Элоиза Джеймс - Герцогиня-дурнушка

– Я хочу детей.

– Нет, гораздо больше, чем это, – возразила Тео. Она сидела абсолютно неподвижно, словно была выточена из дерева. – Ты хочешь… всей этой пылкости и страсти, а я не могу пойти на такое.

– Но почему же… – невольно выпалил Джеймс, но тотчас умолк и сделал глубокий вдох. – Я понимаю, что внешне сильно изменился, но ты ко мне привыкнешь. Или все это из-за того, что я не был тебе верен?

– Нет, не поэтому. – Тео принялась теребить свое одеяло, и Джеймс вздохнул с облегчением – это свидетельствовало хоть о какой-то реакции на его слова.

– Не из-за моей неверности и не из-за моей пугающей внешности? Тогда, может, из-за голоса? – добавил Джеймс, вспомнив, как она любила слушать его пение.

«Ах, если бы он спел сейчас, то надолго лишил бы меня спокойного сна», – подумала Тео.

– Ни одно, ни другое, ни третье. Ты все тот же Джеймс. Такой же, каким был всегда. Теперь я это вижу.

Он почувствовал, как вздрогнули уголки его губ. Многие женщины называли его прекрасным. Но ему приятнее было услышать «все тот же Джеймс».

– Но в таком случае… Почему же ты не хочешь делить со мной постель?

Тео содрогнулась, и Джеймс в ужасе осознал, что это ее содрогание было выражением подлинной неприязни. Даже отвращения.

– Я не смогу снова заниматься этим. Мои чувства частично умерли… оледенели от шока после случая с твоим отцом. Но мне все же удалось осознать очевидное, – досказала Тео уже более уверенно.

– Осознать что?

– Просто я не тот человек. Все те глупости, которые ты просил меня делать, – не носить панталоны под платьем, ходить с распущенными волосами, – все это вызывает у меня отвращение, – заявила Тео, и она говорила чистейшую правду – Джеймс видел это по ее глазам. – Не могу понять, что тогда на меня нашло и почему я согласилась на нечто… столь отвратительное. Хотя мне бы не хотелось, чтобы ты думал, будто я критикую тебя, нет, просто дело в том, что все это – не для меня.

Джеймс в смущении откашлялся. Он был потрясен, осознав, что совершил еще один проступок, о котором прежде не догадывался. И он нисколько не сомневался: тот факт, что он причастен к убийству в Дейзи способности радоваться интимной близости, испытывать восторг от этого и наслаждаться их соитием – эта вина никогда не перестанет терзать его, тогда как муки совести из-за смерти отца, очевидно, начали затихать.

Но, с другой стороны, он уже не был девятнадцатилетним юнцом, полностью подавленным угрызениями совести. Он мог бы заставить Тео изменить свое мнение – пусть даже на это уйдет лет пятьдесят. Он уже ничего не мог сделать для отца, но мог попытаться исправить хотя бы это.

– Думаю, ты ошибаешься, Тео, – сказал Джеймс ласково.

– Я себя знаю, – ответила она с твердой уверенностью женщины, которой долгие годы не на кого было положиться, кроме себя самой. – Мы с тобой всегда были полными противоположностями в этом отношении.

– Я доволен своим телом.

– И всегда был доволен, – ответила Тео, и Джеймс вдруг заметил ямочку, на мгновение появившуюся на ее правой щеке. У нее всегда была только одна ямочка, словно двух было бы слишком много. – Если бы твои учителя в перерывах между уроками гоняли тебя вокруг конюшни как коня, которого нужно объездить, ты был бы счастливейшим из учеников.

– Я много дрался в Итоне, и это помогало.

Ямочка снова появилась.

– Пиратство, я полагаю, было лишь продолжением школьного двора, не так ли?

– Пиратство помогло унять тот буйный нрав, который я унаследовал от своего отца.

– Да, пожалуй, – согласилась Тео.

– К несчастью, опасности не так увлекательны, как мне когда-то казалось, и я понял: тренировка ума может быть столь же интересной, как тренировка тела.

Тео утвердительно кивнула, а Джеймс, тщательно подбирая свои следующие слова, продолжал:

– Мне кажется, что в ответ на неудачное завершение нашего брака ты двинулась в противоположную от меня сторону. Я искал опасности, а ты окружила себя… абсолютно стерильной атмосферой.

– Стерильной – не совсем удачное слово, но я поняла, что ты имел в виду. Так вот, я вполне счастлива, хотя не опускаюсь до потворства низменным потребностям своего тела, – объяснила Тео с видом полной уверенности в собственной правоте. – Поэтому-то мы и должны развестись, Джеймс. Я знаю, что ты хочешь женщину, которая будет подчиняться тебе. И это не критика, просто я никогда не стану такой женщиной, какая тебе нужна, и не хочу быть такой. Надеюсь, что никто из нас не хочет, чтобы другой постоянно чувствовал себя несчастным.

– Конечно, нет, – ответил Джеймс. И тут же понял, что во что бы то ни стало должен вернуть себе Дейзи. Да-да, именно Дейзи и лишь отчасти Тео. Он не хотел быть ответственным за то, что прежняя Дейзи утратила из-за него радости жизни. Он не смог бы этого вынести.

Тео улыбнулась и проговорила:

– Ты обязательно найдешь женщину, которой нравятся интимные игры подобного рода. А я могу встретить мужчину, более подходящего мне по темпераменту. А если нет… – Она пожала плечами и добавила: – Мне хотелось бы иметь детей, но в остальном я и так вполне счастлива.

По всему, что увидел Джеймс, было ясно: Дейзи, вероятно, самая одинокая женщина из всех, что ему встречались. После того как он покинул Англию, Гриффин стал его лучшим другом, его собутыльником, его братом. Но Дейзи все это время оставалась одна. И если бы он согласился на ее предложение – одна лишь мысль об этом приводила его в ярость и возбуждала желание впечатать кулак в стену, – то она вышла бы замуж за Джеффри Тревельяна… или кого-нибудь в том же роде. А Тревельян ведь совершенно не интересовался интимными отношениями с женщинами, и если бы у них когда-нибудь появились дети, то это было бы настоящим чудом.

Но он, Джеймс, был твердо уверен, что скорее умрет, чем позволит Дейзи заниматься любовью с кем-либо еще, кроме него. Такого не будет никогда.

– Что-то не так?… – спросила Тео.

– Я не хочу жениться на женщине того типа, что ты описала, – заявил Джеймс. – Может, ты и думаешь, что хочешь стать женой Тревельяна, но в этом случае ты быстро бы обнаружила, что делить с ним постель крайне неприятно. Гораздо хуже, чем со мной, поверь мне.

– Возможно, так и было бы, – ответила Тео. – Однако должна заметить, что я никогда не говорила о Джеффри как о возможном супруге, хотя… Думаю, он бы понял мое нерасположение к пылким объятиям в отличие от тебя. Могу также предположить, – в задумчивости добавила она, – что Джеффри, как и я, находит супружеское общение в постели весьма неприятным.

– «Супружеское общение»? – проворчал Джеймс.

Словно не расслышав вопроса, Тео продолжала:

– Но мы с Джеффри – взрослые люди. Противно это или нет, нам пришлось бы заняться плотскими делами, как того требует продолжение рода. Полагаю, мы с Джеффри в этом схожи. Видишь ли, я не так уж не расположена к постельным занятиям… Просто я не способна ответить на твои пылкие желания. Я не могу оставаться твоей женой, Джеймс. Мне кажется, это сделает меня очень несчастной.