Киран Крамер - Будь со мною нежен

– Все это связано с отцом?

Пенн была непреклонна:

– Нет. С чего ты взял?

Дабз смотрел на мать в упор.

– Что тебя могло не устраивать в Хелен? Вы с ней были одного поля ягоды: идеальные жены, одеты с иголочки, неукоснительно соблюдали правила.

– Не все правила. – Щеки Пенн вспыхнули легким румянцем.

Дабз кивнул и ослабил напор.

– Значит, я прав.

– В чем именно? – спросила Тру.

Пенн закусила губу.

Мгновение спустя Тру наконец осенило.

– О нет! Моя мать и… – Сглотнув, она устремила на Дабза тревожный взгляд. – И твой отец?..

– Все верно, мама? – На лице Дабза не дрогнула ни одна жилка, оно было точно высечено из гранита.

Пенн оттолкнула свое кресло.

– Не в моих привычках вести дискуссии на подобные темы. Я отправляюсь в постель.

Что ж, ответ они получили.

– Это многое объясняет. – Тру откинулась на спинку кресла.

– Я бы не отказался чего-нибудь выпить. Составишь компанию? – спросил Дабз, присев рядом с ней.

– Пожалуй… – Многие годы она посвятила поискам истины, а разгадка таилась прямо перед носом. Родители унесли свою тайну в могилу, а сейчас это уже не важно. Так пусть же покоятся с миром. Ведь теперь у них с Уизи действительно крепкая семья. Уизи?

В гостиной Дабз наполнил свой стакан виски. Тру остановилась на ликере «Бейлиз».

Они сидели рука об руку, но Тру предусмотрительно держала скромную, почти неуловимую дистанцию. Их взору открывался пустой камин, на котором Пенн установила свечи.

– Выходит, у нас с отцом схожие вкусы, – неожиданно обронил Дабз.

– Мы с мамой абсолютно разные, – солгала Тру, глотнув из своего бокала, и тут же испытала вину за эту маленькую ложь: она очень похожа на свою мать, по-своему зажатая, обремененная тайнами.

«Мама, тебе тоже было нелегко? Поэтому ты постоянно себя сдерживала? Сильные чувства, наверное, причиняли боль?»

– Я так не думаю, – возразил Дабз. – Вы обе – элегантные леди, воспитанные в южных традициях.

– И все-таки теперь я вроде бы стала фермером…

Вероятно, мама одобрила бы ее занятие: ей ведь так нравилось ухаживать за садом. Может, земля под ногтями была ее формой бунта?

– Ну, у тебя это ненадолго, – рассмеялся Дабз.

Ее это обидело.

– Тебе очень хорошо известно, что я хочу сохранить свое дело.

– Обговорим это потом, ладно? Я до сих пор в шоке от признаний своей матушки.

– Ладно. – Тру предпочла проигнорировать уязвленное самолюбие. – В детстве я слышала, как родители ссорились из-за этого. У матери был роман, довольно короткий – меньше месяца, однако я тогда понятия не имела, кто был ее любовником, – оставалось лишь гадать.

Дабз осушил свой стакан.

– Бискейн надо переименовать в Санта-Барбару.

– Да уж. – Она выдержала небольшую паузу. – Сможешь переварить еще одну новость?

– Очередной скандал?

– Не думаю. Скорее повесть с замечательным концом.

– Хм, меня одолевают сомнения.

– Тебе просто необходимо знать правду.

– Тогда не тяни кота за хвост – говори!

Его ерничанье было вполне понятно, и Тру произнесла, заглянув ему в глаза:

– Уизи твоя сводная сестра.

Его зрачки расширились, и он с трудом выдавил:

– Веселая шутка!..

– Это не шутка. Пусть отношения моей матери с твоим отцом и были мимолетными, но благодаря им на свет появилась Уизи.

– Где доказательства?

Она отпрянула.

– Их нет. Да и в чем, собственно, проблема? Наши брачные узы вас бы и так породнили.

Вскочив с места, он решительно направился к барной стойке красного дерева.

– Да, лихо нас одурачил папаша! – посетовал Дабз, вновь наполняя стакан. – Твоя мать была не первой его пассией. Мы с мамой жили в постоянном страхе, что когда-нибудь на пороге объявится дама с тестом на отцовство и притязаниями на семейное имущество.

– Понимаю, как тяжко вам приходилось. – Тру старалась проникнуться к нему сочувствием. – Разумеется, мы бы никогда этого не сделали.

– Да неужто?

Ничего себе! Будто ножом по сердцу.

– Ты разговариваешь с будущей женой, – напомнила Тру ледяным тоном. – А Уизи моя младшая сестра. Следи за языком.

– Черт. – Дабз покачал головой и сел подле нее. – Извини. Веду себя по-свински.

– Не страшно, я тебя прощаю. Все это будто гром среди ясного неба.

Дабз сжал ее ладонь. Проглотив чувство отвращения, Тру радовалась его внезапной кротости, которую он прятал с самого момента их знакомства.

– Я счастлив, что встретил тебя, милая. Ты так не похожа на прочих женщин! Тебе и впрямь плевать на мои деньги?

– Ну конечно! То есть я не против денег в принципе, просто считаю, что самое главное – быть с тем, кого любишь.

Дабз ее поцеловал, и на этот раз вкус его губ показался не таким уж отвратительным: мысль о том, чем он ради нее пожертвовал, помогла вытерпеть его прикосновения.

В ее душе снова расцвела надежда. Кто сказал, что брак – это легко? И Тру сделает все, что в ее силах, чтобы укрепить их отношения с Дабзом, – ведь ее родители как-то справлялись, пусть мама разок и оступилась…

– Ты наверняка будешь вечно меня пилить за рьяное стремление стать полноправным партнером? – спросил Дабз. – А когда я им стану, заявишь, что семейные ужины важнее крупных сделок?

Тру улыбнулась.

– Как в воду глядишь.

– У каждого целеустремленного мужчины есть слабое место. – Он убрал локон с ее лица. – Моя слабость – ты. И сегодня я понял, как с этим смириться.

Обдумывая его слова, Тру несколько минут сидела молча. Поток воспоминаний возник перед ее мысленным взором: прошлое и настоящее, подобно нити в иголке, соединяющей воедино кусочки лоскутного килта, сложились в одно целое, что и было ее жизнью. Она вспомнила Уизи. Кармелу. Свою студию. Гейджа. Помидоры. Угрюмого Роджера из «Морской звезды». Собак. Доски для серфинга. Луну. Мейбенк-холл и всех его обитателей, которые жили там еще до нее.

Харрисон…

Господи, Харрисон!

Что же она наделала? Как можно быть такой слепой? Кто положит конец ее бессмысленному трепету перед родительскими заветами? И когда страх прекратит руководить ее поступками?

– Дабз?

– Да?

Отставив бокал на кофейный столик, Тру поднялась с места.

– Меня не манит роль твоей ахиллесовой пяты. Если честно, – она не могла поверить, что так долго не видела этого, – я устала от попыток соответствовать тебе и твоей матери. Я такая, какая есть, и заслуживаю лучшей участи.

– Эй, не кипятись! – Он коротко рассмеялся. – Я же сказал, что хочу быть с тобой несмотря ни на что.

– Несмотря ни на что? То есть я для тебя тот презент, который ты, так уж и быть, решился принять, несмотря на множество негативных составляющих?

– Ты явно огорчена матушкиной аферой. – Его реплика походила на утешение доброго адвоката. – А свадьба – это всегда громадный стресс. – Дабз встал. – Не забывай, что я всегда был рядом, что бы ни случилось, и именно я поддерживал тебя в минуты одиночества и горя.