Джуд Деверо - Влюбленная принцесса

Леди Уэрта показывала «американке» план дворца, но лорд-обер-гофмейстер должен был лично провести ее по комнатам, чтобы она успела осмотреть как можно больше, прежде чем удалится в свои покои. Долго бродить по замку казалось Арии слишком рискованным: слуги могли узнать ее, несмотря на накидку и густую вуаль. Люди лорда-обер-гофмейстера распространили слух, что после путешествия по Америке принцесса подхватила на редкость тяжелый грипп и легла на лечение в австрийскую частную клинику. Никто не знал, когда вернется принцесса, и в городе поговаривали, что она умерла.

Гигантский холл поражал воображение всякого, кто попадал во дворец. Причудливая лепнина покрывала стены и потолок. Искусная потолочная роспись изображала ратные подвиги Роуана Отважного. На стенах в резных дубовых медальонах красовались гербы королей и королев. Герб Арии украшал восточную стену, ниже было оставлено место для герба ее будущего супруга. На мгновение Ария задумалась, что бы повесил там лейтенант Монтгомери. Вербовочный армейский плакат «Ты нужен Дяде Сэму»?

Лорд-обер-гофмейстер сердито кашлянул у нее за спиной, и Ария, сделав несколько шагов, переступила порог зала военных трофеев, не менее впечатляющего, чем холл. Здесь на одной из стен, занимая площадь в двадцать квадратных футов, висел конный портрет короля Роуана – могучая фигура воина на вздыбленной лошади. Поскольку ни одного подлинного изображения Роуана в архивах не сохранилось, монарх на полотне художника стал олицетворением воинской доблести и силы. Дедушка Арии как-то сказал, что настоящий Роуан скорее всего выглядел куда более изможденным и грязным, да и с золотыми галунами на платье живописец явно переборщил.

Позади лорд-обер-гофмейстер свистящим шепотом выдавал очередную порцию нравоучений, но Ария его не слушала. Вдоль лестницы и возле каждой из дверей в строгом порядке выстроились королевские стражи. Они несли караул по восемь часов, сменяя друг друга, и за все время лишь один раз им дозволялось отлучиться со своего поста. Раньше Ария едва замечала их, но теперь, узнав на собственном опыте, что такое ожидание, она смотрела на гвардейцев с сочувствием. Пожалуй, надо будет что-то решить насчет королевской охраны, отметила она про себя. Но сначала неплохо бы занять свое законное место наследницы трона.

Лорд-обер-гофмейстер продолжал что-то яростно шипеть, брызгая слюной, но принцесса направилась к своим покоям, не обращая на него ни малейшего внимания. С потемневших полотен в золоченых рамах горделивые предки ланконийских королей взирали на Арию с явным неодобрением, будто догадывались, что в голове ее бродят отнюдь не королевские мысли. Покойная матушка Арии пришла бы в ужас: «Как, раздать стражам стулья?» Возможно, Роуан провел бы свою военную кампанию куда успешнее, если бы позволял солдатам передохнуть, вытянув ноги, в шезлонге.

Два гвардейца распахнули перед ней дверь, и Ария, решительно расправив плечи, перешагнула порог своей гостиной. Дверь за ее спиной тут же закрылась, заглушив голос лорда-обер-гофмейстера.

Ария облегченно вздохнула. Приподняв густую вуаль, она медленно обвела глазами свои личные покои, где провела немало часов. Затянутые золотистым шелковым муаром стены красиво сочетались с легкими драпировками, скрывавшими высокие окна с видом на лес.

Обстановку комнаты составляли небольшой диванчик и три кресла, обтянутые желтым и белым шелком. Пол устилал огромный бело-голубой с золотом обюссонский ковер. Через год после смерти матери Ария обошла дворец, выбрала портреты и миниатюры с изображениями самых красивых женщин и распорядилась украсить ими стены своих покоев.

Ее крошечное изящное бюро из красного дерева, отделанное бронзой с позолотой, стояло на прежнем месте. Каждая вещица – нож для разрезания почтовых конвертов, перьевая ручка, подставка для бумаги – была произведением искусства, маленьким шедевром. Ария не выбирала их, они достались ей по праву рождения как наследнице трона.

– Совсем как Джулиан, – прошептала она и тут же осеклась.

Из гостиной Ария перешла в спальню, где преобладали нежные зеленовато-голубые тона. Сто лет назад другая королева, прародительница Арии, велела расписать стены причудливыми изображениями волшебного леса, населенного единорогами и лесными эльфами. Роскошная кровать XVII века когда-то принадлежала королеве Марии Августе. Шесть искусных мастеров – резчиков по дереву трудились два года над прелестными побегами виноградной лозы с гроздьями ягод, старательно вырезая крошечные усики, нежные листья и вьющиеся стебли, оплетающие высокие столбики. Поговаривали, что муж королевы Марии Августы никогда не видел эту кровать, как, впрочем, ни один другой мужчина.

Вдоль одной из стен располагались в ряд четыре полускрытые двери, ведущие в гардеробные, – каждая из комнат размером со спальню в домике супругов Монтгомери в Ки-Уэст.

Ария уже собиралась выйти из спальни, когда навстречу ей выступила леди Уэрта.

– Очень мило. Значит, изучаете личные апартаменты принцессы?

– Как вы посмели ворваться в мои покои без разрешения? – гневно отчеканила Ария.

На мгновение леди Уэрта ошеломленно застыла, но тут же опомнилась:

– Прекратите играть со мной. Не забывайте, я знаю, кто вы такая. Нам нужно обсудить сегодняшний вечер. Граф Джулиан здесь.

– Я не собираюсь ничего с вами обсуждать. – Ария решительно направилась к дверям, ведущим в коридор.

– Постойте. – Леди Уэрта грубо схватила ее за руку.

Прикосновение фрейлины привело Арию в ужас. Американка, притворяющаяся принцессой, исчезла. Перед леди Уэртой стояла подлинная принцесса Ланконии.

Леди Уэрта испуганно, словно увидела привидение, попятилась.

– Нам нужно поговорить, ваше высочество, – произнесла она слабым голосом.

– Пригласите сюда моих фрейлин-камеристок, леди Уэрта, я хочу переодеться к ужину, – властно приказала принцесса, повернувшись спиной к придворной даме.

Ария выбрала длинное белое платье, расшитое множеством крошечных жемчужин. В этом строгом, официальном наряде с глухим воротом и длинными рукавами она была по-королевски великолепна.

– Приятно видеть, что вы полностью поправились после болезни, ваше высочество, – хором проговорили три придворные дамы, державшиеся на почтительном расстоянии, но готовые прийти на помощь принцессе по первому ее знаку.

– За время поездки по Америке вы немного похудели, – заметила одна из фрейлин-камеристок, придирчиво оглядывая Арию.

Принцесса бросила на нее испепеляющий взгляд.

– Впредь держите при себе свои замечания. Оденьте меня, и поживей.

Ария едва сдерживала раздражение: она могла бы одеться сама вдвое быстрее. Громоздкий тугой корсет показался ей знакомым и в то же время чужим, как будто принадлежащим кому-то другому. А когда одна из фрейлин уложила в гладкую прическу ее волосы, ставшие намного короче после путешествия по Америке, у Арии возникло чувство, что прежняя миссис Монтгомери исчезла без следа. Секретарша принцессы присела на стул позади ширмы, раскрыла папку с программой официальных встреч ее высочества и принялась знакомить Арию с распорядком дня.