Филиппа Грегори - Любовник королевы

– Какую пыль? – спросил Роберт, изображая искреннее недоумение.

– Вы с королевой – любовники, – сердито бросила ему Мэри, почти готовая плюнуть брату в лицо. – Наверное, давно. Только умело таились. Вы оставались любовниками, когда ты изображал безутешное горе. Мне ты отвел роль сообщницы. Спасибо, что не сводни!

– Мы с королевой решили расстаться ради ее безопасности, – спокойно пояснил Роберт. – Я сказал тебе сущую правду и не разыгрывал горе. Но ей нужны друзья. Тебе ли, Мэри, об этом не знать? Сейчас, когда даже Сесил ее оставил, я пришел к ней на помощь. Я не бросаю своих друзей.

Роберт протянул руку, намереваясь потрепать сестру по плечу и закончить разговор шуткой, но Мэри оттолкнула ее и заявила:

– Новая ложь, но теперь я на нее не попадусь. Ты опозорил Эми и обманул меня. Я убеждала посла, что вы с Елизаветой – друзья с детства, но никогда не переходили границ пристойности. Я утверждала, что королева – девственница, заботящаяся о своей нравственности. Я поклялась ему собственной бессмертной душой, что между вами не было ничего, не считая нескольких невинных дружеских поцелуев.

– Это действительно так!

– У тебя еще хватает наглости врать мне в глаза? – взвилась Мэри. – Больше ты меня не проведешь. Теперь я не поверю ни единому твоему слову.

– Хватит на меня наскакивать, – все еще пытался отшутиться Роберт. – Пойдем лучше на арену. Посмотришь, как я состязаюсь.

– Я больше не желаю ни смотреть на тебя, ни говорить с тобой. Видеть не хочу!.. В тебе нет ничего, кроме неуемного честолюбия. Да убережет Бог королеву и Эми от твоих ловушек.

– Аминь, – усмехнулся Роберт. – Они обе – прекрасные женщины, которым я не сделал ничего дурного. Да благословит Бог меня и всех Дадли, звезда которых вновь взошла.

– Чем Эми провинилась и заслужила позор на весь мир? – не унималась Мэри. – Как именно она согрешила перед тобой, если все в Англии знают, что супруга тебе опостылела и ты предпочел ей другую женщину?

– Ничего она не сделала, – ответил Роберт. – Да и я тоже не совершил ничего такого, чтобы чувствовать себя виноватым. Если ты сегодня встала не с той ноги, то это еще не повод обвинять меня во всех смертных грехах.

– Я больше не поймаюсь на твои лживые речи! – крикнула Мэри, которая уже не могла совладать с бешеной яростью, охватившей ее. – Мне вообще больше не о чем с тобой разговаривать. Ты решил, что можешь дурачить кого угодно. Меня, испанцев, свою несчастную жену. Не пытайся мне лгать в глаза, пока я в них не плюнула! Вы с королевой были любовниками и остаетесь таковыми!

Терпение Роберта лопнуло. Он подскочил к сестре, схватил ее за руку и крепко сжал запястье.

– Довольно, Мэри! Я вдоволь наслушался твоих речей. Их даже больше, чем нужно. Обсуждать репутацию королевы я вообще не собираюсь. Она выйдет замуж, когда сочтет нужным, и за того, кого выберет. Это знает каждый придворный. Повода трепать имя Эми я не давал, а что касается сплетен… Наша королева слишком милосердна, если не велит наказывать их распространителей кнутом и вырывать им языки. Осенью я почти два месяца провел с Эми и вскоре поеду к ней снова. Кстати, Сесил бывает у себя не чаще моего.

– Он любит свою жену, и никто не сомневается в его чести, – почти взвизгнула Мэри.

– В моей тоже, – отрезал Роберт. – Я в твои дела не суюсь и настоятельно прошу не лезть в мои. Распускать свой ядовитый язычок тоже не советую. Иначе ты повредишь и себе, и мужу серьезнее, чем думаешь. Я тебя предупредил.

– Надо же! Роберт, ты и в самом деле спятил? Думаешь, что можешь одурачить лучших европейских шпионов так же легко, как жену и меня? В Мадриде, в Париже, в Вене давным-давно знают, что вы с королевой опять занимаете смежные покои, а ваши спальни разделяет лишь тонкая деревянная стена. Думаешь, это не стало известно эрцгерцогу? Так зачем он поедет в Англию? Эми и в самом деле святая. Во всей Англии она одна не знает, что ее муж – любовник королевы. Ты своей похотью испортил Елизавете все перспективы на замужество, разрушил любовь Эми к тебе. Моли Бога, чтобы хоть наше королевство устояло!

Предостережение Мэри слишком запоздало и не могло помешать скандальной близости, вновь проявившейся между королевой и ее шталмейстером. Теперь, когда Роберт опять был рядом, щеки Елизаветы обрели румянец, а кожица вокруг ногтей перестала кровоточить. Стоило ему появиться, как ее беспокойство утихало, а с лица не сходила улыбка. Ни Елизавету, ни Роберта не волновали пересуды придворных и мнения послов, эрцгерцогов и королей. Они были созданы друг для друга и более не собирались это скрывать, ежедневно вместе катались верхом, танцевали. Елизавета вновь прочитывала письма и выслушивала просителей.

В отсутствие Сесила Роберт стал ее единственным надежным советником. Без его предварительного согласия королева никого не принимала. Когда она с кем-то беседовала, Дадли держался на почтительном расстоянии, но не уходил. Он был ее единственным другом и союзником. Без него Елизавета не принимала никаких решений. Они с Робертом стали неразлучной парой. Принц Иоанн Финляндский еще пытался склонить ее к браку с Эриком, но с каждым днем его пыл угасал. Уильям Пикеринг, ненадолго вернувшийся ко двору, поспешил отбыть в провинцию – собирать деньги для покрытия своих изрядных долгов. Каспар фон Брейнер появлялся редко, а про герцога Арранского вообще забыли.

Сесил навестил семью. Гуляя по своему роскошному поместью в Бургли, он каждый день ждал письма от королевы с извинениями и просьбой вернуться, но его не было. Личная обида на Елизавету не могла заглушить в нем тревогу о судьбе Англии, поэтому он сам вернулся в Лондон. Узнав, что Дадли снова в фаворе и чуть ли не заменяет собой весь Тайный совет, Сесил лишь горестно вздохнул. Он не просил аудиенции у королевы и вообще старался не попадаться ей на глаза. Уильям заметил своему другу Трокмортону, что безрассудство делается особенно опасным, когда страна находится на грани войны. Сэр Николас невесело улыбнулся и сообщил ему о новом возвышении Дадли. Королева назначила сэра Роберта лордом-наместником и констеблем Виндзорского замка, положив солидное жалованье за каждую должность.

– Если так будет продолжаться, он станет самым богатым человеком в Англии, – заметил Сесил.

– Друг мой, его занимает не столько богатство, сколько власть. Он метит в короли, – ответил сэр Николас, произнеся то, что пока никто не решался говорить вслух. – Как тогда будет управляться наша страна? Что вы об этом думаете?

Сесил промолчал. Не далее как вчера вечером в его дверь постучали. Человек в низко надвинутой шляпе хриплым голосом спросил, не желает ли он присоединиться к трем участникам нападения на Дадли.