Бертрис Смолл - Залог страсти

Анабелла снова застонала, но второй ребенок родился так же быстро, как первый, и стоило ей пару раз натужиться, как он выскользнул на свет Божий.

Лицо Джин осветилось улыбкой:

– Парнишка! Оба маленькие, но сильные.

Она вновь подошла к роженице, чтобы дождаться, когда выйдет послед.

Словно чтобы доказать правоту Джин, новорожденный заорал так же громко, как его сестра, чрезвычайно раздраженный тем, что его вытолкнули из уютного теплого и темного материнского чрева. Маленькое красное личико жалобно скривилось, крохотные ручонки сжались в кулачки. Его наскоро вымыли и туго завернули в пеленку, прежде чем положить на руки матери.

Анабелла переводила потрясенный взгляд с одного лица на другое. Ни один ребенок не унаследовал ее некрасивого лица. Она мать! Это ее дети!

Глаза женщины повлажнели, по щекам полились слезы. Мать приблизилась к ней и поздравила с рождением детей.

У кого-то хватило присутствия духа побежать в замок. Граф Дун приехал немедленно и ворвался в дом старой Маргарет. Красивое лицо было встревоженным.

– У нас близнецы, Ангус! – торжествующе объявила она. – Мальчик и девочка!

Ангус взглянул на детей и увидел, что они вполне здоровые. Но он беспокоился за жену. Встав на колени у кровати, он поцеловал ее руку.

– Спасибо, милая. Спасибо, – прошептал он.

– Разве они не прекрасны? – проворковала Анабелла. – Разве не совершенны?

– Ты прекрасна в моих глазах. Ты совершенна.

– Я люблю тебя, Ангус, – дерзко сказала она. До сих пор у нее не хватало храбрости признаться ему в любви.

– Я люблю тебя больше, – ответил он, к ее удивлению, поскольку до этой минуты никогда не говорил о любви, наполнявшей его все последние месяцы.

– Как вы назовете их, миледи? – спросила старая Маргарет. Она была очень горда тем, что наследник и дочь графа родились в ее скромном коттедже.

– Парень будет Джеймсом Робертом, – решил граф. – «Джеймс» – в честь короля, а Роберт – в честь доброго отца моей жены.

Анабелла улыбнулась ему. Она знала, что имя Джеймс было дано в честь Джеймса Хепберна, а не маленького короля.

– С разрешения милорда я назову нашу дочь Энн Маргарет, – сказала она. Энн – в честь моей матушки. А Маргарет – в честь вас, добрая женщина, в доме которой мои дети впервые увидели свет дня.

– О, миледи, какой почет! – всхлипнула старая женщина.

– Мы должны отвезти мою дочь и ее детей в замок, – сказала леди Энн. – Когда я думаю обо всех приготовлениях, сделанных для их рождения… все впустую…

Она вздохнула.

– Нам понадобится вторая колыбель, – заметила практичная Джин. – Ангус, как ты понял, что нужно приехать?

– Малышка Уна добежала до замка и все рассказала.

– Благослови Господь девчушку, – кивнула Джин. Она посчитала Анабеллу немного сентиментальной, когда та взялась обучать девочку, но Уна оказалась настоящей умницей и единственной в деревне, кто догадался сбегать в замок за графом.

Из замка принесли портшез, где лежали меха и шерстяное одеяло. Анабеллу хорошо завернули, вынесли из коттеджа и уложили в портшез. Малышей закутали в меха, положили рядом с матерью и быстро понесли в замок. Джин осталась, чтобы помочь старой Маргарет привести ее жилище в порядок. Она послала одного из членов клана в замок привезти чистое постельное белье для хозяйки, поскольку то, что лежало на кровати, было мокро от крови и слизи.

Два лежавших в тазике последа предстояло похоронить под дубом около замка. Яма была вырыта заранее, из опасения, что земля слишком замерзнет, когда настанет время родов.

Агнес вместе с отцом ждала возвращения сестры. Лэрд очень обрадовался, узнав о близнецах. Агнес ворковала над ними, восхищаясь их миниатюрным совершенством.

– Возможно, когда-нибудь я подарю им товарища по играм, – кокетливо заметила она.

– Если я уже не наградил тебя ребенком после целой недели попыток. Я теперь не тот, каким был, – ухмыляясь, похвастался Мэтью.

– Мэтью! – укоризненно воскликнула Агнес, краснея.

Анабелла, хоть и была очень слабой, невольно хихикнула, ибо несмотря на то, что молодые жили в отдаленной части замка, Мэтью оказался очень шумным любовником, и его слышали все здешние обитатели.

– Анабелле нужно отдохнуть, – сказала леди Энн. – Положите детей у очага в спальне их мамы.

Служанки, переминавшиеся рядом, дружно кивнули.

– Кстати, вторую колыбель нашли? – спросила леди Энн.

Колыбель нашли, новорожденных устроили на овечьих шкурах, поверх которых лежали перинки. Маленькие пуховые одеяла прикрывали младенцев. Анабелла лежала в своей постели и дремала. Всем распоряжалась мать.

Нянька, которой полагалось качать колыбели, настаивала, что не нуждается в помощи.

– У меня есть две ноги, миледи. Двоих так же легко качать, как одного.

– Как хочешь, – кивнула гордая бабушка. Какая молодец Анабелла! Несмотря на трагическую потерю первого ребенка, она все же сумела дать мужу двоих детей за два года брака. Теперь у Дуна есть наследники!

Поскольку Анабелла родила, а погода по-прежнему была хорошей, лэрд и его жена уехали домой, пока не лег снег. Анабелла с грустью провожала родителей, но их визит был счастливым и успешным. Теперь, когда последняя дочь вышла замуж, настало время искать жену сыну. Лэрд не успокоится, пока у Роба не появятся свои сыновья.

Агнес исполнилось семнадцать лет. Зима установилась. Настало Рождество. В праздник Сретения второго февраля Агнес объявила о своей беременности. Зима все тянулась, так что ни гостей, ни известий о том, что происходит в мире, не предвиделось. Во дворе высились сугробы. Начался окот овец. Дни становились значительно длиннее. Но волки все еще выли по ночам на склонах холмов, напоминая, что зима пока не готова ослабить хватку.

Как-то днем большое судно бросило якорь в бухте недалеко от замка. К берегу подплыла маленькая лодка, которую гребец вытащил на камни, после чего медленно поднялся по едва различимой узкой тропе, ведущей к небольшой двери в каменных стенах. Он стал колотить в дверь, пока кто-то не открыл маленькое зарешеченное оконце в ней, чтобы спросить о цели прихода.

– У меня послание для графа Дуна от Джеймса Хепберна, – ответил посланец.

В замке повернулся ключ, и петли неприязненно заскрипели, когда маленькая дверь медленно открывалась. Моряк шагнул внутрь и последовал за солдатом, открывшим дверь, по длинному темному коридору, освещенному только факелом, который нес провожатый. Стены коридора были покрыты изморозью. Гость гадал, тает ли она когда-нибудь.

Они поднялись на три лестничных пролета и оказались в хорошо освещенном коридоре, ведущем в парадный зал. За высоким столом сидела семья.