Филиппа Грегори - Меридон

Капитан сочувственно улыбнулся Уиллу.

– Непростой это путь: удерживать юношу от беды, – сказал он. – Но мы здесь все друзья. Мы поставим документы на карту, если вы так хотите. Но заключим джентльменское соглашение: выкупить их по номинальной стоимости. Никто не должен разориться. Все, чего мы хотим, это немного развлечься.

Уилл слегка разогнулся.

– Я не против умеренной игры, – сказал он напряженно. – Умеренной игры между джентльменами на номинальную сумму.

– Скукотища! – легко сказала я. – Капитан, дайте мне лист бумаги, я напишу вам расписку на свою землю. Выложим ее на стол вместе с фермой лорда Перри, вот и будет ставка.

– Я поставлю сотню гиней, – сказал Уилл, проявляя интерес к игре.

– Черт возьми, и я! – воскликнул Боб Редферн, словно внезапно решился. – Мне не помешает деревенский домик!

Уилл остановился.

– Собственность тут же продается обратно законному владельцу, – сказал он.

Боб Редферн улыбнулся.

– Разумеется, – отозвался он. – За номинальную сумму. Все это просто шутка. Добавляет игре перцу.

– Бога ради, Уилл, мы в приличном обществе, – прошипела я Уиллу. – Хватит сдачу пересчитывать!

Уилл, смутившись, кивнул и стал смотреть, как я набрасываю краткое описание и рисую карту того, что на деле было фермой Роберта Гауера. Я нарочно так сделала. Для правдоподобия. Па всегда говорил: если хочешь кого одурачить, рассказывай самую правдивую историю. Я вспоминала его, пока рисовала реку, текущую вдоль нижнего луга.

– Славное местечко, – одобрительно произнес капитан.

– Честная ставка, для смеха, – сказала я.

Боб Редферн подался вперед и ловкими белыми руками стасовал карты. Я опустила ресницы, следя за ним, как коршун.

Я не была шулером, я объезжала лошадей, воровала по мелочи, браконьерила. Могла зазывать на представление или ездить верхом за деньги. Могла принимать ставки на пари, записывать их, опоить дурную лошадь, чтобы стояла спокойно, или проехаться на диком пони, чтобы побыстрее его продать. Здесь, в лондонском клубе, сдвинув на макушку мужскую шляпу, развалившись на стуле, как захмелевший юнец, я была в руках людей, которые зарабатывали на жизнь шулерством, и неплохо зарабатывали. Здесь я была дичью. Кое-какие навыки, которыми я овладела, сидя на коленях у па, не спасли бы меня от основательного потрошения, задержись я здесь. Что бы я ни взялась делать – делать это нужно было быстро.

Новости о ставке разлетелись по всему клубу, и несколько джентльменов покинули столы, чтобы понаблюдать за нами. Я не знала, подаст ли кто-нибудь из них Бобу или Джолиону знак, какие у нас карты. Я не рискнула подождать и выяснить. Времени не было, да и мастерства необходимого у меня не было. Впервые в жизни я всей душой хотела, чтобы рядом со мной был па. Он не был мастером, но шулера уличить мог. А я даже не знала, станут ли они использовать те же знаки, когда собралось столько зрителей.

Они стали.

Я заметила это на первых же взятках.

Двигались они, как джентльмены, поэтому все и выглядело пристойно. Когда па дергал себя за ухо, или скреб плечо, вид у него был дурацкий, словно его вши заели. Но когда капитан Томас проводил по воротнику кончиками пальцев – он был само изящество.

Я отважилась взглянуть на Уилла: он хмурился, глядя в карты. Наверняка понимал, что нас обманывают, но не догадывался, как они это проворачивают. Я не надеялась, что он сообразит проследить за мной. Его этому не учили, вранье ему давалось нелегко, мошенничать он не умел. Он не знал, как это делается.

Мне придется сделать все самой.

И быстро.

Сейчас же.

Они нацелились на меня, на убедительную славную ферму, которую я им нарисовала. Хорошее шулерство – битва умов, в которой шулер убеждает дичь сразу в двух вещах: что он честный и что они – умелые игроки. Я поглядывала на них из-под ресниц и видела, что Уилла они сочли слишком стойким, слишком неподатливым, а возможно, и слишком бедным для своих уловок. Но я была «роскошным молодым дурнем». Они переводили взгляды с набросанной наспех карты на мое открытое воодушевленное лицо и облизывались, как голодные при виде сладкого пудинга.

Я постучала картами по столу и взглянула на Уилла.

– Похоже, ты был прав, Уилл, – сказала я. – Мне это не потянуть.

Уилл не поднял глаза, лицо его не дрогнуло, но у него, судя по всему, голова пошла кругом от того, как я резко поменяла курс.

– Так давай доиграем и уйдем, – сказал он.

Он посмотрел на капитана Томаса и Боба Редферна.

– Вы уж простите, господа, и спасибо за радушие. Но я обещал матери этого юноши, что благополучно доставлю его домой. И с наследством в кармане.

Капитан Томас рассмеялся, так что зазвенела пыльная люстра.

– Да вы просто поводырь медведя, сэр! – воскликнул он. – По мне, так мистер Тьюкс – отменный игрок!

Он отпустил карту, которой собирался сыграть, и взялся за другую, дальше от большого пальца. То был младший козырь. Он, судя по всему, знал, что у меня козыри старше. Я взяла взятку, как он и планировал.

– Вы только гляньте! – сказал он. – Я прозевал, что у вас такой козырь, мистер Тьюкс.

– Давайте-ка откроем еще бутылку, – щедро предложил Боб Редферн. – Вырвавшись из деревни, надо получать удовольствие от жизни, джентльмены! Стыдно возвращаться домой, если рассказать не о чем. Все рты поразевают, когда вы расскажете, что играли здесь, я вас уверяю!

Козырями были червы, у меня на руках была пара младших карт. Я пошла с короля бубен, и все ответили картами помладше, кроме капитана Томаса, который сбросил младшую трефовую карту, отдав мне взятку. После этого я выманила у них младшие козыри одной червой за другой, пока на руках у меня не остался валет пик, и я поставила на то, что ни у кого нет пик старше. Но у капитана Томаса на руках оказалась дама, и в конце игры мы сравнялись по взяткам.

– Думаю, надо нам идти, – сказал Уилл. – Доброе завершение доброй шутки.

Я взволнованно рассмеялась, надеясь, что на щеках у меня появился румянец.

– Уйти, когда у меня полоса везения? – спросила я. – Да черт меня побери, никуда мы не уйдем! Я не встану из-за стола, пока не выиграю ту маленькую ферму в Сассексе. Это же только шутка! И час еще не поздний! И карта мне пошла! Я чувствую!

– О, у вас чутье на карты, – дальновидно сказал Редферн. – Иногда я тоже такое чувствую. Просто понимаешь вдруг, что не можешь проиграть. У меня такое случалось пару раз в жизни, и я вставал из-за стола с целым состоянием в кармане! Это редкий дар, мистер Тьюкс… можно называть вас Майкл?

– Конечно, Боб, – беспечно ответила я. – Вы верите в удачу, да?

– А какой чистокровный игрок не верит? – спросил он.

Он перетасовал карты, а я взяла бокал и стала пить, глядя на него поверх края бокала.