Иветта Корпорон - О чем шепчут кипарисы

Последний покой Евангелия обрела на разросшемся прицерковном кладбище. По традиции каждый, кто пришел попрощаться с ней, подходил к краю могилы, в которую уже опустили гроб, и бросал вниз цветок, таким образом говоря «прощай». Последним воспоминанием Дафны о бабушке будет ее деревянный гроб, усыпанный красными гвоздиками от тех, кто любил ее всем сердцем.

Служба закончилась, люди начали расходиться. Многие пошли в гостиницу на поминальный обед, но Дафна еще задержалась у открытой могилы.

– Возьми с собой Эви, – попросила она сестру и кивком указала в сторону выхода. – Встретимся в гостинице.

Оставшись одна, она проводила взглядом сестру. Ее дочка в одиночестве стояла у ворот кладбища и смотрела на море на горизонте – маленькая хрупкая девочка. Утром, погруженная в свои мысли, она вела себя очень тихо и даже не остановилась, чтобы погладить котенка, который бежал за ними по тропинке всю дорогу от дома до церкви. Попи подошла к Эви и, присев и взяв ее ручки в свои ладони, прошептала что-то ей на ухо и чмокнула в кончик носа. Впервые за день, Эви ей улыбнулась, и тогда Попи обняла ее и крепко прижала к себе. Эви обхватила ее за шею и положила голову ей на плечо, скрестив загорелые ноги вокруг обширной тетиной талии. Так они и пошли по тропинке – обнявшись и прижавшись друг к другу.

У могилы осталась лишь Дафна с красной гвоздикой в руке. Она посмотрела на гроб. Последние мгновения с бабушкой, но они не прощались. Дафна знала, что это не конец. Она шевельнула рукой, чтобы бросить цветок, и уже готова была разжать пальцы, но внезапно остановилась.

Не выпуская цветка, она вышла за ворота и тут же увидела то, что решила найти. Упав на колени, она сдвинула в сторону сухие листья оливы. Под ними открылась простая каменная плита. Убрав все листья, Дафна в последний раз прочитала молитву и положила цветок на могилу Рэйчел.

Дафна ничего не ела со вчерашнего дня, если не считать единственного сухого печенья, которое принесла София, но, когда Нитца поставила перед ней поминальное блюдо – жареную рыбу с розмарином и уксусом, – она поняла, что у нее нет аппетита.

– Дафна mou , поешь! Тебе следует беречь силы и думать о своем здоровье, не забывай, ты нужна Эви!

– Спасибо, Thea ! – Такая обеспокоенность Нитцы оказала на Дафну лечебное действие. Она внезапно почувствовала себя лучше и увереннее, как раньше в присутствии бабушки.

– Ох, Дафна, кто мог предположить такое? – Нитца полезла в карман передника за сигаретой и принялась яростно жестикулировать, зажав ее между пальцами. – Кто мог подумать, что вместо свадьбы мы соберемся здесь все вместе по случаю похорон? И что нас ждут не веселье и танцы, а одна лишь грусть от того, что моей любимой подруги Евангелии больше нет с нами. – Нитца оглядела зал. – А где Стивен? Его рыба стынет.

– Он поднялся в свою комнату. Ему нужно позвонить.

– По-прежнему занят работой? Даже в такой день? – Нитца затянулась сигаретой и выдохнула дым над головой Дафны. – Ах, моя девочка, твой жених когда-нибудь отдыхает? Мне кажется, он только и делает, что тешится тем, что создал и чего достиг.

Дафна покачала головой, воткнув вилку в рыбу.

– Ах, kala , я все понимаю. – Нитца встала, чтобы уйти, но не смогла промолчать и добавила: – Дафна, я много лет дружила с Евангелией. Все женщины в ее семье особенные и необычайно сильные. Всегда помни об этом.

– Поверь, для меня это не новость! – Дафна подняла на Нитцу глаза. – Я прекрасно это знаю!

– Отлично, тогда оставайся здесь, а я подам еду гостям! – Нитца повернулась и, не успев сделать шаг, вдруг споткнулась: колено не выдержало ее веса.

– Нитца! – воскликнула Дафна и, вскочив, подхватила женщину под руки, чтобы та не упала. – Ну? Что такое?

– Ах, черт возьми! Колено! Как же не вовремя! – Она ударила посудным полотенцем по колену, как будто это могло унять внезапную боль.

– Посиди, я все сделаю! – заверила ее Дафна.

– Нет, нет! – Нитца всем корпусом подалась вперед и попыталась встать, но снова грузно осела на стул. – Gamoto, poutana… – Поток греческих ругательств привлек внимание всех сидевших вокруг, в том числе и Янни.

– Нитца mou , что случилось? – подскочил он к ней. – Что могло сбить такую могучую женщину с ног? – Он опустился рядом с ней на колени. – Давай я тебе помогу!

– Ничего, все в порядке. – Она оперлась на его руку и сделала еще одну попытку встать. Он помогал ей, но тщетно… Стоило Нитце перенести вес тела на больную ногу, как она снова оседала на стул, морщась от боли. Поток проклятий не иссякал: – Gamoto, malaka, poutana…

Теперь уже все собравшиеся во внутреннем дворе пришли посмотреть, что случилось. Среди них был и отец Николаос, который хоть и славился добрым сердцем и чувством юмора, недовольно нахмурился, услышав, как выражается Нитца.

– Ella , Нитца! Что за слова в такой день? – напустился он на хозяйку гостиницы.

– Святой отец, моя подруга Евангелия смотрит сейчас на меня с небес и смеется! Это надо же – я не могу поднять свою толстую задницу с этого стула! – Нитца затянулась сигаретой и выпустила в потолок струю дыма. – Эй, Евангелия, посмотри на меня! Я так растолстела, что колени не держат меня! Вари кофе, подруга! Думаю, я присоединюсь к тебе быстрее, чем ты думаешь!

Присутствующие весело засмеялись, а Дафна оглянулась по сторонам, стараясь запечатлеть этот момент в памяти. Вокруг нее были простые люди, которые живут простой жизнью, об этом свидетельствовали их натруженные руки, обветренная кожа и поношенная одежда. Но, наблюдая за тем, как они поддерживают друг друга, помогают в трудную минуту озорной шуткой или похлопыванием по плечу, Дафна понимала, что они ценят дружбу и всегда готовы спешить на помощь. Наконец-то она осознала то, что бабушка много раз пыталась ей объяснить: несмотря на бедность, затерянность и отсутствие материальных благ, этот остров и правда был на земле самым благословенным местом.

– Нитца, сиди и не двигайся! Я сделаю все сама. Тебе нужно поберечь себя, или ты действительно скоро присоединишься к бабушке, – отчеканила Дафна, и упрямая Нитца поняла, что она говорит серьезно.

– Ах, душа моя! Хорошо, если ты так настаиваешь! – наконец уступила она.

Дафна поднялась и устремилась было на кухню, но вдруг кто-то взял ее под руку.

– Я помогу тебе. Ведь в конце концов я ловил эту рыбу, и, если она будет плохо приготовлена, это повредит моей репутации, – Янни обращался к Нитце, но продолжал держать Дафну за руку. – Ella, идем!

Они молча пересекли оживленный двор и через двойные двери вошли на кухню. Он повернулся к Дафне и отпустил ее руку. На руке остался след от его пальцев.

– Тяжелый был день, да? – спросил Янни, чтобы что-то сказать.