Киран Крамер - Будь со мною нежен

– И мне! – Кармела расплылась в улыбке.

Тру чувствовала свою вину, но что она могла сделать?

– Гейдж – настоящий бриллиант, – вздохнула Кармела. – Народ устал от местной атрибутики. Все сыты по горло чарлстонскими салфетками и прочими побрякушками, так? И хотят чего-нибудь не отсюда. А я в этом разбираюсь лучше остальных. Я ведь сама чертова янки! Буду торговать хлебными наборами из Бостона и рецептами устричного супа в стиле Новой Англии. А еще привезу соевые свечи из Кейп-Кода и ворох туристических путеводителей по Нью-Йорку.

«Миссис Дабз Уэринг». Тру продолжала самогипноз, призванный отвлечь от воспоминаний о Харрисоне, как, повернувшись в профиль, он наблюдал за полной луной.

– Все у тебя получится. – Она взяла подругу за руку. – Уже пора, Мел, не находишь?

Выражение лица Кармелы внезапно изменилось и она грустно шепнула:

– Нет.

– По-моему, самое время, – мягко заметила Тру. – Этим ты не осквернишь его память, а, наоборот, воздашь должное. И эта задумка как нельзя лучше вяжется с открытием твоего магазина. Твой отец гордился бы, что дочь почтила его память таким необычным образом. Он был подлинным героем. Как и все его товарищи из пожарной бригады Куинса. Если ты попробуешь – хотя бы попробуешь! – освободиться от страха, то обязательно найдешь достойный способ напомнить гостям магазина о подвиге этих людей.

Пару секунд Кармела изучала их сплетенные пальцы.

– Знаю, – ответила она, подняв глаза. – Но сегодня так трудно говорить о событиях одиннадцатого сентября. К тому же я не жду сочувствия.

Тру усмехнулась.

– Да никто и не решится жалеть такую сильную и волевую девушку, а вот сказать слова благодарности твоему отцу за ту жертву, что он принес, наверняка захотят.

– Было бы замечательно, – улыбнулась Кармела.

– Конечно. – Тру отпустила ее руку. «Миссис Дабз Уэринг». – Ты рассказывала Гейджу об отце?

– Нет. К слову не пришлось.

– Что ж, надеюсь, скоро придется. Как у вас вообще дела?

– Прекрасно, правда. Странно, что мы с ним так неожиданно сошлись. Я понимаю его, а он понимает меня.

Отложив вилку, Тру наклонилась к подруге.

– Я очень за вас рада.

Теперь уже Кармела взяла ее руку.

– А я рада за тебя. Ты сама-то за себя рада?

Тру до сих пор молчала о том, что произошло между ней и Харрисоном: не хотелось сыпать соль на рану, – поэтому осторожно сказала:

– У меня все прекрасно.

«Миссис Дабз Уэринг. Миссис Дабз Уэринг. Миссис Дабз Уэринг…»

– Ох, милая.

От звука проникновенного голоса Кармелы у Тру навернулись слезы, но поднять глаза она боялась.

– Это верное решение. – Ничего другого не могло случиться. И не случится. И я должна жить дальше. – Она глотнула минералки, чтобы промочить пересохшее горло.

– Тебе виднее, – проговорила Кармела. – Переубеждать не стану. Но помни: что бы ни случилось, я с тобой. Слишком рано говорить, как сложится у нас с Гейджем, но тебе я доверюсь: это не похоже ни на что из того, что было прежде, честнее и глубже. Я словно повзрослела…

Оглянувшись, она заметила, что Роджер прислушивается к их разговору.

– Оставь нас, пожалуйста, Роджер, – вежливо попросила Тру.

– Ладно. – Он смерил их недовольным взглядом. – Но не рассчитывайте, что я буду подливать вам в чайник кипяток.

Когда он удалился шаркающей походкой, девушки прыснули.

– Думаю, я влюбилась, – прошептала Кармела. – И теперь четко сознаю, что нет на свете ничего важнее любви: ни тараканы в голове или болячки Гейджа, ни мои комплексы и глупый акцент – ничего не может разрушить любовь. Любовь способна выдержать любые испытания. – Кармела поднялась с дивана и ткнула в стол указательным пальцем. – Запомни это, Тру Мейбенк.

– Хорошо, – натянуто улыбнулась подруга. – Ты куда-то собралась?

– Да нет, просто немного увлеклась! – Расхохотавшись, Кармела села обратно.

– Я высоко ценю твое участие, – сказала Тру.

И это было правдой.

Предсвадебная лихорадка. Предсвадебный загул. Она познала и то и другое. Тру могла бы написать весьма познавательную статью в журнал для будущих невест – анонимно, разумеется, – и все же лелеяла надежду, что встреча с Дабзом вернет все на свои места. Ее любовь к нему – а любовь ведь была – вновь воссияет, стоит только увидеть его, и все ее сомнения исчезнут как по мановению волшебной палочки.

Любовь преодолеет все преграды.

Пламенная речь Кармелы запала ей в душу, Тру вспоминала ее сутки напролет, и всякий раз, когда больное воображение рисовало образ Харрисона, она заменяла его на Дабза. Любуясь новеньким, пока еще не объезженным седаном «БМВ», Тру радовалась вниманию жениха, который подарил автомобиль как символ преданности и заботы. Окидывая взором помидорную плантацию, она проникалась щедростью Дабза, обещавшего поддерживать ее хозяйство на плаву и после свадьбы.

Она не станет думать о том, что именно здесь совсем недавно они с Харрисоном занимались любовью.

Однако тактика оказалась не слишком эффективной, и звонок Дабза застал ее врасплох.

– Мы с мамой летим дневным рейсом из Ла Гуардия. Ты и глазом не успеешь моргнуть, как мы оба будем в Чарлстоне, – послышалось в трубке.

– Какое удачное совпадение.

– Так вышло вовсе не случайно. Она просила меня повременить денек с отъездом, чтобы можно было лететь одним самолетом, – объяснил Дабз.

– Ты поддержка и опора для своей матери.

«Хотя, – подумала Тру, – заботливый жених прилетел бы к своей невесте еще вчера». Не стоит игнорировать тот факт, что Пенн путешественница со стажем и в чьей-либо помощи особо не нуждается.

– По приезде я сразу завезу ее домой, – поделился Дабз своими планами. – Надо будет удостовериться, что она справляется со сменой часовых поясов. А потом, стремглав к тебе.

– Жду не дождусь! Только…

– Что?

– Не забывай о нашем уговоре.

– Черт бы его побрал! Ты что, серьезно будешь мучить меня воздержанием? Я тут трудился на разрыв аорты, лишившись сна и аппетита, – возмутился Дабз, – а меня даже приласкать не хотят.

– Извини, но я не могу не спросить: тебе не приходило в голову, что мои потребности могут немного отличаться от твоих? Или тебе наплевать?

– Конечно, нет. Какая муха тебя укусила? Переживаешь из-за свадьбы? Тебе, наверно, стоит попить успокоительное… Многие жены моих партнеров говорят…

– Спасибо, обойдусь без лекарств! – отрезала Тру. – Мне просто хочется…

– Чего?

– Не будем ссориться. – Она вздохнула, почувствовав на сердце невероятную тяжесть. Сейчас бы горячую ванну с пеной и плитку шоколада! И чтобы рядом была мама. Да, Хелен Мейбенк была эгоистичной особой, одержимой внешностью и этикетом, но все-таки она ее мать.

– Это обычное предсвадебное волнение, – гнул свою линию Дабз. – Ничего удивительного. И знаешь, коль уж мы чтим традиции, я был бы рад увидеть тебя вечером у мамы.