Даниэла Стил - Игра в большинстве

У них уже был неудачный пример со старшим сыном, который отказывался прилагать усилия и общаться с отцом, а просто старался держаться подальше. Лиз чувствовала, что в этом отчасти виноват сам Маршалл, потому что его любимчиком был Джон, с которым он проводил больше времени, поскольку они отлично ладили, и игнорировал проблемы с Томом. Лиз не хотела, чтобы такое случилось еще и с дочерью. Джон обожал отца и прощал ему все, даже то, что он проводил с ними мало времени, но Линдсей совершенно другая. Лиз настаивала, что она нуждается в его обществе, что Маршалл расценивал как предлог: это Лиз в нем нуждалась. Кроме того, он знал, что Эшли сойдет с ума, если он не появится в Лос-Анджелесе целый месяц, а проведет его с Лиз. Это была очень деликатная ситуация, туго натянутый канат, по которому он скользил восемь лет, и до сих пор, с его точки зрения, все шло удачно. И кто знает, что может случиться через год, когда Линдсей окончит школу? Несмотря на обещания, которые давал Эшли, сам он не был уверен, что поступит именно так. Все будет зависеть от того, как сложится его двойная жизнь.

Маршалл заснул этой ночью раньше, чем Лиз, и, рано проснувшись, отправился к озеру, чтобы поплавать в освежающе холодной воде. Потом он позавтракал с Лиз и Линдсей. Джон и Элис опять отсутствовали – навещали друзей, – и к обеду Маршалл сказал, что ему пора уезжать. Предстояла трудная неделя, и ему придется лететь в Лос-Анджелес на день раньше, так что у него остается мало времени закончить дела в офисе в Пало-Альто. Он не пытался извиниться, и Лиз была холодна, когда он уезжал. Линдсей и вовсе не удостоила вниманием тот факт, что отец уезжает, и даже не вышла попрощаться.

Когда он уехал, Линдсей высказала злобное замечание:

– Он, вероятно, опять завел себе любовницу.

Лиз почувствовала себя так, словно ей дали пощечину, и у нее перехватило дыхание. От нее потребовалось все ее самообладание, чтобы не ударить дочь.

– Иди в свою комнату, – произнесла она сквозь зубы, и на глазах у нее выступили слезы, – и больше никогда не смей говорить мне подобные вещи! Что делает твой отец, касается только его и меня. Он честный человек и хороший муж. И я настаиваю, чтобы ты уважала его, пока живешь под нашей крышей.

Линдсей видела, что мать вышла из себя из-за ее слов и с трудом сдерживает слезы, поэтому молча направилась в свою комнату, где несколько часов болтала с друзьями по телефону и смотрела фильмы на своем компьютере. Со свойственной ей бравадой кому-то Линдсей жаловалась, что лето пока тянется скучно. Хорошо хоть подружка брата приехала погостить – и с ней прикольно проводить время. Еще она добавила, что мать все время в дерьмовом настроении, а отец появляется нечасто, что, как она заявила, ее не колышет, но на самом деле это было неправдой. Казалось, что это тянется вечно, с того момента как отца обвинили в сексуальных домогательствах. Их семья разваливается. И она завидовала своему старшему брату Тому, который почти никогда не бывал дома. Сама она не могла дождаться, когда тоже вырвется отсюда.

Летом офисная жизнь всегда замирала. Приехав в свой офис в понедельник утром, Маршалл обнаружил на столе обычные отчеты и всего несколько новых, в том числе сообщение от Конни Фейнберг. Он не разговаривал с ней с того инцидента и считал разумным временно залечь на дно, хотя был ей очень за все благодарен. Маршалл позвонил ей, как только увидел сообщение, и Конни сняла трубку немедленно. Он спросил, как у нее дела, и она ответила, что провела июль в Санта-Барбаре с детьми, а теперь вернулась на работу.

– Я хотела бы повидаться с вами сегодня днем, если у вас есть время, – сказала она между делом, и ее голос прозвучал приятно и добродушно.

Маршаллу она нравилась, и они прекрасно ладили.

– Что-нибудь особенное? – спросил он, предполагая, что это обычная дружеская встреча, но предпочитая уточнить заранее.

Дела у них шли хорошо, и благодаря некоторым его важным решениям, принятым за последний квартал, цены их акций значительно выросли. Именно за это совет директоров любил его и полностью поддерживал.

– Я просто хотела кое-что обсудить с вами.

Она поздравила его с ростом акций и сказала, что подъедет к полудню. Он не увидел в этом ничего угрожающего – просто дежурный визит председателя совета директоров, поэтому занялся привычными делами, начав с писем и звонков, что были в расписании. Он только успел закончить дела на сегодня, когда его ассистентка сказала, что миссис Фейнберг уже приехала.

Конни вошла в офис, одетая в повседневный летний костюм. Это была пожилая женщина атлетического склада, с проницательными голубыми глазами и аккуратно подстриженными седыми волосами. И, несмотря на то что внешне она походила на спортивную бабулю, Конни обладала блестящей деловой хваткой.

Войдя в офис, она закрыла за собой дверь и села напротив Маршалла, и тот сделал комплимент по поводу ее красивого загара. Несколько минут они непринужденно беседовали о своих семьях и разных посторонних предметах. Потом она посмотрела ему в глаза с серьезным выражением, которое дало ему понять, что встреча будет не такой приятной, как он думал.

– Я здесь неофициально, Маршалл, чтобы обсудить кое-что с вами в частной беседе. Я уже переговорила об этом с советом директоров, и мы хотим решить этот вопрос до того, как он станет проблемой. Как вы поступите – это ваше личное дело, но мы не хотим, чтобы история эта стала достоянием общественности или в нее оказалось втянутым агентство. Мы предпочли бы остаться в стороне. Поэтому, что вы сочтете нужным предпринять, решать вам. Нам сообщили несколько сотрудников офиса в Лос-Анджелесе, что в течение нескольких лет вы вовлечены в отношения с женщиной и что это весьма серьезно. Нам сказали также, что это ваша вторая семья и даже есть дети. По-видимому, одна из секретарш офиса в курсе происходящего, и она говорит, что эта женщина, ваша… э… любовница… вторая жена, как бы вы ее ни называли, в свое время была нашей сотрудницей. Я понимаю, что такие вещи случаются, и это не первый случай в деловых кругах, когда мужчина вашего положения заводит вторую семью. Но эта ситуация может иметь серьезные негативные последствия как для нас, так и для вас. Я не знаю, в курсе ли происходящего ваша жена, но если она ничего не знает и правда выйдет наружу, вы окажетесь в очень неприятном положении, а она, возможно, не станет молчать. А что более вероятно, другая женщина, мать ваших внебрачных детей, устанет терпеть такую ситуацию, может вызвать чудовищный скандал, который представит не только вас в дурном свете, но и косвенно нас всех. Вы знаете, как ханжески люди реагируют на подобные вещи, когда дело касается морали. Мы живем в очень пуританской стране, хотя я лично смотрю на вещи более реалистично. Но дело не в моей морали, или вашей, или в том, как я смотрю на это. Все это может вызвать огромный публичный скандал, в результате которого вы будете выглядеть предосудительно в глазах публики и акционеров, и ваша репутация будет окончательно загублена. Я понимаю, что эта ситуация очень болезненна для вас. Но совет директоров требует, чтобы вы привели свои дела в порядок как можно быстрее, прежде чем это просочится в прессу или одна из ваших женщин решит устроить публичный скандал. Вы очень ценны для нас, Маршалл, и мы не можем допустить, чтобы вы были уязвимы в вопросе, который грозит превратиться в нешуточный скандал. Ради карьеры вам придется сделать нелегкий выбор. Если МОИА все еще является для вас приоритетом, вам придется привести в порядок свою личную жизнь в соответствии со стандартами, которые ожидают от нашего генерального директора. Я говорила с нашими адвокатами об этом, и мы не можем заставить вас развестись или жениться на другой женщине. Но я вынуждена сказать вам, что если то положение, в котором вы находитесь, станет общественным достоянием, нам придется принять меры. Это не тот имидж, которому должен соответствовать наш генеральный директор. Люди, которых мы любим, очень часто для нас важнее всего – так и должно быть, – но это может поставить под угрозу вашу карьеру. И я решила, что будет только справедливо предупредить вас об этом, сказать, что мы в курсе происходящего, и дать вам шанс исправить ситуацию как можно скорее. И если вы действительно дорожите своей работой, у вас нет выбора.