Дженнифер Арментроут - Жду тебя

Совсем как Блейн.

При мысли о нем яичница встала колом у меня в желудке, и я отложила вилку.

– Да, мы друзья.

– Наконец-то! – крикнул он так громко, что я аж подпрыгнула. – Наконец-то ты призналась, что мы друзья. Не прошло и недели.

– Но мы и знакомы всего-то неделю.

– Целую неделю, – поправил он, подставляя кастрюлю с яйцами под струю холодной воды.

Я размазала остатки яичницы по тарелке.

– И что? Обычно тебе требуется один час, чтобы кто-то объявил, что вы лучшие друзья?

– Нет. – Он выложил яйца в миску, после чего вернулся к столу и сел. Его глаза снова смотрели на меня, и было трудно выдержать их взгляд – лазурный, пронзительный, чистый. В этих глазах можно было утонуть. – Обычно мне хватает пяти минут, чтобы перейти в статус лучшего друга.

Я не смогла сдержать улыбку и покачала головой.

– Выходит, я действительно какая-то странная.

– Может быть. – Его ресницы опустились, когда он принялся ковырять скорлупу.

Я глотнула сока.

– Думаю, для тебя все это непривычно.

– В смысле?

– Девчонки гроздьями виснут у тебя на шее. Многие, наверное, дорого бы заплатили, чтобы оказаться на моем месте, а тут я, с аллергией на твой хлеб.

Он посмотрел на меня.

– Почему ты так решила? Это из-за моей почти неземной красоты?

Я расхохоталась.

– Ну, уж это ты загнул.

Кэм усмехнулся и пожал плечами.

– Не знаю. Как-то не задумывался об этом.

– Ты предпочитаешь вообще не думать?

– Не-а. – Он засунул дрожащее яйцо в рот прямо целиком. В дополнение ко всем прочим достоинствам у него были безупречные манеры поведения за столом. Он не чавкал, пользовался салфеткой, не разговаривал с набитым ртом. – Я думаю только о том, что имеет значение.

Наши взгляды столкнулись, и меня обдало жаром. Я пробежала пальцем по ободку стакана.

– Так ты перевоспитавшийся плейбой?

Он замолчал, поднося очередное яйцо ко рту.

– С чего ты взяла?

– Наслышана о твоих подвигах в старшей школе.

– Серьезно? И от кого же ты это слышала?

– Не твое дело.

Он удивленно повел бровью.

– С таким языком ты вряд ли нажила много друзей, я угадал?

Я вздрогнула. Он попал в точку.

– Да, – услышала я собственный голос. – Я была не очень популярна в старшей школе.

Кэм вернул яйцо на тарелку и откинулся на спинку стула.

– Черт. Извини. Я глупость сморозил.

Я отмахнулась, но все равно было больно.

Он смотрел на меня сквозь густые ресницы.

– Трудно поверить. Ты можешь быть смешной и милой, когда не обзываешь меня, и ты симпатичная. Да что там, настоящая красотка.

– Э… спасибо. – Я смутилась и спрятала лицо за стенкой стакана.

– Нет, я серьезно. Ты говорила, что твои родители были очень строгими. Держали тебя в ежовых рукавицах? – Я кивнула, и он отправил в рот недоеденное яйцо. – Я все-таки не могу поверить, что ты не пользовалась популярностью в школе. В тебе сразу три составляющие успеха: умная, веселая, сексуальная.

– Я не пользовалась успехом. На этом все, ладно? – Я поставила стакан и принялась наматывать на палец нитку, торчавшую из шорт. – Скорее, я была белой вороной.

Кэм начал чистить еще одно яйцо. Интересно, сколько же он их съел?

– Извини, Эвери. По мне, так это… несправедливо. Знаю, в старшей школе всякое бывает.

– Да, пожалуй. – Я нервно облизала губы. – У тебя было много друзей?

Он кивнул.

– До сих пор общаешься с ними?

– С некоторыми. Мы с Олли вместе учились в школе, но он провел первые два года в университете Западной Вирджинии, а потом перевелся сюда. Кое-кого встречаю здесь, в кампусе, и когда приезжаю домой.

Обхватив ноги руками, чтобы не ерзать на месте, я положила подбородок на колени.

– У тебя есть братья или сестры?

– Сестра, – ответил он, принимаясь за последнее яйцо, четвертое. На его лице появилась трогательная улыбка. – Она младше меня. Ей только исполнилось восемнадцать. Заканчивает школу в этом году.

– Вы с ней близки? – Я не могла себе представить такого брата, как Кэм.

– Да. – Тень пробежала по его лицу, и я засомневалась в том, что они так уж близки. – Она очень много значит для меня. А у тебя? Нет старшего брата, который явится и надерет мне задницу?

– Нет. Я единственный ребенок в семье. Есть двоюродный брат, он старше, но его можно не опасаться.

– Это хорошо. – Доев яйцо, он развалился на стуле и, довольный, похлопал себя по животу. – Откуда ты приехала?

Я сжала губы, пытаясь решить для себя, стоит ли соврать.

– Ладно. – Он убрал руку со спинки стула. – Ты уже, наверное, знаешь, откуда я, раз тебе известно о моем школьном прошлом, так что мне остается лишь подтвердить это. Я из Форт-Хилла. Никогда не слышала? Ну, это неудивительно, о нем мало кто знает. Это рядом с Моргантауном. Почему я не стал поступать в университет Западной Вирджинии? Вопрос, который всех волнует. – Он пожал плечами. – Просто хотел уехать, но уж не совсем отрываться от своих. И да, у меня были… очень бурные школьные годы.

– А что теперь? – спросила я, и не потому, что хотела услышать ответ – в конце концов, это было не мое дело, – просто, пока говорил он, я могла молчать.

Впрочем, тут я лукавила… мне было интересно узнать о нем больше, потому что Кэм был незаурядным. Да, он был типичным плейбоем, гиперпопулярным, сексуальным, но он не был придурком. И это уже было достойно внимания. Да и в любом случае проводить время с ним было куда приятнее, чем сидеть в одиночестве и думать о телефонных звонках и письмах.

– Это как посмотреть. – Он рассмеялся. – На самом деле, я не знаю. Когда учился на первом курсе, особенно первые пару месяцев глаза разбегались – столько новых девчонок, старшекурсниц. Наверное, на них я тратил больше сил, чем на занятия.

Я усмехнулась, легко представив себе эту картину.

– Неужели теперь все иначе?

Он покачал головой.

– Так откуда же ты приехала?

Что ж. Похоже, он не хотел говорить о том, что погубило в нем плейбоя. Почему-то сразу вспомнились страшилки про беременных.

– Я из Техаса.

– Из Техаса? – Он подался вперед. – Серьезно? У тебя нет акцента.

– Я родилась не в Техасе. Вообще-то моя семья родом из Огайо. Мы переехали в Техас, когда мне было одиннадцать, и акцент ко мне не прицепился.

– Из Техаса в Западную Вирджинию? Это же как в другой мир.

Спустив ноги на пол, я встала и собрала тарелки.

– Я жила в промышленной части Техаса, но в любом случае здесь примерно то же самое.

– Давай помою посуду. – Он приподнялся со стула. – Я тут развез такую грязь.

– Нет. – Я подошла к раковине. – Ты готовил. Я убираю.

Он уступил и развернул завернутый в фольгу хлеб. Запах действительно был обалденный.

– И что заставило тебя выбрать именно это место?

Я вымыла посуду и его сковородку, медля с ответом.