Анна Тодд - После ссоры

– Кто-нибудь хочет выпить? В погребе есть отличное красное вино, – предлагает она и тут же краснеет, не сразу осознав смысл сказанного. В этой компании алкоголь – щепетильная тема.

Триш улыбается ей.

– Не откажусь.

Карен уходит, и наступает такая тишина, что когда она вытаскивает пробку из бутылки на кухне, звук эхом отражается от стен столовой. Она возвращается с открытым вином, и я тоже думаю выпить бокал, чтобы слегка успокоиться, но все же решаю, что не стоит. Вместе с хозяйкой мы садимся: Кен – во главе стола, Карен, Лэндон и Триш – по одну сторону от него, а мы с Хардином – по другую. Похвалив прекрасный вид и запах блюд, все принимаются молча накладывать еду себе на тарелки.

Попробовав пару закусок, Лэндон ловит мой взгляд, и я понимаю, что сейчас он раздумывает, стоит ли ему начать беседу. Я едва заметно киваю: не хочу прерывать тишину. Откусываю кусочек гуся, а Хардин в этот момент кладет руку мне на бедро.

Лэндон вытирает рот салфеткой и поворачивается к Триш:

– Ну, как вам в Америке, миссис Дэниэлс? Вы ведь здесь впервые?

Она пару раз кивает и говорит:

– Да, я здесь первый раз. Мне тут очень нравится. Я не хотела бы жить здесь, но мне правда все нравится. Ты собираешься остаться в Вашингтоне, когда окончишь университет? – Она смотрит на Кена, будто задает вопрос ему, а не Лэндону.

– Пока не знаю. В следующем месяце моя девушка переезжает в Нью-Йорк, так что все будет зависеть от того, как у нее все сложится.

Я эгоистично надеюсь, что в ближайшее время он никуда не уедет.

– Ну, я буду рада, когда Хардин закончит учебу и сможет вернуться домой, – говорит Триш, а я от удивления роняю вилку.

Все смотрят на меня; смущенно улыбаюсь и поднимаю свой прибор.

– Ты вернешься в Англию после универа? – спрашивает Лэндон у Хардина.

– Да, конечно, – резко отвечает ему он.

– Вот как.

Лэндон смотрит прямо мне в глаза. Мы с Хардином не обсуждали планы на будущее после учебы, но я даже не предполагала, что он вернется в Англию. Нам надо будет поговорить об этом, но не при всех.

– А тебе… тебе нравится Америка, Кен? Собираешься ли ты остаться здесь навсегда? – спрашивает Триш.

– Да, тут здорово. Я точно останусь, – говорит он.

Триш улыбается и делает глоток вина.

– Ты всегда терпеть не мог Америку.

– Да… раньше, – отвечает он и слегка улыбается в ответ.

Карен и Хардин неловко ерзают на стульях, а я сосредоточенно жую картошку.

– Кто-нибудь хочет поговорить о чем-то еще, кроме Америки? – выдает Хардин, закатывая глаза.

Я слегка пинаю его ногой под столом, но он не понимает намека.

Карен быстро реагирует, тут же задавая мне вопрос:

– Как прошла твоя поездка в Сиэтл, Тесса?

Я точно уже рассказывала ей об этом, но понимаю, что она пытается поддержать беседу, поэтому я повторяю перед всеми рассказ о конференции и моей работе. Это помогает продержаться нам в течение всего обеда, так как все задают мне вопросы, явно пытаясь избежать темы отношений бывшего мужа и бывшей жены.

Когда все отведали гуся и различные закуски, помогаю Карен отнести тарелки на кухню. Кажется, она увлечена своими мыслями, так что, пока мы моем посуду, я не пытаюсь завязать разговор.

– Хочешь еще вина, Триш? – спрашивает Карен, когда мы все перемещаемся в гостиную.

Мы с Хардином и Триш сидим на одном диване, Лэндон устроился на кресле, а Карен и Кен – на другом диванчике напротив нас. Такое чувство, будто мы разбились на две команды, а Лэндон у нас судья.

– Да, с удовольствием. Очень приятное на вкус, – отвечает Триш и протягивает Карен свой пустой бокал.

– Спасибо. Мы купили его этим летом в Греции, у нас был отличн… – Она замолкает на полуслове, а после паузы продолжает: – Там прекрасные места. – Затем отдает Триш наполненный бокал.

Триш улыбается и поднимает бокал, словно для тоста.

– Ну, вино просто замечательное.

Сначала меня смущает эта неловкость, но потом я понимаю, в чем дело: Карен достался такой Кен, которого никогда не видела Триш. Ей достался отпуск в Греции и поездки по всему миру, огромный дом, новые машины и – самое главное – любящий и непьющий муж. Я просто восхищаюсь мужеством Триш и ее умением прощать. В таких обстоятельствах нелегко оставаться тактичной, но она справляется.

– Кому-нибудь еще вина? Тесса, может, тебе? – предлагает Карен, передавая полный бокал Лэндону.

Я смотрю на Триш и Хардина.

– Всего один, в честь праздника.

Наконец я сдаюсь и отвечаю:

– Да, с удовольствием.

Если остаток дня будет таким же неловким, бокал вина мне не помешает.

Пока Карен наливает мне вина, я замечаю, что Хардин несколько раз кивает головой. А затем он говорит:

– А ты, папа? Ты не хочешь выпить?

Все в изумлении смотрят на него. Я сжимаю его руку, пытаясь заставить его замолчать.

Но он продолжает со злобной усмешкой на губах:

– Что? Нет? Да ладно, я уверен, что хочешь. Я же знаю, что тебе этого не хватает.

– Хардин! – кричит Триш.

– Что? Я просто предлагаю ему выпить. Поддерживаю разговор, – говорит он.

Я смотрю на Кена: он явно размышляет, стоит ли вступать в спор с Хардином, стоит ли раздувать из его реплики настоящий скандал.

– Перестань, – шепчу я Хардину.

– Не груби, – говорит ему Триш.

Кен наконец отвечает:

– Все в порядке. – И отпивает воды.

Я по очереди смотрю на всех. Карен побледнела. Лэндон пялится в огромный телевизор на стене. Триш приложилась к бокалу. Кен выглядит ошеломленным, а Хардин со злостью смотрит на него.

Затем Хардин натянуто улыбается.

– Я знаю, что все в порядке.

– Ты просто злишься, так что давай, высказывай все, что хочешь, – замечает Кен.

Не стоило ему это говорить. Не стоило относиться к эмоциям Хардина по этому поводу так легкомысленно, словно это всего лишь проказы, которые приходится терпеть от маленького мальчика.

– Злюсь? Нет, я не злюсь. Я скорее раздражен и изумлен, но никак уж не зол, – спокойно отвечает Хардин.

– Чем изумлен? – спрашивает его отец.

Боже, Кен, да замолчи!

– Изумлен, что ты ведешь себя так, будто ничего не случилось, будто ты никогда не был настоящей сволочью. – Он показывает на Кена и Триш. – Просто смешно смотреть на вас обоих.

– Ты переходишь все границы, – говорит Кен.

Господи, Кен, хватит!

– Разве? С чего это ты вдруг решаешь, где проходят эти границы? – спорит с ним Хардин.

– С того, что это мой дом, Хардин. Здесь мне решать.

Хардин тут же вскакивает. Я хватаю его за руку, пытаясь остановить, но он с легкостью вырывается. Я быстро убираю бокал на приставной столик и тоже встаю.

– Хардин, перестань! – прошу я и снова беру его за руку.

Все шло хорошо. Было неловко, но вполне хорошо. И тут Хардину обязательно надо было вставить свое язвительное замечание. Я знаю, что он злится на отца из-за ошибок, которые тот наделал в прошлом, но рождественский обед – не самое подходящее время для обсуждения этой темы. Хардин и Кен только начали восстанавливать свои отношения, и если сейчас Хардин не остановится, все будет только хуже.