Сьюзен Филлипс - Герои – моя слабость

– Энни, пожалуйста, сядьте. – Барбара снова приняла на себя командование.

Энни рухнула на стул.

Барбара коротко изложила суть договора, заключенного между Эллиоттом Харпом и Марией. Тилди нервно одернула короткую алую кожаную куртку «бомбер».

– Мы порядочные женщины. Надеюсь, всем вам об этом известно. Мы думали, что с появлением новой школы наши дети останутся на острове.

– Заставлять детей учиться в трейлере просто позор, – послышался женский голос с задних рядов.

– Мы убедили себя, что цель оправдывает средства, – произнесла Наоми.

– Это я все затеяла. – Луиза Нелсон тяжело оперлась на трость, глядя на невестку, сидевшую в первом ряду. – Гейлинн, ты не настаивала на отъезде, пока не сгорела школа. Я не могла вынести мысли, что вы с Джонни меня покинете. Я прожила здесь всю свою жизнь, но мне хватает ума понять: без семьи старому человеку на острове не выдержать. – Ее слабый голос прервался, и зал притих. – Если бы вы уехали, мне пришлось бы перебраться на материк, а я хочу умереть здесь. Это заставило меня искать другие возможности.

Наоми запустила руку в волосы, взлохматив их еще больше.

– Мы забегаем вперед. Лучше я начну с самого начала. – Она поведала всю историю, ничего не упуская и никого не щадя. Рассказала о звонке, оставившем Энни без продуктов, и об учиненном в коттедже разгроме. Обо всех событиях последних недель.

Энни вжалась в сиденье стула. Женщины представляли ее в роли героини и жертвы одновременно, но она не желала быть ни той, ни другой.

– Мы позаботились, чтобы ничего не разбилось, – вмешалась Джуди. Она удержалась от слез, хотя и сжимала в руках платок.

Наоми описала болтающуюся в петле куклу, угрожающую надпись на стене и выстрел из рощи.

Барбара опустила глаза.

– Это моих рук дело. Худшее из всего, что мы совершили. Я одна за это в ответе.

– Мама! – в ужасе ахнула Лиза.

Губы Мари сжались в прямую линию.

– Это мне пришла в голову мысль сказать Энни, что Тео Харп попал в аварию, и заставить ее покинуть остров с Наоми. Я честная женщина, и мне никогда в жизни не было так стыдно за себя. Надеюсь, господь простит меня, потому что сама я не в силах.

Энни почувствовала невольное уважение к Мари. Может, та и была брюзгой, но брюзгой совестливой.

– Энни обо всем догадалась и обвинила нас, – проговорила Барбара. – Мы заклинали ее не выдавать нас, боялись, что вы обо всем узнаете, однако она ничего не обещала. – Барбара вскинула голову. – В воскресенье я пошла к ней, чтобы снова умолять сохранить наш секрет. Она могла бы послать меня ко всем чертям, но не сделала этого. Напротив, Энни сказала, что отказывается от своих прав на коттедж, и теперь он наш. Отныне дом принадлежит острову.

Энни смущенно поежилась. Все больше людей оборачивалось, чтобы посмотреть на нее.

– Поначалу все мы испытали облегчение, – заговорила Тилди. – Но потом пришло чувство вины. Вспоминая свои безумные выходки, мы не находили себе места от стыда.

Джуди шумно высморкалась.

– Мы поняли, что не сможем смотреть в глаза детям и внукам, зная в душе, какую подлость совершили.

Барбара расправила плечи.

– Мы решили во всем признаться, иначе это мучило бы нас до конца дней.

– Покаяние важно для спасения души, – с ханжеским смирением заметила Мари. – Вот мы и решили покаяться.

– Мы не в силах изменить прошлое, сделанного не вернешь, – добавила Наоми. – Нам осталось только одно – честно сознаться во всем. Судите нас. Презирайте, мы это заслужили.

Не выдержав, Энни вскочила со стула.

– Если кто-то и вправе вас осуждать, так это я. Но я не держу на вас зла, так что и остальные не должны. А теперь я предлагаю закрыть наконец это собрание.

– Поддерживаю, – выкрикнул Букер Роуз, хотя по протоколу реплика Энни и не имела силы.

Собрание завершилось.

Энни хотела незаметно улизнуть, но ее тотчас окружила толпа. Все хотели с ней поговорить, поблагодарить и извиниться. Островитяне подчеркнуто сторонились заговорщиц, но Энни знала, что худшее уже позади. Со временем шум уляжется, и женщины перестанут быть изгоями. Островитяне народ грубоватый, они ценят изобретательность, подсказанную отчаянием, пусть даже и безрассудную.

Море кипело и волновалось, когда Энни вернулась на судно. На горизонте сверкали стрелы молний. Ночь предстояла бурная, достойное завершение безумного вечера. Ей пришло в голову, что на следующий день к этому времени она уже покинет остров. Энни надеялась, что Тео не появится, чтобы пожелать ей счастливого пути. Она бы этого не выдержала.

Огромная волна обрушилась на корму, но Энни не хотелось прятаться в каюте. Ей нравилось смотреть, как приближается шторм, жадно впитывать в себя его ярость. Она нашла в шкафчике дождевик. Широкая куртка, доходившая ей почти до колен, насквозь пропахла рыбой, но надежно защищала от волн и дождя. Энни стояла на корме, любуясь бешеной пляской молний. Здесь, на острове, она впервые ощутила себя частью окружавшей ее необъятной бушующей стихии – удивительное чувство, не знакомое жителям больших городов. Она спустилась в каюту, лишь когда гроза подошла ближе.

Каюта ярко осветилась, потом погрузилась в темноту, снова озарилась – буря обрушилась на остров. Энни почистила зубы, преодолевая тошноту, так сильно болтало на воде «Талисман удачи». Она, не раздеваясь, вытянулась на койке. Мокрые джинсы липли к ногам, но стянуть их не было сил. Энни сдерживалась, сколько могла, но качка все усиливалась, и скоро стало ясно: если она останется внизу, ее попросту вывернет наизнанку.

Схватив мокрую оранжевую куртку, Энни, пошатываясь, выбралась на палубу. Ее тут же окатило потоками дождя, однако глоток свежего воздуха того стоил.

Болтанка продолжалась, но тошнота прошла. Мало-помалу буря начала отступать, и дождь утих. Неподалеку грохнула ставня, послышался звон стекла. Решив, что мокрее она уже не станет, Энни спрыгнула на причал посмотреть, нет ли разрушений. Повсюду валялись сломанные ветви деревьев. При отдаленных вспышках молний она различила несколько темных пятен на крыше ратуши, где ветер сорвал черепицу. Электричество стоило дорого, и никто из островитян не оставлял свет на крыльце, однако в нескольких домах горели огни – Энни не одна бодрствовала в этот час.

Оглядываясь вокруг, она заметила на небе странное зарево. Оно разгоралось на северо-востоке, над коттеджем. Свет подрагивал, словно отблеск огромного костра. Только это был не костер, а пожар.

Энни сразу же подумала о коттедже. Неужели в дом ударила молния? И это после всего, что произошло… Теперь не будет ни новой школы, ни денег за летнюю аренду. Выходит, все было напрасно.

Энни вернулась на судно, чтобы забрать ключи. Минуту спустя она уже бежала вдоль пристани к рыбному рынку, где оставила машину. Дождь превратил дорогу в жидкое месиво, и Энни сомневалась, что сможет далеко уехать на своей старушке «киа», но попробовать стоило.