Айрис Джоансен - От судьбы не убежать

Фрэнки опустилась на пол.

– А что мне говорить?

– Что хочешь. – Грейс окинула взглядом проход. – Это ваше личное дело. Я вернусь через пару часов. Не приближайся к стойлу. Если я тебе понадоблюсь, выйди к загону.

– Хорошо.

Сегодня утром Фрэнки выглядит растерянной, подумала Грейс. Но разве можно ее винить? Она сама чувствует себя неуверенно.

Грейс остановилась у ограды, глядя на Чарли.

Я тебе объясняла, что сегодня будет. Она вернется через несколько часов. Я знаю, как плохо ощущать себя беспомощным, но это ненадолго. Фрэнки нужно с ней познакомиться. Тот человек, твой враг, желает ей зла, но с помощью Хоуп она может спастись. Знаю, тебе все равно. Но, может, потом ты поймешь.

Последняя фраза была лишней. Чарли не думает о завтрашнем дне. Для него важно лишь то, что происходит сейчас.

Грейс открыла ворота загона.

– А теперь посмотрим, так ли сильно ты ненавидишь меня, как вчера…

Не успели эти слова слететь с ее губ, как Чарли бросился на нее. Грейс пригнулась, отпрянула и вскочила на ограду.

Чарли пронесся мимо, задев головой ее бедро.

Но не развернулся и не повторил нападение. А поскакал на середину загона. Вид у него был гордый, презрительный и независимый. Потом жеребец оглянулся, и Грейс буквально почувствовала исходившее от него удовлетворение и торжество.

Она сделала глубокий вдох, пытаясь подавить нахлынувшую радостную надежду. Потом спрыгнула с ограды. Рано. Слишком рано.

Уже меньше злобы, чем вчера. Но ты показал мне мое место. Может, мы теперь успокоимся и просто постоим, без этих прыжков? Я устала. Мы оба почти не спали ночью.

Похоже, ничего не выйдет. Чарли встал на дыбы и снова понесся на нее.

Она прыгнула на ограду, но не успела забраться на верхнюю планку.

Чарли укусил ее за ягодицу и ускакал.

Черт, как больно. Она потерла укушенное место и повернулась к треклятому жеребцу.

Господи, да он как будто ухмыляется.

Играет?

Она замерла, борясь с надеждой.

Ну да, теперь ты радуешься. А чему? Мне следовало бы оставить тебя одного. Ты знаешь, что я этого не сделаю, но было бы неплохо тебя проучить. Я не буду с тобой играть, если ты сделаешь это еще раз. Я не такая сильная, как ты, и мне больно. Не верю, что ты хочешь меня покалечить.

А может, и хочет. Может, она ошибается.

Грейс медленно слезла с ограды, с опаской поглядывая на Чарли.

Он снова ринулся на нее!

– Она что, совсем тупая? – сказал Гийом. – Лошадь хочет ее убить. Так ей и надо.

– Тише. – Марво не отрывал взгляда от Грейс. Он наблюдал за ней уже больше часа. Бросок лошади, обманное движение женщины – все это напоминало смертельно опасный балет. И только в последние несколько минут он понял, что балет не такой опасный, как казалось вначале. – Она не тупая. И я не думаю, что лошадь хочет ее убить.

– А…

Марво перевел взгляд на сына.

– Разочарован? Почему?

– Я не хочу, чтобы Пару приручили. Пусть остаются такими, как сейчас. Так они мои.

– Они никогда не были твоими. Пара принадлежит мне. Но так от них никакой пользы. А я не выношу бесполезных вещей. Их нужно уничтожать.

Гийом посмотрел на Грейс.

– А от нее тебе какая польза?

Марво кивнул, наблюдая, как Грейс медленно приближается к жеребцу. Тот стоял неподвижно – каждый раз перед атакой он подпускал женщину чуть-чуть ближе. Марво неожиданно усмехнулся.

– Но ничто не вечно. Не сомневаюсь, что твое желание исполнится.

– Как дела? – спросила Грейс у Фрэнки, зайдя в прохладную конюшню.

– Не очень, – поморщилась Фрэнки. – Мне кажется, она меня игнорирует. Наверное, только ты умеешь разговаривать с лошадьми.

– По крайней мере она привыкает к твоему голосу. Пообедаем?

Фрэнки кивнула, встала и посмотрела на мать, склонив голову набок.

– Ты какая-то… довольная.

– Чарли оказался сговорчивее Хоуп. Такое ощущение, что я брела по болоту, но мне все же удалось немного продвинуться вперед. – Она сжала плечо Фрэнки. – На большее пока рассчитывать не приходится. Прошло всего два дня. Игра только начинается.

– А сколько… – Фрэнки вздохнула. – Прости. Конечно, ты не знаешь. Просто очень хочется, чтобы это закончилось.

– Я понятия не имею, сколько это займет времени. – Грейс твердо решила, что каждую минуту каждого дня – и ночи тоже – она посвятит тому, чтобы ускорить процесс. – Не бойся, я не стану заставлять тебя садиться на Хоуп. Если у меня получится с Чарли, это удовлетворит Марво.

– А если нет?

Естественно, Фрэнки ничего не может принять на веру, не задавая вопросов.

– Вот тогда и будем ломать голову.

Фрэнки помолчала.

– Думаешь, Джейк попытается нам помочь? Он же помог Доновану.

– Не сомневаюсь.

– Но тут много людей с винтовками. Ему будет трудно, правда?

– Очень трудно.

Фрэнки улыбнулась.

– Он знает все па. Ты сама говорила.

– Думаю, нам лучше рассчитывать только на себя. Если Джейк сможет до нас добраться, это станет приятным сюрпризом.

– Сможет. – Фрэнки присела на койку. – Он нас любит.

– Сиди тут. – Грейс направилась к двери. – Я попрошу кого-нибудь из охранников принести обед.

Отправив охранника в дом, она стала смотреть на Чарли, который пасся в загоне. Жеребец выглядел спокойным и беспечным, но Грейс понимала, что он знает о ее присутствии.

– Два часа, Чарли, – прошептала она. – Приготовься. Я вернусь.

Жеребец поднял голову, но даже не посмотрел на нее.

Взгляд Грейс скользнул в сторону леса. Забавно, что Фрэнки вспомнила о Джейке. После приезда сюда она специально не говорила о нем с дочерью. Фрэнки разумный ребенок, но все-таки ребенок, и Грейс не хотелось говорить ей, что Килмер обязательно будет участвовать в любой попытке бегства.

Чарли заржал и поскакал к забору.

Грейс улыбнулась.

– Не торопи меня. После обеда у тебя еще будет шанс.

Солнце уже почти село, когда из конюшни с криком выбежала Фрэнки.

– Мам, быстрее! Хоуп!

Грейс закрыла ворота и бросилась к стойлу.

– Сейчас. Что случилось?

– Лежит на боку. Она стала какая-то странная, а потом легла.

– А до этого что было?

– Беспокоилась. Ходила туда-сюда и тыкалась носом себе в живот. Это жеребенок? Надо было тебя позвать раньше?

– Нет. Ты все правильно сделала. – Грейс остановилась у стойла Хоуп. – Все равно я ничем не могла помочь.

– Жеребенок.

– Думаю, да. Я заметила, что вчера у нее набухли соски. Обычно это признак приближения родов.

– Почему она лежит?

– Наверное, отошли воды. После этого кобыла обычно ложится на бок и вытягивает ноги. Готовится к родам.

– Правильно. Надо было вспомнить. Но я последний раз видела, как появляется жеребенок, три года назад, когда родился Дарлинг.

– Конечно, ты могла забыть. Тебе было всего пять лет.