Дженнифер Маккуистон - Пламенная нежность

Джулиана прерывисто вздохнула:

– Почему ты женился на мне, Патрик?

Проще вопроса не придумаешь. И сложнее – если отвечать правдиво.

– Я женился на тебе, чтобы ты сохранила свою репутацию, – ответил он, твердо придерживаясь намеченного плана.

– Я думала об этом все эти три дня, и я… – не могу поверить, что моя репутация подвергалась такой уж страшной опасности. Ведь ничего, в сущности, не случилось. У нас были иные пути разрешить возникшие проблемы. Например, супруга мистера Маккензи могла бы сопровождать нас в Соммерсби…

– Она носит под сердцем дитя, Джулиана. Я никогда не осмелился бы попросить ее ехать с нами.

– О-о-о… – Джулиана вдруг мучительно покраснела до корней своих огненных волос. – Я подумала… – Голос ее понизился почти до шепота и стал еле различим сквозь шум, доносящийся из таверны. – Я подумала, что… что ты женился на мне, потому что этого хотел…

О чем это она? Какая причудливая логика! Это вовсе не речь светской красотки с весьма сомнительной славой, которая возбуждала сплетни лишь потому, что ей так хотелось, или целовалась с одним джентльменом, дабы возбудить ревность в сердце другого. Патрик знал склонность Джулианы к некоторой театральности – неужели и сейчас очередной ее «сценический выход»? По-видимому, с фантазией у нее дела обстоят потрясающе! Иначе она в жизни не вообразила бы, что, предлагая ей руку и сердце, он что-то чувствовал к ней – то есть что-то большее, нежели просто отсутствие ненависти…

Здравый смысл диктовал Патрику сейчас во всем соглашаться с Джулианой, шептать ей на ушко какую-нибудь сентиментальную дребедень. А если толпа внизу разбушуется не на шутку – то кричать ей о чувствах! Таков был хитроумный план Джеймса Маккензи, вдохновленного парами виски и самыми добрыми намерениями.

Нет, он не ненавидел Джулиану. Что, впрочем, вовсе не означало, что любил ее.

– Но почему для тебя это сейчас так важно? – спросил Чаннинг, силясь увидеть ситуацию ее глазами. – Так ли уж важны причины? Дело сделано. Я женился на тебе, несмотря на… ту историю. Разве этого недостаточно?

Джулиана отчаянно затрясла головой, и из ее прически вылетело разом несколько шпилек.

– А я вышла за тебя именно из-за той самой истории. Но в ней есть эпизоды, тебе до сих пор неведомые! – Она испустила страдальческий вздох, и Патрик внутренне похолодел, потому что помнил, как горячи были минуту назад ее губы. – Я была не вполне правдива, когда меня опрашивали тогда, Патрик. Я почти ничего не видела в тот роковой день…

Лицо Патрика оставалось бесстрастным. Лишь едва дернулась щека…

Впрочем, не совсем так. От Джулианы не укрылась внезапная перемена, произошедшая в нем, – его глаза, умевшие излучать разные чувства (о, теперь это ей уже было известно!), вмиг сделались пустыми. Однажды Джулиана уже видела мистера Чаннинга таким – почти год назад, когда он стоял в кабинете отца, обагренный кровью…

Еще совсем недавно ей не было бы до этого никакого дела. Она смотрела на мир сквозь призму собственных заблуждений, находя удовольствие в мелких интригах и порхая с цветка на цветок словно колибри. Даже поездка в Шотландию была всего-навсего блажью, пусть даже Джулианой руководило благородное желание. Но тяготы путешествия и более близкое знакомство с Патриком, на поверку оказавшимся человеком чести, а вовсе не бездушным убийцей, подрезали ее розовые крылышки…

– Ты заявила в суде, будто своими глазами видела, как я прицелился из ружья в брата.

Его тихий голос подействовал на Джулиану словно удар кулака, сбивающий с ног.

– Я видела… что-то. – Джулиана беспомощно всплеснула руками. – Кого-то. Я просто… дело в том… – Ее голос понизился до шепота. – Я плохо вижу.

Патрик, отступив от нее еще на шаг, пристально изучал Джулиану.

– Ваши глаза прекрасно все видят, ежели вы того хотите, леди.

– Я плохо вижу на расстоянии, – объяснила она. – Вдали все выглядит как бы в тумане… плохо различимым.

– Стало быть, ты носишь очки?

Лицо Патрика все еще было каменным, однако в голосе зазвучали угрожающие нотки.

Джулиана отчаянно затрясла головой:

– Нет!

Очки? Да никогда! Она прекрасно знала, что бывает с леди, носящими очки. Три сезона, проведенных в Лондоне, в числе прочего научили ее и этому…

Патрик сощурился:

– Так ты солгала тогда? Насчет того, будто бы видела меня?

– Я… не сказала всей правды, но нельзя сказать, что солгала… Когда меня опрашивали, в голове словно помутилось… – Джулиану передернуло от страшного воспоминания. – Меня спросили тогда, почему я прогуливалась так рано утром, да еще в одиночестве. И, наверное, в попытке объясниться я… отводила подозрения от себя!

Патрик выбранился сквозь зубы – Джулиана даже не поняла, что именно он произнес, но не стала протестовать, а просто потупилась.

– Я тогда шла за тобой следом. Думала, что в такой час у меня, возможно, появится шанс поговорить с тобой. Поговорить наедине.

Лицо Патрика окончательно окаменело:

– Какая фантастическая глупость! Тем утром стоял густой туман… и он кишмя кишел охотниками с заряженными ружьями! Тебя могли пристрелить как зайчика!

Разумеется, теперь Джулиана это уже понимала. Однако тогда она думала лишь об одном: нужно отыскать мистера Чаннинга, предупредить, что он должен быть осторожным при малейших признаках опасности.

– Когда я услышала, что ты ссоришься с братом, то спряталась в беседке…

Джулиана вспомнила, как ползала на коленках, прислушиваясь к доносящимся голосам.

Патрик хмуро натягивал брюки:

– В какой именно беседке?

– Ну… в греческой, что на восточной лужайке, возле берега озера. – Она с трудом перевела дух. – Ты ведь все уже слышал, Патрик. Я в твоем присутствии объясняла это в суде…

– Тем не менее сейчас ты признаешься, что твое заявление, мягко говоря, не вполне соответствует истине. Так что придется тебе стерпеть некоторые мои вопросы: мне необходимо прояснить ситуацию. – Он сосредоточенно и яростно застегивал брюки. – На каком расстоянии ты видишь четко?

– Футов двадцать… ну, может, даже меньше. – Джулиане было мучительно стыдно. Она никогда не признавалась в своем недостатке ни единой живой душе, даже собственному отцу. – Я… никогда не проверяла… но на большом расстоянии вижу лишь расплывчатые цветные пятна, которые движутся…

– Когда ты стояла перед судьями в кабинете моего отца, то утверждала, будто видела, как я целился из ружья прямо в сердце брату и выстрелил. Но ведь все происходило на расстоянии добрых ста ярдов от тебя, черт возьми!

– Но я видела движение, – возразила Джулиана. – Видела, как кто-то убегал прочь с дымящимся ружьем в руках! К тому же не забывай – я слышала, как вы ссорились, слышала два выстрела, один за другим. Ну и расстояние было куда меньше, чем ты полагаешь!