Даниэла Стил - Игра в большинстве

– Любимый, что случилось? – спросила она, но он лишь покачал головой.

Он приехал, чтобы поставить точку в их отношениях, но, едва увидев ее, понял, что не сможет. Ничто не в силах заставить его отказаться от нее. Она полностью завладела им, как наркотик, но что делать с работой? Если он хочет сохранить карьеру, то должен отказаться от Лиз, а не от Эш. Не сейчас. Для карьеры ему нужна Лиз, но Эшли нужна была для всего остального. Он сел в кровати и рассказал ей о том, что произошло с ним в понедельник, и тут она обратила внимание на огромный синяк у него на бедре. Они так быстро занялись любовью, что у нее не было времени его рассматривать.

– Почему ты не позвонил? – явно огорченная, спросила Эшли.

– Не успел – приступ начался внезапно.

– Мог бы позвонить на следующий день, а ты даже не написал. Я думала, ты очень занят.

– Я и был занят, вот и решил рассказать обо всем, когда приеду.

И опять Маршалл солгал – уже приняв решение закончить их отношения, он просто не хотел вступать с ней в контакт, пока не приедет в Лос-Анджелес. Но все изменилось, когда он увидел ее обнаженной и не смог устоять перед соблазном. Он снова отчаянно хотел ее. Он чувствовал, словно потерял ее за последние два дня, и это было больше, чем он мог вынести.

– А что спровоцировало приступ? – Она выглядела обеспокоенной.

Он знал, но не хотел говорить.

– Сочетание разных факторов, У меня была встреча с председателем совета директоров в понедельник. Привычный стресс. Думаю, это меня окончательно и добило. Я решил, что умираю.

Вздрогнув от его слов, Эшли подумала: кто позвонил бы ей, если никто не знал о ее существовании? Она увидела бы это в утренних «Новостях» или прочитала бы в газете. Это была ужасающая мысль, которая ясно дала ей понять ее истинное положение. Она никогда раньше не думала о том, что он может умереть.

Она ничего ему не сказала, но выглядела расстроенной, когда они спускались вниз по лестнице. А Маршалл был особенно нежен с дочерьми, когда вечером няня привела их, читал книжки, играл с ними. Девочки любили, когда он приезжал. А после того как дети отправились спать, они с Эшли поднялись наверх и снова занялись любовью. После его рассказа о панической атаке они почти с отчаянием набросились друг на друга, словно цепляясь за жизнь. Оба были обессилены и эмоционально истощены, иеред тем как заснуть этой ночью в объятиях друг друга.

Следующим утром он не поехал сразу в офис, а дождался, когда она вернется, после того как отвезет девочек в лагерь. Она была удивлена, увидев его, и озабоченно поинтересовалась:

– Ты хорошо себя чувствуешь?

Может, он перенапрягся накануне и у него опять случился приступ? Но он покачал головой и тихо сказал:

– Мне нужно поговорить с тобой.

Они вышли во внутренний дворик.

– Что-то случилось?

Она никогда не видела его таким.

– Случилось, но не сейчас. Это касается нас с тобой. В понедельник ко мне приходила председатель совета директоров. Они знают о нас, Эш. И после той гнусной истории не хотят еще одного скандала. Мы чудом избежали судебного разбирательства, и совет директоров повел себя очень порядочно. Но им не нужен генеральный директор, который становится эпицентром скандалов каждые пять минут. Моя карьера висит на волоске, – сказал он просто, хотя это было серьезно для него, серьезнее всего остального.

– Они хотят уволить тебя из-за меня? – Она была в шоке и не понимала, что происходит, но он покачал головой.

– Не совсем. Председатель потребовала, чтобы я привел в порядок свои личные дела. Им не важно, с кем я останусь, с тобой или с Лиз, главное – с одной. Очевидно, сотрудники лос-анджелесского офиса вычислили нас, – вроде бы какая-то секретарша знала тебя раньше. Я полагаю, многие видели нас вместе не единожды за эти годы. Мне никто ничего не говорил, но до совета директоров слухи дошли. Я приехал, чтобы закончить наши отношения, Эш: именно поэтому и не позвонил после приступа, собирался сказать сегодня утром, что между нами все кончено, но теперь не могу.

– После того как провел со мной ночь?

Она была в ужасе от того, что услышала, и от ее внимания не ускользнуло время, которое он для этого выбрал.

– Я подумал, что мы проведем одну последнюю ночь, а потом расстанемся.

Маршалл был безжалостно честен с ней, как никогда прежде. Он хотел эту последнюю ночь до того, как все расскажет Эшли, и это было так несправедливо и так эгоистично.

– А как же наши дочери?

Эшли охватила паника: он планировал ее бросить.

– Я позаботился о вас в своем завещании еще семь лет назад.

– Будешь ли ты видеться с ними, если бросишь меня?

Ее глаза были полны печали – перед ней сидел человек, которого она больше не знает.

– Конечно. Время от времени. Я еще не думал об этом. Знаю только, что должен расстаться с тобой, или моя карьера в МОИА будет закончена. Они дали мне ясно это понять. Но я не могу жить без тебя, поэтому придется сказать Лиз, что развожусь с ней, – с несчастным видом сказал Маршалл.

Ему было жаль Лиз, но что он мог поделать? Он должен порвать отношения либо с одной, либо с другой. И поскольку обнаружил, что не может расстаться с Эшли, выбор пал на Лиз.

– И ты действительно разведешься? Тогда почему ты не мог сделать этого из-за меня? И все эти разговоры о Линдсей, об остальных детях и других причинах, которыми ты морочил мне голову?

– Последний год в школе будет для Линдсей непростым, если ее отец останется без работы.

Эшли знала, что ему нужны не деньги, а пища для его эго, и власть, и все, что это влечет за собой. Вот о чем шла речь, а не о любви к ней или Лиз.

– А если она изменит твое решение, когда ты скажешь ей? Будет умолять тебя или грозить покончить с собой?

– Она этого не сделает. Она разумная женщина. И я надеюсь, что и ты никогда не станешь угрожать мне этим.

Маршалл никогда не думал, что она способна на это, но разве можно в ком-то быть уверенным до конца?

– А что, если они потребуют избавиться и от меня, угрожая увольнением? Полагаю, тогда я тоже получу отставку?

– Не говори глупости! У них не будет для этого причины, если я не буду вести двойную жизнь. Они возражают против этого, а не против тебя. Их не волнует, на ком я женюсь, хоть на обезьяне, они просто хотят избежать скандала, который сможет снизить цену акций или привести в ярость акционеров. Для них это бизнес, а не любовь и романтические отношения.

Маршалл выглядел раздраженным, ему не нравились вопросы, которые задавала Эшли. Он считал их ненужными и излишними. Он был готов дать ей то, чего она так хотела, а она смотрит дареному коню в зубы и проверяет их состояние. Он не привык, чтобы ему устраивали допросы или допытывались о причинах его решений.