Эммануэль Арсан - Эммануэль. Антидева

Вскоре с левой стороны экрана появляется другая женская фигура. Она ходит кругами, не решается приблизиться, наконец, подходит к парочке… Увидев выпуклый лобок девушки, женщина, чей зад уже во власти мужчины, отбрасывает со лба волосы, открывает лицо и языком тянется к заветному треугольнику.

В этот момент мужчина оживает. Он изо всех сил сжимает ягодицы своей пленницы и делает несколько резких толчков. Вдруг женщина с криком вырывается и убегает. Исчезает в ночи.

После длительного перерыва экран вновь освещен. Двое мужчин стоят друг напротив друга. Их твердые члены, толстые, словно руки, смыкаются, образуя единое целое. За каждым из мужчин стоит стол (или это алтарь?).

Слева и справа на экране – нубийские барельефы. Над плоскими животами изображенных женщин торчат езидские груди. Сферические ягодицы вдруг оживают – женщины стремятся к центральной группе. Правое изображение на некоторое время на полпути замирает. Другое оказывается между двумя мужскими профилями, чьи тени сливаются с новой тенью. Надо обладать особым воображением и быть внимательным, чтобы понять – изображение проходит сквозь мужские тела и поглощает, если это возможно, сдвоенный член. Затем женщина медленно и ритмично движется к столу, ложится на спину. Голова не опирается на поверхность, а висит без опоры, она запрокинута и расположена на уровне мужских ягодиц, но слишком далеко от них.

Вторая женщина в точности повторяет ритуал и принимает ту же позу, что и первая. Тогда мужчины, разрушив свое единство, подходят к женщинам и вкладывают женщинам в рот свои члены.

Появляются две тени, у них на шеях между упругими грудями висят символы мужественности. Грациозно и аккуратно девушки снимают с шей искусственные фаллосы и прикрепляют их к телам девушек, лежащих на столах, затем опускаются на колени над животами новоиспеченных гермафродитов и начинают высасывать нектар, которым наполнены искусственные фаллосы.

Появляются еще двое мужчин: они слева и справа подходят к женщинам, сидящим на коленях. Те на минутку оборачиваются, отрываются от идеальных членов своих любовниц, пробуют настоящие члены, однако, по всей видимости, мужской сперме предпочитают принесенный с собой божественный нектар. Женщины отворачиваются от мужчин, а мужчины приподнимают ягодицы равнодушных красавиц и входят в них сзади.

С двух сторон в пространстве, отделенном от сцены совокупления, возникают двое мужчин. Они идут навстречу друг другу и вскоре оказываются в центре экрана, чтобы построить ту же фигуру, что до них изображали мужчины, чьи достоинства теперь пребывают в раю.

Стоит только мужчинам занять позиции, как вдруг из ниоткуда появляются четыре женщины. Первые располагаются вдоль столов, целуют женщин в груди, а мужчин щекочут за яйца. Две другие женщины садятся на корточки перпендикулярно женщинам, сосущим искусственные члены, и начинают пальцами ласкать их влагалища, поскольку мужчины выбрали задний проход. Свободной рукой женщины ласкают груди.

Еще шесть теней выплывают с двух сторон: по одному мужчине и по две женщины. Каждый мужчина берет женщину за талию и кладет на спину, прямо на пол, так, чтобы ее голова оказалась на носках мужчины, который предается содомии с женщиной – любительницей искусственных членов. Затем вторая женщина располагается так, чтобы ее влагалище оказалось во рту у первой, а руки могли обхватить живот и яйца того самого мужчины, который предается оргии.

На двух столах происходят одинаковые зрелища. Мужчины, которые привели четырех последних девушек, разлеглись по разным сторонам и совокупляются с двумя оставшимися свободными вагинами. Одновременно мужчины руками ласкают груди женщин, чьи влагалища оказались во рту у их партнерш. Мужские и женские языки сплетаются, лаская вагины.

Все совокупляются синхронно, в одном ритме, каждый любовник – инструмент в оркестре: мужчины ласкают женщин членами, руками и губами, а те, в свою очередь, ласкаются между собой и доставляют удовольствие мужчинам всеми возможными способами. Женщины, вылизывающие влагалища других женщин, обнимающие за талию мужчин, которые ублажают прекрасных любовниц, высасывающих нектар из искусственных членов, – все они живут одной жизнью с теми, кто предается содомии, глотают сперму и ненасытно лижут яйца. Картина завораживает синхронностью и гармоничностью движений.

Свет, однако, потускнел, и теперь с трудом можно разобрать, что происходит на экране. Постепенно тьма окутывает силуэты, заполняет пробелы, но спектакль не заканчивается. Тонкая игра теней оставляет пространство для воображения. Театр словно уступает место реальности, фантазии обещают сбыться; теперь настал черед гостей воплотить в жизнь свои мечты.

М арио вытягивает свои длинные ноги и вздыхает, наблюдая за потопом.

– Это надолго, – мрачно предсказывает он.

– Ну и что? – откликается Эммануэль. – Почему вы так трагически относитесь к погоде? Вы планировали побыть на открытом воздухе?

– Быть пленником дождя или чего-то еще – все это рабство. А рабство угрожает моей свободе, а значит, дождь – мой враг. Ненавижу дождь.

Эммануэль беззаботно смеется. Звук дождя, который барабанит по островерхой крыше дома и по террасе, кажется девушке красивым. У нее хорошее самочувствие, поэтому она настроена положительно.

– Поиграем в свободных людей! – предлагает она.

Лицо ее гостя светлеет.

– Вы чувствуете себя свободной, Эммануэль?

– Думаю, можно становиться все более и более свободным, не так ли?

Он кивнул.

– Именно так надо понимать свободу: это благо в перспективе.

– До приезда в Бангкок я считала себя достаточно свободной и не могла представить большей свободы. Но, однако, сегодня я в десять раз свободнее, чем тогда. Но еще есть куда расти.

– Всегда есть куда расти. Всегда есть что искать.

– Но я не знаю что. Наверное, мне не хватает воображения. А вам?

– У меня не больше воображения, чем у вас, я всего лишь мужчина! Но я могу помочь вам: сделать так, чтобы вы никогда не были полностью удовлетворены.

– Вы посланы мне Небесами, чтобы внушить неутолимое желание! – смеется Эммануэль, однако нежность в ее глазах сбивает насмешливый тон. Марио не ошибся в своей ученице.

– Как чудесно вы выразились!