Анна Тодд - После ссоры

– Ты правда такой тупой, чтобы связываться с тем, что принадлежит мне?

Он отступает и проходит вдоль ряда цветов напротив меня.

– Она тебе не принадлежит. Она не твоя собственность, – возражает он.

Я протягиваю руку над ящиками с цветами и хватаю его за шею – а затем дергаю на себя, разбивая его лицо о металлическое заграждение между нами. Слышится резкий хруст, и я сразу понимаю, что случилось. Он поднимает голову и кричит: «Ты мне, на хрен, нос сломал!», пытаясь вырваться из моей хватки, и надо признать – крови на лице у него столько, что это и правда меня немного тревожит.

– Несколько месяцев подряд я все повторял тебе: держись, на хрен, подальше от Тессы, но что же ты делаешь? Ты целуешь ее и укладываешь спать в своей чертовой кровати! – Я подхожу ближе, чтобы снова схватить его.

Он прикрывает рукой сломанный нос, из которого хлещет кровь.

– А я уже говорил, что мне насрать на твои гребаные угрозы, – орет он, приближаясь ко мне. – Ты только что сломал мне нос, черт возьми! – снова кричит он.

Тесса, на хрен, убьет меня за это.

Мне надо сейчас же уйти. Он заслуживает еще, но она будет в ярости.

– Ты поступил со мной куда хуже, ты все продолжал приставать к моей девушке!

– Она не твоя девушка, и я еще даже не начал приставать к ней.

– Ты что, блин, серьезно мне сейчас угрожаешь?

– Не знаю, а ты как думаешь?

Я делаю еще один шаг вперед, и он, к моему удивлению, бросается на меня. Он бьет кулаком мне в челюсть, и я отшатываюсь назад, врезаясь в деревянный ящик с растениями. Они падают на пол, и когда я возвращаю равновесие, он опять яростно кидается на меня, но на этот раз у меня получается блокировать удар и увернуться в сторону.

– Ты ведь считал меня слабаком, да? – На его лице появляется безумная кровавая ухмылка, и он подходит ко мне ближе. – Думал, что это ты такой крутой? – Он смеется, сплевывая кровь на белый плиточный пол.

Я хватаю его за ворот лабораторного халата и толкаю в ящики с растениями – вместе с ними мы оба падаем на пол. Я забираюсь на него. Краем глаза замечаю, как он поднимает руку, но не успеваю понять, что происходит. Он разбивает небольшой горшок о мою голову.

От резкого удара перед глазами все плывет, и я быстро моргаю, чтобы восстановить зрение. Я сильнее, но он, похоже, умеет драться лучше, чем я мог подумать.

Но я не позволю ему одолеть меня, ни хрена подобного.

– Я все равно уже трахал ее, – выдавливает он, когда я хватаю его за волосы и бью головой об пол.

В этот момент мне просто насрать, убью я его или нет.

– Нет! – кричу я.

– Да, трахал, она хороша… и такая уз-зкая, – сдавленным и неровным голосом, полным злобы, говорит он.

Я все еще держу его за голову.

От моего удара его голова резко поворачивается в сторону, и он вскрикивает от боли; на мгновение я думаю, не сдавить ли пальцами его сломанный нос, чтобы ему было еще хуже. Он отчаянно дергает ногами, пытаясь сбросить меня. Представляя, как Зед трогает Тессу, я закипаю от гнева, который никогда не наполнял меня до краев так, как сейчас.

Он хватает меня за руки, старается вырваться из-под меня.

– Ты не посмеешь больше прикасаться к ней, – говорю я, сжимая его горло. – Если ты думаешь, что можешь забрать ее у меня, то ты чертовски ошибаешься.

Я усиливаю хватку, и его лицо краснеет. Он пытается что-то сказать, но я лишь слышу, как он судорожно глотает воздух.

– Что за чертовщина здесь происходит? – раздается позади меня мужской голос.

Когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, кто это, Зед старается дотянуться руками до моей шеи. Пусть даже не надеется. Один удар кулаком – и он сразу их опускает.

Кто-то хватает меня рукой за плечо, но я ее сбрасываю.

– Вызывайте охрану! – слышится голос, и я быстро слезаю с Зеда.

Вот черт.

– Нет, не надо, – говорю я и поднимаюсь на ноги.

– Что здесь происходит? Убирайся отсюда! Жди в другой аудитории! – приказывает мужчина средних лет, но я не двигаюсь с места.

Похоже, он преподаватель. Черт.

– Он пришел сюда и набросился на меня, – говорит Зед, а потом начинает плакать. По-настоящему плакать.

Вставая, он прикрывает рукой свой опухший и разбитый нос. Лицо у него в крови, на халате – красные потеки, а самодовольная улыбка уже исчезла.

Преподаватель указывает на меня и властным голосом говорит:

– Стань у стены и стой там, пока не появится полиция! Я серьезно, не двигайся!

Черт, сюда явится охрана кампуса. Я просто чертовски вляпался. Какого хрена я вообще сюда пришел? Я же обещал держаться от него подальше, если она пообещает делать то же самое.

И теперь, когда я нарушил одно из обещаний, станет ли она сдерживать свое?

Когда моя ручка касается бумаги, я собираюсь написать о своей бабушке и о том, как она посвятила свою жизнь христианству, но почему-то на листке появляется имя Хардина.

– Мисс Янг? – тихо обращается ко мне профессор Сото, хотя в первом ряду все его слышат.

– Да? – Я поднимаю взгляд и сразу обращаю внимание на Кена. Почему он здесь?

– Тесса, тебе надо пойти со мной, – говорит он, и надоедливая блондинка, сидящая сзади, издает удивленное «Ого-о-о» – как будто мы в шестом классе. Она, скорее всего, даже не знает его, не предполагает, что Кен – ректор университета.

– Что происходит? – спрашивает у него Лэндон, когда я встаю и начинаю собираться.

– Поговорим об этом в коридоре, – неровным голосом отвечает Кен.

– Я тоже иду, – заявляет Лэндон, поднимаясь из-за стола.

Профессор Сото бросает взгляд на Кена.

– Ему надо с вами?

– Да, он мой сын, – отвечает Кен, и преподаватель удивленно смотрит на него.

– Простите, я не знал. А это ваша дочь?

– Нет, – кратко отвечает Кен.

Он выглядит встревоженным, и это начинает меня пугать.

– С Хардином все… – начинаю я, но Кен выводит меня из аудитории; Лэндон следует за нами.

– Хардина арестовали, – сообщает он нам, как только мы выходим наружу.

Я едва не задыхаюсь.

– Хардина… что?

– Его арестовали за драку и за порчу имущества университета.

– О Господи!

Больше я ничего выговорить не могу.

– Когда? Как? – спрашивает Лэндон.

– Минут двадцать назад. Я изо всех сил стараюсь сделать так, чтобы это разбирательство не вышло за пределы администрации кампуса, но с его поведением добиться этого нелегко.

Кен быстро идет через улицу, и мне приходится почти бежать, чтобы успеть за ним.

Мои мысли путаются. Арестовали? Хардина? О боже! Как его могли арестовать? С кем он дрался?

Но я уже знаю ответ на этот вопрос.

Почему он не мог сдержаться, хоть раз в своей жизни? С ним все в порядке? Его отправят в тюрьму? Настоящую тюрьму? Что с Зедом?

Кен открывает машину, и мы все забираемся внутрь.