Дженнифер Маккуистон - Лето возлюбленных

Но, милостивый боже, двигалась она как молния!

Необычный стиль Кэролайн, когда руки и ноги работают поочередно, наподобие ножниц, придавал ее продвижению скорость, какой он никогда не видел. Он сам был неплохим пловцом. Отец заботился не только о том, чтобы сыновья метко стреляли и успешно учились четыре года в Кембридже, но и настоял, чтобы овладели таким мощным и хорошо отработанным стилем плавания, как брасс.

Но Дэвид привык плавать в пресной воде озера Морег, а не в открытом океане. Несмотря на низкий прилив, он с трудом продвигался вперед, следуя за Кэролайн. Синхронные движения его рук сбивались в беспорядочных волнах, бурливших у близлежащих скал.

Но Кэролайн это нисколько не замедлило.

И Дэвиду ничего не оставалось, кроме как догонять ее.

Кэролайн сжалилась над ним, только добравшись до скалистого основания песчаной косы.

Она ждала там, пытаясь успокоиться. Океан был единственным местом, где она чувствовала себя спокойно и непринужденно, но сегодня вечером у нее было такое ощущение, словно под кожей скачут блохи.

Если бы только он не выглядел таким мужественным! Его плечи с рельефными мускулами, бугрившимися при каждом движении, свидетельствовали о годах, проведенных в армии. Кэролайн выросла на брайтонском побережье и видела достаточно мужчин в рубашках, но Дэвид Кэмерон не имел ничего общего с мистером Дермотом и другими щеголями, приезжавшими каждое лето из Лондона и снимавшими сюртуки, когда становилось жарко. Собственно, предположила она, если Дермота раздеть и сравнить обнаженным мужчиной, который сейчас плыл к ней, тот будет выглядеть как зеленый юнец.

Кэролайн приветствовала Дэвида, плеснув в лицо водой и поддразнив:

– Не слишком впечатляющая попытка.

Он ухмыльнулся, сверкнув в темноте белыми зубами, и заявил, смахнув воду с глаз:

– Вас никогда не спасут, если будете плавать лучше своего спасителя.

А затем поднырнул под нее и, схватив за лодыжку, дернул. Кэролайн плюхнулась в воду, подняв сноп брызг и захлебываясь от смеха. Удовольствие, которое она испытывала в этот момент, грозило затопить ее так же верно, как это проделал Дэвид только что.

Впервые после смерти отца она плавала не одна, а с тем, кто не осуждал ее за то, с тем, кто заставлял смеяться… и возбуждал в ней желание.

Но прежде чем она разобралась в своих чувствах, Дэвид обхватил ее за талию и поплыл к берегу, увлекая за собой.

Кэролайн задыхалась. И не потому, что он слишком крепко обнимал ее, а потому, что ее горло сжалось от удивления и подавленных желаний. Будь ее воля, она оставалась бы в таком положении вечно, даже если это делалось исключительно в демонстрационных целях. Но не прошло и нескольких минут, как их ноги коснулись дна, а затем и ее ягодицы, когда Дэвид вытолкнул ее на мелководье.

Он непринужденно растянулся рядом с ней, полулежа в прибое, набегавшем на берег. В отличие от него у Кэролайн было ощущение, словно она ведет безмолвную битву, притворяясь, что ее чувства затронуты меньше, чем на самом деле.

– Ну как, я достаточно хорошо ответил на вызов, русалка? – хмыкнул Дэвид.

– Что ж, это было неплохое представление для тех, кто только недавно научился плавать, – отозвалась она, бросив на него взгляд из-под ресниц.

– Это было отличное представление, мой друг. – Он выглядел чрезвычайно довольным собой, словно спасение тонущих девиц было для него обычным делом. – И должен вам сказать, что я плаваю с детства.

Это сообщение явилось для Кэролайн неожиданностью. Как и беспечное обращение к ней как к другу. Ее сердце упало. Вот, значит, как Дэвид относится к ней: считает другом, и не более того.

Но ради бога, неужели ему необходимо указывать на это так часто?

Не желая поддаваться раздражению, вызванному этим фактом, Кэролайн попыталась разобраться в воспоминаниях о том дне, когда он чуть не утонул. Она всегда считала, что Дэвид попал в опасную ситуацию, потому что полез в океан, не умея плавать, под влиянием ложной бравады, которая часто обретается на дне бутылки. Но, с учетом новых сведений, ее прежние выводы нуждались в пересмотре.

Дэвид вывел ее из задумчивости, подтолкнув плечом.

– Вы говорили, что вас научил плавать отец. Откуда он узнал о таком необычном стиле?

Кэролайн нахмурилась, очнувшись от размышлений над загадкой, которой был Дэвид Кэмерон.

– Кажется, от американца, который прожил несколько лет в Брайтоне. А тот, видимо, научился у аборигенов собственной страны. Наверное, он выглядит не слишком впечатляющим, но…

– Неважно, как он выглядит, – перебил ее Дэвид. Его освещенное луной лицо посерьезнело. – Вам следует поделиться своим мастерством, Кэролайн. Показать кому-то. Научить. Подозреваю, что, владея таким стилем, можно переплыть пролив между Европой и Англией.

Она покачала головой. Как будто у нее хватит смелости!

– Брайтонские мужчины считают меня достаточно странной и без плавания.

– Не стоит принижать себя, – возразил Дэвид. – Я нахожу в вас немало привлекательного.

Кэролайн издала смущенный смешок, проведя рукой вдоль тела, хотя весь вечер всячески старалась уклониться от его взглядов.

– Привлекательного? Посмотрите на меня, Дэвид. Я выше мистера Дермота. Мои руки более привычны к работе, чем к разливанию чая. Сегодняшняя вечеринка была редким событием в моем мире. Моя мать надеялась, что она приведет к другим приглашениям, и посмотрите, что из этого вышло.

Его взгляд стал пронизывающим.

– Зачем вы вообще путаетесь с этим молодняком? У меня сложилось впечатление, что вы не слишком наслаждаетесь их компанией. Не может быть, чтобы вы хотели выйти замуж за одного из них.

Этот мужчина чересчур проницателен. В тусклом свете Кэролайн не могла разглядеть цвет его глаз, но хорошо представляла их пронзительную голубизну.

– Мой отец не ожидал, что так рано умрет. Перед смертью он просил меня позаботиться о маме и Пенелопе, и я не вижу другого способа сдержать свое обещание. Выйти замуж за кого-нибудь из джентльменов, которые приезжают сюда на лето, значило бы, что моей семье больше не придется беспокоиться о деньгах.

– Но быть привязанной к мужчине, который, возможно, не заслуживает доверия, который может причинить вам вред, и все это ради финансовой безопасности… неужели это стоит такого риска?

Взгляд Кэролайн упал на его крепко стиснутые челюсти. Он говорил о браке так, словно много размышлял на эту тему и не обнаружил ничего заслуживающего рассмотрения. В его описании брачные обеты выглядели как оковы. А как же любовь и привязанность?

– И почему вы? – поинтересовался он почти сердито. – Почему не ваша сестра?

Кэролайн покачала головой.