Анна Рэндол - Принцесса-грешница

Ей придется штурмовать башню герцога. А вдруг Соммет просто ищет Йена, и она в таком случае приведет его прямо к нему?

Джулиана, стиснув кулаки, прижала их к губам и держала так до тех пор, пока от напряжения у нее не задрожали запястья.

– Я предупреждала тебя насчет Соммета, – вошла в комнату, внимательно оглядываясь по сторонам, Лукреция.

Джулиану охватило чувство гнева, заслонившее собой все ее мысли. Йен может быть мертв. И тетушка с ее уклонением от прямого ответа, по крайней мере, частично в этом виновата. Джулиана нашла в себе силы обуздать свой гнев. Она в состоянии разрешить свои сомнения.

– Ты занималась добычей железной руды в Паласских горах.

Лукреция шарахнулась назад.

– Как ты…

– Остановись! – оборвала ее Джулиана и приблизилась к ней. – Как долго это длилось?

– С тех пор, как мы приехали в Лондон, – поникла Лукреция, как будто из нее выпустили воздух. – Герцог пришел ко мне с предложением. Там лежала руда, которая просто ждала продажи. – Спина у тетушки выпрямилась. – Это была моя земля. И это было мое право.

– А люди, жившие там?

– Война заставила многих людей переехать, – пожала плечами Лукреция. – Нас, например. Мы тоже переехали. Мы выжили.

– Что же изменилось в конце войны? – уточнила Джулиана, подумав про себя, а знала ли она когда-нибудь эту женщину.

– После Версаля, – пальцы Лукреции превратились в когти, – герцог сообщил мне, что добыча приостановлена. Горы находились в той части страны, которая должна была отойти испанцам.

– А какое это могло иметь значение?

– Соммет продавал железо французам, – вздохнула Лукреция.

– Но во время войны Испания контролировала Ленорию.

– У Испании не было времени следить за горным массивом. В то время они боролись за собственное выживание. Вот поэтому Соммету нужен Грегори. Если испанцы получат горы и обнаружат, что Соммет помогал французам, Соммет потеряет все.

Джулиана внимательно смотрела на тетушку.

Она наконец получила то, что могла использовать с выгодой.

Если герцог во время войны продавал руду французам, это было предательством. И она могла это доказать.

– Но Соммет сказал мне, если Грегори завтра не оспорит мое пребывание на троне, послы согласятся пренебречь соглашением и приступить к разделу страны. Зачем ему эту нужно?

– Ему это не нужно, – прищурила подведенные глаза Лукреция.

Он солгал. Опять солгал.

А она каждое его слово приняла за чистую монету.

Джулиана оглянулась на дверь. Эппл по-прежнему не появлялась. И Йен тоже.

Довольно.

Если он мертв – от этой мысли у нее все разрывалось в груди, – герцог должен предоставить тело. Если он не сможет это сделать, это означает, что он и здесь ей солгал.

Джулиана бросилась к двери и, распахнув ее, обнаружила там вздрогнувшего от неожиданности Эбингтона. Он был без сюртука, но что касается всего остального, то, похоже, цел и невредим.

Эбингтон едва заметно покачал головой, потом поднял руку, давая ей знак оставаться в комнате, и продолжил свой путь по коридору.

Что все это означает? Неужели это выражение сочувствия с его стороны? Неужели она опоздала? Или Йен жив и скоро придет к ней?

И почему она послушалась его команды оставаться в комнате вместо того, чтобы все выяснить?

– Ваша светлость? – шагнула в коридор Джулиана.

Эбингтон обернулся к ней с удивленным видом. Наверное, на лице Джулианы он прочел такую же панику, какая была сейчас на лице у Лукреции, потому что он вернулся.

– Не волнуйтесь, ваше высочество, – сказал он, долгим взглядом посмотрев на одну из горничных герцога, которая застряла поблизости. – Я тоже слышал новость, но герцог никоим образом не считает, что это бросает тень на вас.

– Конечно, нет, – подыграла ему Джулиана.

– Откуда же вам знать, что ваш грум нападет на одного из лакеев Соммета. Или что после этого он сбежит?

– Мой слуга сбежал?

– Герцог сейчас разыскивает его. Его раненый слуга готов под присягой дать против него показания.

Йен жив. Джулиана не устояла бы на ногах, если бы Эбингтон не поддержал ее за локоть.

– Мне очень жаль, что предательство вашего слуги так расстроило вас.

– Им известен его мотив? Он что-нибудь украл? Взял какие-то бумаги?

– Ничего, ваше высочество, – с мрачным видом сообщил Эбингтон. – Ничего ценного. Но вы не волнуйтесь. Грум теперь далеко. Вам нечего его бояться, – низко поклонился он Джулиане. – Я должен переодеться к ужину.

Джулиана вернулась в свою комнату.

Йен сбежал. И если герцог его разыскивает, она надеялась, что он не вернется.

И она не будет такой эгоисткой, чтобы желать провести последний день с ним вместе.

Еще один совет. Еще одна насмешка. Еще один поцелуй.

Безопасность Йена на первом месте. Желать его присутствия здесь – все равно что желать его смерти.

Отсутствие Йена вызвало раннее, но ожидаемое ощущение пустоты в груди.

– Ты остаешься с чем? – повернулась Джулиана к тетушке. – Со своими деньгами или с Ленорией?

– С Ленорией, – вздернула подбородок Лукреция.

Джулиана молча кивнула. Теперь у нее есть необходимые инструменты, чтобы уничтожить герцога. И она ими воспользуется.

– В таком случае мне понадобится твоя помощь, чтобы расквитаться с герцогом. Дай мне бумагу.

Люди так доверчивы. Они почему-то считают, будто Йен спасается бегством, когда его преследуют. Никто никогда не видит, как он проскальзывает в другую комнату, а потом просто прячется в нескольких дюймах от того места, откуда начинал действовать.

Герцог напуган, однако по-прежнему считает свою собственную комнату безопасным для себя местом.

Йен наблюдал, как Соммет готовится ко сну. Наверняка он и в самом деле боится получить нож в спину, если отказался от помощи камердинера.

Когда старый проныра спустил бриджи, Йен вышел на свет.

– Собираешься пораньше лечь спать? Наверное, устал? Стареешь? – достал он свой нож.

– Маллинз! – заорал герцог, отпрыгнув назад и запутавшись в одежде.

– Маллинз ушел, чтобы воспользоваться ночным горшком. И поскольку ты так опрометчиво позволяешь ему пользоваться удобствами, это означает, что у нас с тобой есть семь минут. Тебе известно, что я могу сделать за семь минут? – Йен стал вращать нож между пальцами. Глупый уличный трюк, заставляющий людей вздрагивать.

– Он убьет тебя, когда вернется, – все еще пытался натянуть бриджи Соммет.

– О да, потому что в последний раз он был особенно успешен. Он все еще приходит в себя от удара в голову, который я ему нанес. – Йену удалось это сделать раньше, чем лакей сквозь дым разглядел Эбингтона.

– Он сказал, что ранил тебя, – ощупал его взглядом Соммет.

Ранил. Его пуля задела плечо Йена. Рану Йен перевязал одним из шейных платков Соммета, пока ждал. Слава богу, ему удалось взять сюртук Эбингтона, чтобы скрыть под ним окровавленную рубашку.