Даниэла Стил - С первого взгляда

– Я тебя люблю… и никогда не предам… и никогда не заставлю страдать, я надеюсь…

Только такие клятвы они могли сейчас дать друг другу, пообещать, что всеми силами будут поддерживать и защищать друг друга. Тимми было этого довольно, и Жан-Шарлю в эту минуту тоже. Никому не дано заглянуть в будущее и предвидеть грядущие трудности и страдания. Для них было важно понять одно: готовы ли они отважиться и пойти наперекор изменчивой судьбе и выдержать все бури вместе?

Больше она не произнесла ни слова, они медленно добрели до ее спальни, она расстегнула и сняла его рубашку, он раздевал ее, они бросали все на пол, куда попало, потом скользнули в постель, и их тела сплелись. В спальне было темно, она чувствовала всю мощь его страсти, пульсирующей рядом с ней, и всей своей страстью рвалась ему навстречу.

– Тимми, je t’aime… – вырвалось у него тихим стоном, и она, чувствуя, что вся растворяется в нем, тоже прошептала ему слова любви. И их накрыла волна страсти, могучей, неудержимой, она унесла все – бледные тени сомнений, если они еще оставались, крохи раздумья. Она уносила их в какую-то фантастическую безвозвратность, да им и не хотелось возврата. Тимми предалась ему целиком, со всеми своими надеждами, мечтами, отдала ему свое сердце, душу, тело, и он взял ее с собой в странствие по стране любви и страсти, и оба знали, что, куда бы их это странствие ни привело, им друг без друга отныне нельзя. Они лежали в объятиях друг друга и чувствовали всем своим существом, что это судьба.

И лежали так потом еще долго, не в силах разжать объятия, тихо дремали, тело к телу, одно существо… О том, что собирались идти ужинать, они и не вспомнили, до того ли им было! Они перешагнули через пропасть сомнений и неуверенности и оказались в царстве любви. Их принесла в это царство приливная волна страсти, и они нашли в объятиях друг друга любовь, которая нерасторжимо связала их друг с другом. Навеки – если их благословит Удача и такова будет воля богов.

Дни, которые Тимми и Жан-Шарль провели вместе в Нью-Йорке, можно было назвать сном наяву. Они подолгу гуляли по аллеям парка, ходили в художественные галереи и салоны, пили в крошечных ресторанчиках кофе, ели пиццу, когда хотелось есть. Бродили по Сохо, заглядывали в прелестные маленькие магазинчики и всю ночь не выпускали друг друга из объятий, так неудержимо влекла их друг к другу страсть. У Тимми никогда не было столько страстных ночей подряд, и в Жан-Шарле тоже проснулся жаркий пыл молодости, который, как ему казалось, угас навсегда. Они не могли оторваться друг от друга. Оба еще не адаптировались к местному времени после смены часовых поясов, они засыпали, просыпались, предавались любви и снова засыпали, заказывали в четыре утра завтрак чуть ли не на десятерых. Как-то ночью, когда снова пошел снег, они вышли из гостиницы прогуляться, вдруг оказались на стоянке грузовиков в Вест-Сайде и в пять утра съели в придорожном кафе по огромному стейку с жареным картофелем.

Жизнь казалась им нереальной – во сне ли все это с ними происходит или наяву? Но каждый раз как они просыпались и видели друг друга, они радостно улыбались и начинали смеяться от счастья, что это чудо и вправду происходит на самом деле. В воскресенье Тимми принялась укладывать свои вещи с потерянным видом, а Жан-Шарль лежал в постели и смотрел на нее.

– Не хочу я от тебя уезжать, – горестно сказала она. Они прожили вместе всего четыре дня, а она уже не могла представить себе своей жизни без него. Любовь опасная штука, сильнее иного наркотика, и оба быстро впали в зависимость друг от друга. Он был так же одурманен, как и она, и так же мучился от предстоящей разлуки.

– А я от тебя, – хмуро сказал он, – не хочу возвращаться в Париж.

Но у обоих была своя жизнь, и пришла пора к ней возвратиться.

– Но я приеду к тебе в Калифорнию.

– Обещаешь? – Тимми была похожа на испуганного ребенка. А если она его больше никогда не увидит? Если он передумает разводиться, если оставит ее, как ей тогда жить? Она уже потеряла стольких людей, которых любила, и ей было непереносимо думать, что такое с ней опять случится. И он понял, глядя на нее, какой страх ее охватил. И этот страх был отражением его собственного страха, точно так же, как его любовь находила зеркальное отражение в ее любви. Все их чувства, их страсть, их сомнения и тревоги были точным повторением друг друга.

– Я тоже не хочу потерять тебя, – нежно сказал он, обнимая ее и снова увлекая в постель. – И конечно же, я прилечу к тебе в Калифорнию. Я не смогу долго выдержать без тебя.

Оказывается, он человек очень эмоциональный, она сделала это открытие, когда поняла, как безгранично он ее любит, и ей это очень понравилось.

И вдруг, все еще лежа в его объятиях, она задала ему неожиданный вопрос:

– Когда ты уедешь из вашей квартиры?

У Жан-Шарля сразу помрачнело лицо. Чего ему сейчас не хотелось, так это думать о своем непростом положении. Сейчас для него существовала только эта жизнь, прошлой просто не было, она давно умерла, а когда он почувствовал, что любит Тимми, то даже пепел прошлой жизни рассеялся. Тимми не отнимала его ни у кого, она радостно приняла его в свои объятия, в свою душу, в сердце, в свою жизнь, одарила своей беззаветной любовью и страстью.

– Я тебе уже говорил. В июне. Я обещал детям остаться до конца учебного года. Надеюсь, к тому времени квартира продастся. Если же нет, уеду от них летом. – Тимми подумала, какой это немыслимо долгий срок, но ведь она только что вошла в его жизнь и не считала возможным оказывать на него давление. Ей хотелось доверять ему… а если он все же не уйдет от них… если Джейд права, и все будет тянуться годами… что тогда? – Пожалуйста, не пугайся, – сказал он, крепко ее обнимая и желая успокоить.

– Ты прав, – честно сказала она, – мне страшно. – Она ничего не скрывала от него, ни малейшей мысли, ни тени чувства. Она распахнула себя перед ним – пусть он нанесет ей смертельную рану, если почему-то не захочет совершить свой жизненный путь вместе с ней. Ее, как и всегда, пугала мысль, что ее бросят на берегу и она останется одна, в страхе и безысходности. – А если ты никогда с ней не расстанешься?

На ее лице был ужас.

– Мы расстались уже много лет назад, – просто и спокойно сказал он. Он считал, что это точная и правильная оценка его ситуации. – Я живу там ради дочерей, а не ради нее. Я обещал им, – сказал он очень серьезно. – Это мой долг перед ними.

А каков его долг перед ней? Она понимала, что не может вступать в соперничество с дочерьми за его любовь, да и ни за что не хотела бы. Она не хотела отнимать его у них, не хотела тянуть к себе силой. Хотела, чтобы он пришел к ней сам, своей волей.