Рут Лэнган - Затерянные в смерти (сборник)

Прижав ее пальцы к своим губам, Себастьян развернул ее лицом к востоку, где над горизонтом только что показалась луна. Обнявшись, они смотрели, как луна совершает свое плавное восхождение.

Два человека из самых разных времен и мест, которые нашли друг друга. Которые вместе положат конец проклятию чудом любви, которую Господь подарил человечеству.

Себастьян повел ее к скамье, похожей на ту, которые стояли вдоль стен во внутреннем дворе замка. Эта была более обшарпанной, но все же достаточно удобной, если сидеть очень близко друг к другу.

– Твои волосы настолько густые, что я не могу понять, как тебе удается держать голову прямо, – проведя рукой по ее волосам, сказал Себастьян. – Но когда я прикасаюсь к ним, кажется, что они из тончайшего шелка.

Они поцеловались, а затем еще раз.

– Расскажи мне про монастырь, Изабель.

Ее глаза наполнились слезами. Изабель зажмурилась, но кивнула, и Себастьян отстранился и сложил на груди руки, терпеливо дожидаясь ее рассказа.

Так зарождается доверие. Изабель понимала, что первый шаг должна сделать именно она. Дело было не только в мужской сущности – просто этот конкретный мужчина давно уже забыл, что такое доверие.

Закрыв глаза, Изабель мысленно представила себе монастырь, слишком огромный для нынешней небольшой общины, с его гулкими залами и постоянно раздающимся пением псалмов. Память услужливо всколыхнула ту часть ее сознания, которая стремилась стать ближе к Богу.

– Я пришла в монастырь сразу после школы. Я родом из Небраски. – Она посмотрела на Себастьяна. – Ты знаешь, где находится Небраска?

– Где-то в средней части Америки, – без особой уверенности предположил он.

– Ну да, на Среднем Западе. Мои родители владели фермой, находившейся в пятидесяти милях от ближайшего населенного пункта. Поэтому они направили меня в пансион для девочек, которым управлял очень прогрессивный женский монашеский орден. Когда я была на втором году обучения, мои родители умерли, и оставшиеся два года я проводила каникулы у родственников, которых это не особо радовало.

– Я очень сочувствую, хотя мне трудно представить кого-то, кто бы был тебе не рад. – Он поцеловал ее макушку. – Здесь бы такого никогда не случилось.

– Да, Кортес рассказал мне, как у вас здесь заботятся о детях, – сказала Изабель, сделав вид, будто не понимает подтекст его слов. – Ваша община производит сильное впечатление, Себастьян, но это работает лишь в небольших масштабах с просвещенным руководителем во главе.

– Да. Думаю, тут больше подошло бы слово «деспот».

Кулаком правой руки она мягко ткнула его в бок.

– Ты изо всех сил стараешься выглядеть распущенным и… – Выпрямившись, она подняла указательный палец с тем, чтобы он знал, что она говорит серьезно. – Должна сказать тебе, Себастьян, что человек, которого я стараюсь получше узнать, – это тот, которого я сегодня видела на пляже с детьми. Тот, который посадил себе на спину слепую девочку и сделал ее лидером группы. Тот, который позволил закопать себя в песок. – Сложив руки на коленях, она явно ждала его ответа.

– Да, миссис Медсестра, я знаю, что ты стараешься хорошо обо мне думать, и весьма сожалею, что вынужден объяснить столь благородной персоне: я играю с детьми только затем, чтобы, когда они вырастут, они были мне преданы; они останутся и будут служить мне, как служили их родители.

– Чепуха! Ты играешь с ними потому, что они напоминают тебе о том, о чем ты больше всего скучаешь.

Он засмеялся:

– Тебя трудно обескуражить.

– Да, это так. В своей жизни я не раз встречалась с разочарованиями.

– И одним из них была жизнь в монастыре?

– Да. – Вздохнув, она взяла его за руку. – Мне очень повезло, что мать настоятельница меня понимала. Когда меня несколько раз обвиняли в недостойном поведении, она отводила меня в сторону и успокаивала.

Изабель прислонилась головой к стене, думая о том, что сейчас сказала бы о ней мать настоятельница.

– В конце концов она помогла мне понять, что я не столько хочу быть монахиней, сколько жажду находиться в таком месте, где я могла бы испытать чувство общности, где я бы считала себя своей, чувствовала, что нужна другим, как была нужна своим родителям.

О, об этом все еще больно говорить, больно вспоминать тот день, когда она взяла единственный маленький чемодан и покинула свой второй дом. На руку ей капнула слеза, и Себастьян вытер ее пальцем.

– Мы все хотим чувствовать себя нужными.

– Думаю, да, но я искала не в том месте. В этом смысле у нас есть нечто общее, Себастьян.

Он не клюнул на эту приманку.

– И сколько ты пробыла в монастыре?

– Три года. Орден помог мне найти стипендию для обучения в медицинском колледже, к чему я давно проявляла склонность. Окончив его, я нашла благотворительную организацию, которая согласилась подготовить меня в качестве помощника врача, если я два года у них отработаю. Я закончила у них работать после того, как Новый Орлеан, в котором находилась клиника, был разрушен ураганом «Катрина». Две недели спустя я была в церкви, когда отец Жубэ вызвал добровольцев поехать сюда на год, и вот я здесь, сижу рядом с тобой в эту прекрасную ночь и хочу говорить обо всем, кроме своего прошлого.

– Какое у тебя насыщенное прошлое!

– Не знаю, шутишь ты или нет, но с тех пор, как я покинула Небраску, у меня следовало одно приключение за другим! – Выпрямившись, Изабель поняла, что сумела привлечь его внимание.

Да еще как!

Себастьян смотрел на нее, как ребенок смотрит на лакомство, или как акула, которая выжидает момент, когда сможет наброситься. Изабель отвернулась, пока список сравнений не стал еще более устрашающим.

– Я работала с проститутками в Мехико и с бездомными в Таиланде после цунами. Я лечила детей и солдат в Африке и видела замученного святого. Я видела людей, умиравших из-за отсутствия элементарных вещей, и была свидетелем удивительных исцелений. Бог все время находится среди нас и помогает нам. Я знаю это так же хорошо, как знаю слова гимнов, которые пою.

Изабель замолчала, испугавшись, что Себастьян заснул.

– Извини, но ведь ты сам спросил.

– И пройдя через все это, ты до сих пор девственница?

– Да, и если это единственное, что тебя интересует, то я извиняюсь, что рассказала тебе обо всем. – Его вопрос сильно обидел ее. – Думаю, у тебя что-то вроде сексуальной зависимости. Знаешь, сейчас это считается болезнью.

– О, то, что я испытываю, – это гораздо хуже. – Он сгреб ее в охапку и поставил на ноги. – Не представляю, как любой мужчина, находясь в здравом уме, может тебя не добиваться.

– Они и добивались. Но я решила, что буду ждать до тех пор, пока это будет иметь для меня значение. – Она немного подумала. – Себастьян, в наше время женщина имеет право сказать «нет». И все должны уважать это решение.