Кристофер Гортнер - Тайна Тюдоров

– Елизавета способна оправиться от удара быстрее, чем ты думаешь. А что до Джейн Грей… Не я придумал сделать ее королевой. Я лишь хотел воспользоваться этим.

Хорошо бы оставить его сейчас со всеми его бумагами и махинациями. Что бы он ни говорил теперь, слова его вызовут у меня лишь отвращение и отчаяние. Но я стоял как громом пораженный, не в силах двинуться с места.

На его губах змеилась холодная улыбка.

– Больше ничего не скажешь? А мы ведь подобрались к самой сути. Хочешь знать, зачем ты здесь? Давай же, спроси. Спроси, что еще я скрыл от тебя. Спроси про знахарку. Или почему Фрэнсис Саффолк отказалась от права на престол в пользу дочери. – Он негромко вздохнул. – Смелее, Брендан Прескотт. Спроси меня, кто ты такой.

– Вы все знаете, – прошептал я. – И знали с самого начала.

– Нет, не с самого начала, – укоризненно сказал Сесил. – Много лет назад до меня дошли обрывочные слухи. Я тогда был моложе, чем ты сейчас. Просто краем уха услышал одну из этих многочисленных придворных историй. Ничего особенного, я бы и внимания не обратил, не касайся та история возлюбленной сестры Генриха Восьмого. Ее чаще назвали королевой Франции. Своевольная принцесса, она учинила международный скандал, когда обвенчалась с Чарльзом Саффолком. Но ее смерти словно никто и не заметил – а ведь ей было всего тридцать семь.

– Стоял июнь, – пробормотал я.

Меня бил озноб. Казалось, я никогда больше не согреюсь.

– Верно, июнь одна тысяча пятьсот тридцать третьего года, если быть точным. Генрих короновал Анну Болейн, когда та была на шестом месяце беременности. Якобы Бог благословил их союз и ту смуту, в которую они ввергли Англию. Откуда им было знать, что дитя во чреве Анны станет началом ее конца.

Сесил подошел к окну. Он стоял и смотрел на сад. Повисло тягостное молчание, словно мы готовились открыть книгу со страшными картинками. Затем он негромко продолжил:

– Мне было всего тринадцать, я ходил в помощниках у писаря. Обычный честолюбивый мальчишка, каких сотни, стирал себе на службе пальцы до мозолей. Я был шустрым и умел хитрить, знал, как держать ухо востро, а рот на замке. Поэтому я слышал куда больше, чем думали окружающие. – Он слабо улыбнулся. – Я был немного похож на тебя – прилежный, благонамеренный, ищущий возможностей. История с Марией Саффолк тогда казалась мне символичной для нашего времени. Родная сестра короля умирает в безвестности, проведя месяцы в уединении в своем поместье Уэсторп. К тому же, по слухам, Мария страшно боялась, что о ее тайне проведает Анна Болейн.

У меня кровь застыла в жилах. В ушах снова зазвучал голос Стоукса: «Мария Саффолк с ума сходила от страха, заклинала дочь не выдавать ее».

– О какой тайне? – еле слышно пролепетал я.

– О ребенке, разумеется. Ты же помнишь, многие считали, что Анна Болейн околдовала короля. Она была женщиной с сильной волей и убеждениями. Простой народ ненавидел ее, да и многие дворяне тоже. Она изгнала Екатерину Арагонскую, угрожала отправить на эшафот родную дочь Генриха Марию. Многие приближенные короля впали в немилость, а иные лишились головы по ее прихоти. Будущее Анны Болейн строилось на утверждении, что первый брак Генриха не был действительным и у него нет законных наследников. Но пока сама она не произвела на свет дитя, дети его сестры оставались главными претендентами на престол.

– И Мария Саффолк ненавидела Анну Болейн, – произнес я, словно во сне.

– Вот именно. Она не скрывала своего ужаса, когда Генрих порвал с Римом, и продолжала поддерживать Екатерину Арагонскую, пока та находилась под домашним арестом. У Марии уже было двое сыновей и две дочери. Каждый из ее выживших детей представлял собой угрозу. Но этот, родившийся, когда Анна ожидала собственного ребенка… в общем, у Марии был повод опасаться Анны. Поэтому она и держалась подальше от двора. Или, по крайней мере, все думали, что подлинная причина в этом.

– А потом она умерла, – бесцветным голосом произнес я.

– По слухам, это произошло сразу после рождения ребенка. Она скрывала беременность от всех. Будто бы из страха, что Анна отравит ее. Генрих не слишком скорбел – он был возбужден предстоящими родами своей супруги, как, впрочем, и все вокруг. К моменту рождения Елизаветы немногие могли вспомнить, кто вообще такая Мария Саффолк. Не прошло и трех лет, как ее вдовец из опасений за свою жизнь женился на опекаемой им девице, едва достигшей надлежащего возраста. Та принесла еще двоих сыновей, прежде чем герцог Саффолк скончался. К тому времени Анна Болейн взошла на эшафот, а Генрих взял в супруги и утратил Джейн Сеймур. Третья жена подарила королю столь долгожданного сына Эдуарда. Генрих женился еще трижды. В наше время быстрее всего забывают мертвых.

– А младший ребенок Марии? – с трудом выговорил я. – Что сталось с ним?

– Некоторые утверждали, что он родился мертвым, другие – будто его спрятали, выполняя последнюю волю матери. Чарльз Саффолк определенно ничего не знал о ребенке. Его выживший сын от Марии умер спустя год после ее смерти. У него оставались только дочери. Знай он о младшем сыне, иначе распорядился бы наследством.

– Значит, он хотел бы еще одного сына?

– Разумеется, – кивнул Сесил. – Но перед смертью Марии ее супруг больше пропадал за границей. Судя по всему, у них что-то не ладилось. Саффолк поддерживал короля в его намерении избавиться от Екатерины Арагонской и жениться на Анне. Мария была против. И все же, по общепринятому мнению, их союз был браком по любви. Должно быть, герцог предпринимал попытки. Мария была еще достаточно молода, чтобы зачать дитя… При этом она предпочла скрыть беременность и от него. Распустила слухи о каком-то вздутии, которым якобы страдала. Скорее всего, он ничего не подозревал. Остается лишь гадать, что творилось в голове у несчастной дамы, если она утаила ребенка даже от собственного мужа.

– Вы сказали, она боялась Анны Болейн, – напомнил я.

Он неожиданно шагнул ко мне и оказался совсем близко, словно хотел обнять меня. Я отпрянул; ноги будто свинцом налились и с трудом повиновались мне. Комната казалась в этот миг захлопнувшейся ловушкой. На полу беспорядочно скрещивались послеполуденные лучи и мрачные длинные тени.

– Как вы узнали обо мне? – отрывисто спросил я.

– Чистой воды совпадение, – отозвался Сесил, и, судя по голосу, в этот раз он не лгал. – По завещанию Генриха Восьмого после его детей и их потомков претендентами на престол считались отпрыски его сестры Марии. Услышав, что герцогиня Саффолк отказалась от своих прав в пользу дочери, я был немало удивлен. Фрэнсис Саффолк никогда не совершила бы подобного по доброй воле. Нортумберленд сообщил, что герцогиня поступила так, имея в виду предстоящий брак Джейн Грей с Гилфордом, но даже он, похоже, в это не верил. Я решил предпринять расследование. Как раз незадолго до того я слышал, как леди Дадли угрожала Фрэнсис кое-чем весьма любопытным.