Анна Тодд - После ссоры

Я собираю вещи, захожу в туалет, чтобы посмотреться в зеркало – ага, вид по-прежнему ужасный, – и уже почти захожу в лифт, когда меня окликает Кимберли.

– Уходишь домой? – спрашивает она, и я киваю в ответ. – Кстати, Хардин не в настроении, так что будь осторожна.

– Что? Откуда ты знаешь?

– Он только что обложил меня проклятиями за то, что я не соединила его с тобой. – Она улыбается. – Даже после десятого звонка. Я подумала, что если ты хотела бы с ним поговорить, то он дозвонился бы на мобильный.

– Спасибо, – благодарю я, молча радуясь ее наблюдательности.

Голос Хардина по телефону заставил бы комок боли в моей груди разрастись еще больше.

Мне удается добраться до машины до очередного срыва. Кажется, что когда меня ничто не отвлекает, когда я остаюсь наедине со своими мыслями и воспоминаниями, боль только усиливается. А еще когда я вижу пятнадцать пропущенных звонков от Хардина и десять сообщений, которые не стану читать.

Успокоившись достаточно, чтобы вести машину, я делаю то, чего так боялась: звоню матери.

Она отвечает после первого гудка.

– Да?

– Мама! – всхлипываю я.

Странно это говорить, но прямо сейчас мне требуется ее поддержка.

– Что он сделал?

Все сразу же задают мне этот вопрос, и я понимаю, насколько явно опасным казалось всем влияние Хардина и насколько я была слепа.

– Я… он… – У меня не получается выразить свои мысли. – Можно я приеду домой, всего на один день? – спрашиваю я.

– Конечно, Тесса. Увидимся через два часа, – отвечает она и вешает трубку.

Ее реакция оказалась лучше, чем я ожидала, но не такой доброжелательной, как я надеялась. Жаль, что моя мать не такая любящая, как Карен, которая принимает тебя со всеми твоими недостатками. Жаль, что она не могла смягчиться и хотя бы ненадолго дать мне почувствовать, каково это – иметь заботливую и нежную маму.

Выехав на шоссе, выключаю телефон, чтобы не наделать глупостей – например не прочитать сообщения от Хардина.

Ехать по знакомой дороге к дому, где я выросла, очень легко – никаких серьезных раздумий. Я заставляю себя выдавливать наружу каждый крик – то есть действительно кричать как можно громче, до хрипа, – пока не доберусь до родного города. Это оказывается намного сложнее, чем я думала, особенно потому что кричать мне не хочется. Мне хочется расплакаться и исчезнуть. Я бы отдала что угодно, лишь бы вернуться в первый день моей учебы в университете: я бы послушалась маму и сменила комнату. Мама волновалась, считая, что Стеф плохо на меня повлияет; но могли ли мы подумать, что беду принесет грубоватый светловолосый парень? Что он заберет у меня все и перевернет жизнь с ног на голову, разорвав сердце на мелкие кусочки, разлетевшиеся на ветру, а затем позволит своим друзьям растоптать мою гордость.

Все это время я находилась в двух часах езды от дома, но после всего случившегося это расстояние казалось намного больше. Я не приезжала сюда с тех пор, как уехала в университет. Если бы не Ной, с которым я рассталась, я бы наведалась в родной город уже много раз. Проезжаю мимо его дома и заставляю себя не отрывать взгляд от дороги.

Я подъезжаю к дому и выскакиваю из машины. Подхожу к двери и не понимаю, надо ли мне постучать. Удивительно, но и входить без стука теперь тоже не очень удобно. Почему после моего отъезда все так изменилось?

Решаю просто войти. Вижу маму. Она стоит возле коричневого кожаного дивана – накрашенная, одетая и на каблуках, будто на выход. Кажется, здесь все по-прежнему: чистота и идеальный порядок. Единственное отличие в том, что дом кажется меньше – может, потому что я привыкла к простору у Кена. Конечно, снаружи родительский дом кажется маленьким и невзрачным, но внутри он красиво отделан: ведь мама всегда старалась скрыть огрехи своего брака с помощью ярких красок, цветов и внимания к чистоте. Она делала так и после того, как ушел отец, ведь к тому времени, мне кажется, это уже превратилось в привычку. В доме тепло, я чувствую знакомый запах корицы. Мама всегда обожала аромалампы и поставила их в каждой комнате. Разуваюсь у входа, зная, что маме не понравится, если я пройду по отполированному деревянному полу в мокрых от снега ботинках.

– Хочешь кофе, Тереза? – спрашивает она и только потом обнимает меня.

Кофеиновая зависимость у меня от матери, и осознание этой связи между нами заставляет меня слегка улыбнуться.

– Да, спасибо.

Иду за ней на кухню и сажусь за небольшой стол, не зная, с чего начать.

– Так ты расскажешь мне, что случилось? – напрямую спрашивает мама.

Я делаю глубокий вдох, затем глоток кофе и лишь после этого отвечаю:

– Мы с Хардином расстались.

Ее лицо не выражает никаких эмоций.

– Из-за чего?

– Ну, он оказался не тем, кем я его представляла, – отвечаю я.

Пытаясь забыть о боли и подготовиться к ответу матери, обхватываю обжигающеую кружку кофе обеими руками.

– И кем ты его представляла?

– Человеком, который меня любит. – Не знаю, кем я считала его помимо этого – самого по себе, как личность.

– И теперь ты так не думаешь?

– Нет, я знаю, что это не так.

– Почему ты так уверена? – спокойно спрашивает она.

– Потому что я доверилась ему, а он меня предал самым ужасным образом.

Понимаю, что упускаю многие детали, но по-прежнему чувствую, что мне почему-то хочется защитить Хардина от осуждения моей матери. Я ругаю себя за эту глупость, за то, что вообще могла об этом подумать, когда он ни за что не пошел бы на такое ради меня.

– Тебе не кажется, что об этом стоило подумать прежде, чем переехать к нему?

– Да, я все понимаю. Давай, скажи, какая я дура, скажи, «я же тебе говорила», – отвечаю я.

– Я действительно тебе говорила, я предупреждала тебя о таких парнях. От таких мужчин, как он или твой отец, лучше держаться подальше. Я рада только, что все закончилось, едва начавшись. Люди ошибаются, Тесса. – Она отпивает кофе; на кружке остается след от розовой помады. – Уверена, он тебя простит.

– Кто?

– Ной, кто же еще.

Да как можно этого не понять? Мне просто нужно поговорить с ней, нужно, чтобы она меня поддержала, а не заставляла вернуться к Ною. Я поднимаюсь, смотрю на нее, обвожу взглядом кухню. Она это серьезно? Не может быть.

– Если у меня не вышло с Хардином, это еще не значит, что я собираюсь опять встречаться с Ноем! – резко отвечаю я.

– Почему бы и нет? Тесса, ты должна быть благодарна за то, что он готов дать тебе второй шанс.

– Что? Ты когда-нибудь это прекратишь? Я не хочу сейчас ни с кем встречаться, особенно с Ноем.

Я готова рвать на себе волосы. Или на ней.

– Что ты имеешь в виду под «особенно с Ноем»? Как ты можешь так о нем говорить? С самого детства он к тебе – со всей душой.