварда Кортни. Елизавета могла бы сказать графу, чтобы тот отозвал своего наемника, но пока я оставался в опасности и сейчас то и дело оглядывался через плечо, прислушивался, не донесется ли сзади красноречивый хруст снега, означающий, что за мной идут по пятам.

Недалеко от конюшен я натянул на голову капюшон и старательно обошел нескольких конюшенных мальчиков, праздно торчавших под навесом у внутреннего двора: они бросали кости на подставке для посадки на лошадь и передавали по кругу мех с запрещенным для конюшенной прислуги вином. Судя по всему, потребность в лошадях сегодня была невелика. Я пристально оглядел мальчишек из-под надвинутого на глаза капюшона, однако Перегрина среди них не обнаружил. Оставалось надеяться, что он куда-то увел своего приятеля, дабы хорошенько его порасспросить.

Внутри выкрашенного в белый и зеленый цвет здания, где содержались дворцовые лошади и собаки, меня встретила спугнутая моими шагами черная кошка – зашипела и шмыгнула прочь. Знакомо пахло лошадьми, навозом и сеном, и этот запах неожиданно ясно напомнил о детских годах, о том времени, когда меня приставили обихаживать скот в поместье Дадли.

Я не услышал, как подошла Елизавета. Только что я стоял один, вдыхая спертый теплый воздух, как вдруг ощутил движение за спиной и стремительно развернулся, выхватывая кинжал.

– Осторожней, – услышал я знакомый голос и, опустив клинок, с бьющимся сердцем воззрился в глаза Елизаветы – золотистые, с расширенными зрачками глаза львицы.

Черный бархатный капюшон обрамлял ее лицо, и от голоса веяло холодом.

– Кажется, я говорила, что, если ты мне понадобишься, я сама пошлю за тобой в Хэтфилд.

– Да, говорили, – ответил я, тщательно подбирая слова, – но я все равно приехал, чтобы вам помочь.

– Помочь, вот как? – Принцесса изогнула бровь. – Мне пришлось подкупить конюшенных мальчиков; по счастью, запросы у них невелики. Ты, верно, не подумал об этом, когда незаметно сунул мне записку? Не подумал, что кто угодно может заметить нас во время этой встречи?

Я беззвучно выругался. Это мне и вправду в голову не пришло. Желание непременно поговорить с Елизаветой так поглотило меня, что я не задумывался о последствиях.

– Времени у нас мало. Я сказала, что мне нужно подышать свежим воздухом, прогуляться по парку и заглянуть к своему коню. Я послала Бланш Парри принести мои перчатки и муфту, а с ней отправила стаю стервятниц, которыми окружила меня сестра, но они довольно скоро вернутся, так что, – она вперила в меня свой львиный взгляд, – говори, зачем ты здесь.

На долю секунды меня вдруг охватили сомнения. Что я делаю? Елизавета родилась и выросла в этом мире; она с давних пор научилась избегать его подводных камней и смертельно опасных мелей. Я этим умением не обладал. И все же ничего не оставалось, кроме как продолжать разговор. Вспомнив, что рассказал мне Ренар и для чего он меня нанял, я без обиняков сказал:

– У меня только что состоялась встреча с послом Ренаром. Он приказал мне отыскать доказательство того, что вы и граф Девон плетете заговор против королевы. – Я понизил голос, слыша, как позади нас в стойлах беспокойно заржали кони. – Он добивается, чтобы вас арестовали за государственную измену!

Слабый румянец, розовевший на лице Елизаветы, исчез бесследно. Когда она заговорила, голос ее дрожал:

– Стало быть, это все же произошло. Мария дала негодяю дозволение действовать против меня.

– Да, но она до сих пор колеблется. Ренар разжигает ее подозрения. Он стремится погубить вас ради собственных целей, и…

У Елизаветы вырвался безрадостный смешок:

– Вряд ли моей сестре нужны его доводы, чтобы заподозрить меня в худшем.

Я испытующе вгляделся в ее лицо.

– Может быть, у нее есть на то причина? Я был прошлым вечером там, в коридоре; я все слышал. И Кортни нешуточно опасался, что я расскажу обо всем Ренару или королеве. – Я шагнул ближе к принцессе. – Во что вы ввязались? Что отдали вы Кортни вчера вечером и почему он упомянул Роберта Дадли?

– Не думаю, что я обязана тебе отвечать, – в голосе ее промелькнула жесткость, – однако отвечу: я дала ему книгу. Вряд ли ее можно счесть доказательством чего бы то ни было.