Анна Рэндол - Принцесса-грешница

Как она могла ему ответить? Что могла сказать? Какие сокровенные уголки своего сердца открыть? Но ведь он рискнул рассказать ей правду. И она не могла сделать для него меньше.

– Все, Йен. Ты значишь для меня все.

Боже мой, все эти слова такие глупые. Почти банальные. Они не способны передать всю глубину чувства, которое грозило выплеснуться сейчас из нее. Но как ей выразить все это? Ее истинные чувства – такие яркие. Такие восхитительные.

Такие запретные.

Джулиана обхватила руками лицо Йена и заставила его посмотреть ей в глаза. Пусть он увидит в них то, что никакими словами выразить невозможно.

– Джули. – Йен немного повернул голову и поцеловал ее ладонь. – Как мне жить дальше, когда ты меня покинешь?

У Джулианы защипало в глазах. Где-то в глубине души ей захотелось, чтобы Йен умолял ее остаться с ним.

Но, с другой стороны, она ведь тоже не просила его остаться с ней. Невозможно изменить условия их договоренности, только лишь потому что затронутым оказалось сердце.

– С воспоминаниями об этом. – Джулиана прижалась губами к груди Йена прямо над самым сердцем. В этот же момент у него появилось такое ощущение, словно на краю повязки затрепетала крылышками невидимая бабочка.

Джулиана поцеловала его в губы.

И хотя начала поцелуй она, Йен заявил о своих правах на него и завладел ее губами. Он теснил Джулиану назад до тех пор, пока ее бедра не коснулись кровати.

Зря она думала, что ее сердце исцелится после этого.

Как можно вернуться к той жизни, где люди относятся к ней так, словно она – трон, а не женщина?

Губы Йена обжигали ее кожу, она чувствовала, как ее тело пронзают миллионы крошечных иголочек, даря ей необыкновенное наслаждение.

Джулиана пробежалась пальчиками по его груди, потом ее рука скользнула по его спине. Гладкая кожа. Крепкие мышцы. Он принадлежал сейчас ей.

Руки Йена нащупали ее грудь, и Джулиана, выгнувшись навстречу его ласкам, тихо застонала от обрушившихся на нее чудесных ощущений.

– Наверняка существуют вещи, которые я не в силах изменить, но с этой проклятой «оберткой» я могу справиться. – Йен принялся расстегивать одну за другой пуговицы у нее на груди, потом снял платье с плеч и позволил ему соскользнуть на пол. – Если у нас мало времени, то я не хочу ждать ни минуты, чтобы увидеть твою восхитительную наготу.

Джулиана затихла, когда он снял с нее рубашку, а потом проделал то же самое со своей. Взгляд Йена жадно исследовал ее обнаженное тело.

– О, Джули! Ты само совершенство.

Йен подхватил ее на руки и за три быстрых шага перенес Джулиану на кровать.

– Прости, – проворчал он, положив ее в центре, – надо было сделать это более романтично, но мое плечо горит от боли. – Йен попытался устроиться рядом с ней.

– Тогда почему бы тебе не прилечь здесь и не отдохнуть? – повернула его на спину Джулиана и стала покрывать поцелуями его грудь. Йен застонал.

– Значит, я могу лежать здесь и ничего не делать? – положил он руки под голову с ухмылкой на лице.

О, значит, он решил подразнить ее, вот как? Ну что ж, она ему подыграет.

– Именно так, – заявила Джулиана и наклонилась над ним, удерживая его руки над головой, а ее грудь находилась при этом в нескольких дюймах от губ Йена. – Тебе запрещается что-либо делать.

Йен поднял голову, чтобы поцеловать ее грудь, но Джулиана отпрянула назад:

– Ай-яй-яй! Спокойно.

– Простите, ваше величество, – прищурился Йен, так что от его глаз остались только щелочки. – Боюсь, что в этой комнате у вас нет никакой власти, – сказал он и быстро перевернул ее на спину.

– Твое плечо, – запротестовала она, довольно стеснительно взвизгнув при этом.

– К черту мое плечо. До наступления утра я собираюсь насладиться каждым дюймом твоего тела.

Его губы управляли губами Джулианы, дразня их и пробуя на вкус, в то время как руки скользили по ее бедрам, лаская их.

– Поторопись, – выгнувшись навстречу его прикосновениям, прошептала Джулиана. Внутри ее тела нарастало давление, которое она боялась не вынесет.

Но Йен снова не обратил никакого внимания на ее мольбу и прислушивался только к ее телу, как будто точно знал, где именно следует к нему прикоснуться. На какое местечко следует больше надавить, согреть теплом своих губ, нежно прикусить зубами.

Джулиана чувствовала напряжение вдоль его позвоночника, крупную дрожь, которая сотрясала его тело, когда она делала что-то такое, что ему особенно нравилось. Ее радовала его реакция и то, как он на короткое время сжимает веки.

Но когда рука Йена скользнула ей между ног, Джулиана погрузилась в состояние такого блаженства, какое ей и не снилось. Впервые в жизни она выбросила из головы всю ответственность, чувство долга, испытания, которые обрушила на нее жизнь.

Все это не имело никакого значения сейчас. Важно было только то, что она была в постели с Йеном.

Наслаждение пронзало ее сладкой болью, туманило ее взор. Тело таяло и стонало от дикого желания. Джулиана ничего не могла с собой поделать, она лишь старалась дышать.

– Скажи мне, что ты запомнишь это. – Ухмылка исчезла с лица Йена, теперь он смотрел на Джулиану глазами грубого собственника. – Когда ты будешь в постели со своим принцем, скажи мне, что вот это будет в твоих мыслях.

– Да, – удалось выдавить Джулиане одно слово, потому что говорить было практически невозможно. – Мое сердце выбрало тебя, даже если я никогда не смогу быть с тобой. – Она никогда не хотела, чтобы он думал, будто она рассталась с ним по своей воле.

Пальцы, ласкавшие ее, задвигались быстрее. Джулиана запустила руки в густые волосы Йена, нуждаясь хоть в каком-то якоре, чтобы сохранить рассудок. Ей необходимо было держаться за что-то, чтобы не рассыпаться на части. Она схватила его за плечи. Потом – за талию. Но нет, ничего не помогало. Внутри ее тела буря желания только нарастала.

А потом стало уже слишком поздно.

На Джулиану обрушился исступленный восторг, заполняя ее тело и лишая ее способности мыслить.

Когда она вновь пришла в себя, Йен все еще ласкал ее. Его руки поглаживали тело Джулианы.

– Это было изумительно, – сказал Йен.

– Для меня, да, – обвела пальцем его губы Джулиана. – Не думаю, что тебе это доставило такое же удовольствие. – Ее рука скользнула вверх по бедру Йена. – А справедливость – достоинство королевы, правильно?

Йен думал, что ему удалось кивнуть головой в ответ на ее слова. Джулиана ошибалась. Все это доставило ему неземное удовольствие. Наблюдать, как она, каждой клеточкой своего тела откликаясь на его ласку, буквально растворялась в его руках, было величайшим наслаждением. Он едва не кричал от переполнявших его чувств. Все это было бы сложно объяснить, поэтому Йен хоть с большим трудом, но сдержался. Свое обожание и поклонение он выразил в ласках.