Дженнифер Арментроут - Жду тебя

– Спасибо за подсказку. – Он направился прямиком на кухню. – Это единственное, что мне никак не дается: угадывать время.

Я хмуро поплелась за ним.

– Почему ты здесь?

– Готовлю завтрак.

– Ты не можешь это сделать у себя на кухне? – спросила я, протирая глаза. После домашнего задания по астрономии и телефонного звонка меньше всего мне хотелось видеть именно его.

– Моя кухня меня не вдохновляет так, как твоя. – Он разложил на кухонной стойке то, что принес, и повернулся ко мне. Его волосы были влажными и кудрявились больше, чем обычно. Как ему удавалось выглядеть таким огурчиком, едва встав с постели и приняв душ? На его гладких щеках не было и тени утренней щетины. И даже в спортивных штанах и старой футболке он смотрелся великолепно. – И к тому же Олли валяется на полу в гостиной.

– На полу?

– Да. Лицом вниз, храпит и пускает слюни. Не очень аппетитная атмосфера.

– Как и в моей квартире.

Он должен был уйти. Еще не хватало, чтобы он хозяйничал на моей кухне.

Кэм прислонился к стойке, сложив на груди руки.

– О, этого я не учел… – Его взгляд медленно переместился вниз – с макушки моей взлохмаченной головы до самых кончиков поджатых пальцев босых ног. Этот взгляд был подобен физическому прикосновению, и у меня перехватило дыхание. – Твоя кухня выглядит очень аппетитно.

Румянец разлился по моим щекам.

– Я не буду с тобой встречаться, Кэм.

– А разве я сейчас просил об этом? – Его губы слегка изогнулись. – Но со временем ты же изменишь свое решение?

– Зря надеешься, – предупредила его я.

– Я полон решимости.

– Надоедливой.

– Скорее, феноменальной.

Я закатила глаза.

– Это всего лишь твои фантазии.

– Фантазии есть воплощение наших истинных желаний, – ответил он, отворачиваясь к плите. – Я принес бананово-ореховый хлеб, который испек в собственной печке.

Я пробуравила его спину суровым взглядом.

– У меня аллергия на бананы.

Кэм резко повернулся, поднял брови в недоумении.

– Ты меня разыгрываешь?

– Нет. Нисколько. У меня аллергия на бананы.

– Черт, какая досада! Ты даже представить себе не можешь, что ты теряешь. Бананы украшают наш мир.

– Без понятия.

Он склонил голову набок.

– И на что еще у тебя аллергия?

– Кроме пенициллина и парней, которые врываются в мою квартиру? Больше ни на что.

– Ха-ха-ха, – ответил он и начал шарить по шкафам. – Сколько слабых, не таких самоуверенных парней погубил твой язычок?

– Видимо, недостаточно, – пробормотала я. Машинально потянувшись к запястью, чтобы поправить браслет, я обнаружила, что его нет на месте. Сердце ушло в пятки. – Я сейчас.

Напевая себе под нос, Кэм кивнул. Я бросилась обратно в спальню, схватила с тумбочки браслет и нацепила его. Облегчение сладкой дрожью пробежало по телу. Выходя из спальни, я взглянула на себя и снова чертыхнулась.

Я была без лифчика.

Тонкая ткань рубашки туго натянулась на груди, и соски призывно торчали.

– О боже.

Сбросив с себя рубашку, я схватила спортивный бюстгальтер из ящика комода.

– Эй! Ты что там, прячешься от меня? – громко крикнул Кэм. – Смотри, я ведь приду за тобой и притащу обратно.

Бюстгальтер застрял у меня на голове. От страха я с силой дернула его вниз, не щадя правую грудь. Ай!

– Даже не смей подходить сюда!

– Тогда поторопись. Мои яйца ждать никого не будут.

– Боже мой, – пробормотала я, спешно натягивая рубашку. Я вышла в коридор, и тут до меня дошло, что я и зубы не почистила. Кэму с его яйцами предстояло набраться терпения.

Когда я вернулась на кухню, на плите варилось несколько яиц, а на сковородке, которую он принес, золотилась красавица-яичница. Он нашел в моем холодильнике пакет тертого сыра и посыпал его сверху.

Видеть его на кухне, у плиты, было непривычно, и странное чувство охватило меня. Сладко потянуло низ живота, пока я смотрела, как ловко он расставляет тарелки и приборы. Я скрестила на груди руки, нервно переминаясь с ноги на ногу.

– Кэм, зачем ты пришел?

– Я уже все тебе объяснил. – Он выложил яичницу на тарелку и отнес к барной стойке. – Тост хочешь? Подожди. У тебя есть хлеб? Если нет, я могу…

– Нет. Я не хочу тост. – Подумать только, он уже чувствовал себя здесь как дома! – Тебе разве больше некого беспокоить по утрам?

– Есть масса людей, которых я мог бы осчастливить своим присутствием, но я выбрал тебя.

Пожалуй, это было самое безумное утро в моей жизни. Я внимательно посмотрела на Кэма. Отказавшись от дальнейших попыток выгнать его из своей квартиры, я уселась на стул, подтянув ноги к груди, и взялась за вилку.

– Спасибо.

– Смею надеяться, что это от души.

– Да!

Он улыбнулся.

– Что-то я в этом сомневаюсь.

Теперь я чувствовала себя самой настоящей мегерой.

– Мне очень понравилась яичница. Просто удивилась, увидев тебя здесь… в восемь утра.

– Честно говоря, я планировал завоевать тебя своим бананово-ореховым хлебом, но увы. Поэтому вся надежда на мою божественную яичницу.

Я положила в рот кусочек божества.

– И впрямь хороша, но этим ты меня не завоюешь.

– А я все-таки попытаюсь. – Он открыл холодильник и достал бутылку апельсинового сока. Наполнив два стакана, он поставил один передо мной. – Тут все дело в хитрости. Ты просто еще этого не понимаешь.

Оставив этот безнадежный разговор, я сменила тему:

– А сам ты есть не будешь?

– Буду. Я люблю вареные яйца. – Кэм кивнул на плиту и подвинул себе стул, усаживаясь напротив меня. Подперев кулаком подбородок, он смотрел, как я ем, и мне пришлось уткнуться в тарелку. Нет, этот сукин сын был само обаяние. – Что ж, Эвери Морганстен, я весь твой.

Я чуть не подавилась.

– Но я не хочу тебя.

– Это плохо, – ухмыльнулся он. – Расскажи о себе.

Ну уж нет, этого ты от меня не дождешься , подумала я.

– И часто ты выкидываешь такие фортели? Вламываешься в квартиры к случайным знакомым и готовишь им яичницу?

– Во-первых, ты не случайная знакомая, поэтому мой ответ «нет». – Он встал и подошел к плите проверить, готовы ли яйца. – А вообще-то я люблю делать сюрпризы, и некоторым счастливицам везет.

– Серьезно? Я имею в виду, для тебя это в порядке вещей?

Кэм взглянул на меня через плечо.

– С друзьями – да, а мы ведь с тобой друзья, Эвери?

Я открыла рот от удивления. Друзья ли мы? Наверное, да, но все-таки… Неужели с друзьями допустимы подобные вольности? Или Кэм был настолько уверен в себе? Он устраивал такие сюрпризы, потому что знал, что никто не посмеет его прогнать. Да большинство девчонок, вероятно, и не хотели его прогонять. Что там говорить – я ведь тоже могла послать его к черту, если б захотела. Но Кэм был из тех, кто, видимо, привык получать все, что хотел.