Нора Робертс - Орудие ведьмы – любовь

– Спасибо. Я старался.

Айона лишь улыбнулась.

– Надо только убедиться, что официанты отдают себе отчет, что нижний этаж тоже на их попечении, поскольку у тебя там будет полно людей, которые захотят поиграть, потанцевать, просто потусоваться, а есть и пить-то им тоже надо. Камины ты, конечно, разожжешь?

– Ну… конечно.

– Я знаю, все будут много пить и есть. Как это называется? Ночь обжорства? Стой-ка… – Она прикрыла глаза и повторила эти же слова по-ирландски, поскольку именно так ирландцы именуют новогоднюю ночь.

На этот раз Фин улыбнулся.

– Ты делаешь заметные успехи в языке.

– Я практиковалась. Ирландской традиции наводить порядок в доме перед Новым годом (я и традиции изучаю, что смотришь?) мы следовать не будем – слава богу, в твоем доме идеальная чистота. Чувствую, ты у себя в доме такой же тиран по части порядка, как Брэнна у себя. Ладно, пойду расставлю свечи, разложу полотенца и… Да, еще! – Она полезла в другой пакет. – Я тут прихватила вот эти мятные конфетки и миндаль в сахарной глазури. Они такие яркие, красивые – будут чудесно смотреться в маленьких вазочках тут и там. Да, и еще Бойл привезет такую стойку на колесах – я ее позаимствовала у дочери одной бабулиной подружки.

– Стойку на колесах? – Фин почему-то не стал вникать, а сразу представил себе портативное пыточное орудие.

– Чтобы вешать пальто и куртки. Надо же будет куда-то девать верхнюю одежду, а эта стойка прекрасно подойдет. В твою постирочную она как раз встанет. Поставим кого-то при входе брать у людей пальто и относить туда, а на выходе выдавать назад. Нельзя же просто накидать их кучей на диване или на кровати!

– Я как-то не подумал… Ты молодец, все продумала. Мне повезло.

– И это мягко сказано! А для меня еще и практика полезная. Я уже планирую улетную вечеринку следующим летом, после того как дом будет готов, мы его обставим и переедем.

– Уже предвкушаю.

– К тому времени с Кэвоном мы уже разделаемся. Я в этом не сомневаюсь. И мы не будем, как сейчас, изо дня в день ломать голову над тем, где и как это сделать. Мы будем просто жить. Я знаю, эта неделя была тяжелой, особенно для вас с Брэнной.

– Никто не говорил, что будет легко.

Айона аккуратно поправила стопки гостевых полотенец.

– Ты сегодня с ней виделся?

– Сегодня еще нет.

– Утром она сказала, что попробует посчитать, не следует ли нам завершить наше дело в годовщину моего приезда – ну, того дня, когда я впервые заявилась к ней и мы познакомились.

Фин задумался.

– А это мысль…

– Вид у нее при этом, как и у тебя сейчас, был не очень уверенный, но подумать над этим стоит. И мы подумаем. Но не сегодня. Сегодня у нас праздник!

– Хм-мм… А что в этом пакете?

– А-а… Знаешь, некоторым нравятся дурацкие шляпы и всякие хлопушки и гуделки.

Он открыл пакет и недоуменно уставился на шляпы из цветной бумаги и блестящие диадемы.

– Так. Сразу тебе заявляю: я, конечно, готов целовать землю, по которой ты ступаешь, но ничего из этого я не надену, даже не надейся!

– Это по желанию. Я думала выложить их в двух больших корзинах, пусть кто хочет, тот и берет. Короче. Сейчас я тут это все разложу и расставлю, потом поеду часок-другой поработать с Брэнной, прежде чем облачаться в праздничный наряд. Буду здесь за час до назначенного времени, чтобы нанести финальные штрихи.

Она пошла заниматься свечами, а Фин опять заглянул в пакет, полный бумажных головных уборов. Нет, это он ни за что на себя не напялит, а вот помочь ей сейчас он готов – так сказать, быть на подхвате.

После чего и сам посидит часок кое над какими расчетами.

Позже, когда прибыли поставщики провизии и официанты, а он ответил на дюжину вопросов и принял уйму решений относительно разных мелочей, о которых он и не задумывался, Фин закрылся у себя в спальне на целых полчаса, чтобы спокойно привести себя в порядок и одеться. Он даже подумал, не остаться ли вообще в своей комнате на весь вечер, но отмел эту идею, помня о веселой решимости Айоны. Шансы провести вечер в тишине он расценил как нулевые.

Интересно, спросил он себя, а где я был в это время в прошлом году? В итальянских Альпах, недалеко от озера Комо. Он провел там три недели или вроде того. Тогда он считал, что проводить праздники вдали от дома, в компании незнакомых людей и на свой собственный лад, куда легче.

Теперь посмотрим, как он справится с другим вариантом – когда и сам дома, и люди с ним сплошь хорошо знакомые.

Фин проканителился чуть дольше, чем нужно, но наконец облачился в черные джинсы и черный свитер и направился вниз.

До него донеслись голоса, музыка, смех. Он взглянул на часы – проверить, не потерял ли он окончательно счет времени. Но нет, до гостей еще сорок минут.

Над потрескивающем в камине огнем на полке горели свечи в красных подсвечниках. Наряженная им елка сверкала разноцветными лампочками. Из колонок лилась задорная мелодия рила [11]. Массивный напольный канделябр, привезенный из дальних странствий, стоял в углу, заливая комнату светом множества свечей.

«Свет и музыка, – подумалось ему, – оружие его команды против тьмы».

Айона была права. Совершенно права.

Фин вышел из гостиной, заметил, что и в библиотеке, и в комнате, которую он оформил как музыкальную, она тоже расставила свечи.

И даже про цветы не забыла – в небольших стеклянных вазах, перевязанных серебряными ленточками, стояли букеты роз.

Айону он обнаружил вместе с Мирой, они хлопотали вместе с сотрудниками фирмы вокруг стола.

Еще камин, еще свечи, еще розы, серебряные подносы и хрустальные блюда, заполненные едой, и кастрюли с подогревом, тоже полные яств.

Сладости были все выложены на его буфете – кексы, печенье, пирожки. Под прозрачным круглым колпаком красовались сыры нескольких сортов.

Айона в коротком платье-футляре темно-серебристого цвета стояла, уперев руки в бедра, и орлиным взором явно проводила инвентаризацию запасов. Рядом с ней стояла Мира в подчеркивающем ее формы платье красно-коричневого цвета, с лежащими на плечах распущенными волосами.

– Кажется, я допустил ошибку, – произнес Фин, и обе девушки обернулись. – Зачем я назвал каких-то гостей, когда можно было самому провести приятный вечер в обществе двух обворожительных дам?

– Именно присущая тебе галантность и заставит всех твоих гостей на протяжении многих месяцев вспоминать новогодний вечер в твоем доме, – отозвалась Айона.

– Я собиралась сказать, мол, хорош чушь нести, но теперь уточню: это чушь, но очень галантная, – решила Мира. – А главное – твой дом просто преобразился, Фин!

– Ну, моей-то большой заслуги тут нет.

– Это все – твоя заслуга, – возразила Айона. – А мне ты только позволил поиграть с огнем. – Она со смехом подошла и просунула руку ему под локоть. – Сесиль с ее ребятами – лучшие. Правда, Сесиль! Все такое красивое, что даже есть жалко.