Линдси Келк - Я люблю Лондон

Вторник и среда оказались не лучше понедельника. Ни слова от мистера Спенсера по поводу нашего журнала. Ни слова от Дженни по поводу сомнительной связи, спровоцировавшей достопамятный психоз. Очень много слов от моей матери по поводу времени и дат авиарейсов в Великобританию. После очень длинного дня, полного электронных таблиц, идей для статей и острого желания получить наконец хорошие новости от Боба, я ввалилась домой в десятом часу и сразу заметила, что свет не горит. Алекса дома не было.

Я утопила разочарование в наскоро выпитом бокале белого и пошла набирать ванну, сбросив по пути платье-рубашку от «Сплендид» и балетки «Френч соло». Пока ванна наполнялась прелестными пузырьками «Блисс», пахнувшими лимоном и шалфеем, я отбросила волосы с лица, отскребла скрабом прожитый день и уставилась на себя в зеркало. Два года это лицо не видело Англии. Два года прошло с тех пор, как я наткнулась на своего жениха, занимавшегося сексом со своей любовницей на заднем сиденье нашей машины. Два года с того вечера, как я уснула в слезах в номере отеля. Два года с тех пор, как я села в самолет, чтобы оказаться как можно дальше, и очутилась здесь. Дома. Я нахмурилась. Имею ли я право называть Нью-Йорк своим домом? Я же выросла в Англии, там остались моя семья, школьный аттестат и DVD с «Баффи». «Званый ужин» тоже остался там. Разве дом не означает семью, друзей и «Маркс энд Спенсер»?

Я умылась, надеясь отмыть себя до счастливого выражения лица, но обнаружила лишь тонкие морщинки вокруг глаз и слегка обгоревшие на солнце скулы. Я легонько провела пальцами по коже, разглядывая себя в надежде найти что-нибудь новое. Те же голубые глаза, те же щеки, те же волосы, разве что длиннее и светлее. Та же Энджел, все еще в поисках успеха. Не зная ответа, от которого в животе запорхали бы бабочки, я легла в ванну. В жизни мало на что можно положиться, но пенные ванны, котята и игра «Упрямый мул» вас никогда не подведут. К сожалению, котят у нас не было, а в «мула» сыграть было не с кем.

Лежа в теплой мыльной воде, я закрыла глаза и поставила ступни на краны. Рай. Ничего плохого не произойдет, пока вы в ванне, – во всяком случае, пока не изобретут водонепроницаемый айфон. Я крутила кольцо большим пальцем, ритмично постукивая им о бортик. Да, нам нужно получить благословение Боба, но, как сказала Делия, у него нет причин нам отказать. Да, Дженни сходит с ума, но ее трудно винить в этом. Со временем все устроится, и я всегда приду ей на помощь. И я по-настоящему помолвлена с тем, кого я люблю. С тем, который любит меня. Это очень, очень хорошо. А что до возвращения в Англию… Хм. Не открывая глаз, я сморщилась и тяжело вздохнула.

– Господи, для кого это у тебя такое лицо?

Я подскочила, едва не выпрыгнув из кожи и разбрызгав хлопья белой пены по всей ванной, и плюхнулась обратно в воду.

– Алекс? – поразилась я, выныривая с мокрой головой и значительно укороченной жизнью. – Я не слышала, как ты вошел!

– Неудивительно. – Мой жених, стоя в дверном проеме, стянул кожаную куртку и швырнул ее на пол поверх моего платья. Мы – гармоничная пара жутких нерях. Как хорошо, что мы нашли друг друга. – Ты будто величайшую тайну жизни разгадывала. Небось старалась понять, из чего делают «Не верю, что это не сливочное масло» [6]?

– Это было-то всего однажды, – проворчала я, ликвидируя дыры в своем пенном покрывале. – И ты, между прочим, признался, что тоже не знаешь.

– Нет, я признался, что мне без разницы, – поправил он с улыбкой и присел рядом с ванной. – Так что стряслось? Тяжелый день в офисе?

– Да нет! – Я наклонила голову принять приветственный поцелуй, подавив желание обрызгать Алекса. Желание было очень сильным. – Все еще ждем звонка, включит ли Боб Делию в конференцию рекламщиков. До нее меньше месяца, нужно побыстрее что-то решать.

– Он скажет «да», – заверил Алекс, нежно погладив меня по волосам. – Вы столько труда вложили в свой проект. Надо быть сумасшедшим, чтобы его отклонить.

– Я знаю, – промурлыкала я. Поглаживание было таким приятным. – Я просто хочу, чтобы он словесно это подтвердил.

– Ясно, – кивнул Алекс. – Тогда что означало твое выражение лица, когда я вошел?

Порой я начинаю ненавидеть наше соглашение о полной откровенности. Иногда девушке надо полежать в ванне сердитым голодным бегемотом. А сейчас придется рассказывать о своих нелепых опасениях и позволять себя утешать. Глупый умный красивый мальчик.

– Да вот, думала о возвращении в Англию, – сказала я, шевеля пальцами ног. – Накручивала себя, можно сказать.

– Хм… – Алекс положил подбородок на край ванны и посмотрел на меня яркими зелеными глазами. – Не хочешь говорить – не говори, но мне кажется, в этом кроется проблема. Что происходит между тобой и твоей матерью? С чего ты так психуешь?

Хороший вопрос. Я ждала, что слова сами пойдут с языка, но они не пошли. Впервые за всю мою жизнь.

– Не то чтобы у меня самого не было проблем с родителями, – продолжал Алекс, заполняя молчание вместо меня. – Но тебе придется мне помочь. Ты не хочешь возвращаться домой или просто не хочешь встречаться с матерью?

– Не знаю, – ответила я. Пользы в таком ответе было мало, но зато честно.

– Вы не ладите?

– Раньше в принципе все было нормально, – сказала я, вспоминая воскресные обеды под сразу несколько серий «Жителей Ист-Энда». – Она же моя мама. Она может быть настоящей язвой, но мне… меня мучает совесть.

– Почему?

– Потому что я переехала сюда. Я ее бросила. Несмотря на придирки, я знаю, что она скучает по мне, и я чувствую себя виноватой. Мама всегда принимала мою сторону. – Мне вспомнилась свадьба Луизы. Кто еще станет укладывать вас в постель, приговаривая, что все наладится, если вы только что разорвали десятилетние отношения, устроили сцену и сломали руку жениху каблуком туфли? Только родная мать.

– В тот день, когда ты не будешь испытывать чувство вины перед родителями, Земля перестанет вращаться, – сказал Алекс. – По-моему, съездить на родину – святое дело. Это покажет твоей матери, что ты ее по-прежнему любишь. Ты не на Луне, вас с ней разделяет только длинный перелет. Может, она и перестанет давить на твое чувство вины.

– Ага, может. – А еще утром за окном пролетит сандвич с беконом. Какой же Алекс глупый! – Просто все это… странно. Мне кажется, мне там будут не рады.

– Ну, это глупо! – засмеялся он, подергав меня за собранные в хвост волосы. – Я ни на что не намекаю, но я уже получил два имейла от Луизы и запрос на дружбу в «Фейсбуке» от твоего отца. Они тебя ждут не дождутся.

– Родителям следует запретить вход на «Фейсбук», – сказала я, силясь улыбнуться. – Не стесняйся проигнорировать запрос. Они очень хотят увидеть меня, а я хочу увидеть их…