Ирэне Као - Я люблю тебя

– Подожди, – мягко шепчу ему и, беря его руку, направляю ее вдоль клитора, предлагая приласкать меня. Он медленно изучает мой легко скользящий шарик, не нажимая. Языком снова ищет мои соски, продолжая проводить пальцами по половым губам, которые начинают увлажняться от желания.

Взяв его за узкие гладкие бедра, притягиваю к себе и, помогая ему одной рукой, предлагаю попробовать войти еще раз. Но и на сей раз у него не получается. Мартино опадает на меня с фырканьем, пряча лицо в ямке между шеей и ключицей.

– Черт… ну я же так тебя хочу!

Я улыбаюсь, он вызывает во мне нежность, и поглаживаю ему шею, укачивая в своих объятиях.

Через некоторое время Мартино снова ищет мои губы и начинает целовать меня. Чувствую, как его набухший член упирается мне в живот, и поглаживаю его одной рукой.

У него расширенные зрачки, а выражение лица из мягкого становится неспокойным, почти нетерпеливым. Я вновь раздвигаю ноги, приглашая снова попробовать, и он придвигается ближе. Неуверенным движением наконец-то заполняет меня. Я чувствую, как он медленно, толчками движется, очевидно не представляя, как далеко может продвинуться. Дрожит и постанывает. Его дыхание неслышимое, легкое дуновение, как удовольствие, высвобождаемое его телом. Я опускаю руки ему на ягодицы, помогая войти в ритм. Теперь он все уверенней и с каждым толчком проникает в меня смелее. В конце концов, он движим только инстинктом, этой стремительной и хищной силой, этим желанием проникнуть и обладать: чистой первобытной мужской энергией.

Мне доставляет огромное удовольствие чувствовать его внутри себя, но я уже понимаю, что и на этот раз не получу оргазма. Мои мысли затуманены, внутри меня по-прежнему живет воспоминание о Леонардо, о том несравненном удовольствии, которое он оставил во мне.

Однако я не позволю воспоминаниям разрушить этот момент. Я хочу, чтобы эти мгновения принадлежали Мартино , хочу, чтобы он чувствовал себя свободным, хочу, чтобы нежность, которую он вызывает во мне, перевесила все остальное. Раздвигая ноги и изогнув спину, помогаю ему завоевать удовольствие. Он тихо шепчет мое имя, все его тело напряжено, как живая струна, и под конец кончает, обрушиваясь мне на грудь.

В течение нескольких минут Мартино бьет дрожь. Наблюдаю, как мурашки бегут по его светлой, гладкой коже.

– Тебе холодно? – спрашиваю, проводя ладонью по его руке.

– Нет, это чувства, – он ищет мой взгляд. – Увидеть Венецию и заняться в первый раз любовью, с тобой, в один и тот же день…

– Что?

– Да, для меня это было впервые, – шепчет смущенно.

О боже! Как я могла не понять этого? Но разве современная молодежь не должна быть более опытной и бойкой? Расслабься, Элена, ты не сделала ничего плохого. Он тоже этого хотел, прежде всего – он.

– Ну, то есть у меня были девушки… но до конца мы так никогда и не дошли, – оправдывается Мартино, словно прочитав мои мысли. У него покрасневшие щеки и слезы на глазах. – Я тебе не сказал, потому что боялся, что ты передумаешь… но я… то есть… хотел, чтобы ты была у меня первой.

Улыбаюсь, растворяясь в его взгляде, затем поглаживаю его бровь рядом с пирсингом. Как я могу упрекать его в чем-либо? Его глаза говорят мне, что я поступила правильно. По крайней мере, по отношению к нему. Несмотря на то что между нами никогда не будет настоящего романа – и мы оба это понимаем, – впервые за последние месяцы я занимаюсь чем-то отличным от просто секса.

– А тебе понравилось? – спрашивает Мартино, внезапно обеспокоенный, что не был на высоте. Он же все-таки мужчина.

– Да, очень, – я целую его в лоб.

– Но ты же не кончила…

– Не беспокойся, – утешаю его, поглаживая по волосам. И это слово « кончить », произнесенное им, вызывает у меня улыбку. Я хочу, чтобы воспоминания о первом разе были прекрасными, безоблачными. – Оставайся всегда таким же нежным и внимательным, и все будут без ума от тебя.

Мартино прижимается ко мне и некоторое время остается так, дышит мне в ухо. Я обнимаю его, неслышно укачивая. Внезапно, словно проснувшись, он приподнимает взъерошенную голову и оглядывается по сторонам с оглушенным видом.

– Который час?

– Два, – отвечаю, взглянув на циферблат часов на комоде.

Он глубоко вздыхает и садится, прислоняясь к изголовью:

– Мне надо идти, у меня комната в молодежном отеле в Джудекке на сегодняшнюю ночь. Это далеко отсюда?

Я останавливаю его с нежностью.

– Это недалеко, но ты сегодня ночью останешься здесь.

Он улыбается – сразу видно, что он надеялся на это.

– Ты уверена, что можно?

– Да, пожалуйста, останься.

Мы занимались любовью всю ночь: Мартино был неутомим и восхитителен, казалось, будто он хочет за одну ночь научиться всему тому, что необходимо знать о сексе. А я полностью отдалась ему, насытив все его желания до последнего. Когда, обессиленные, мы погрузились в темноту, позволяя сну овладеть нами, моя последняя мысль, перед тем как заснуть, была об этом мальчике со взъерошенными волосами и хрупкими руками. Теперь он стал мужчиной и смотрит на меня совсем другими глазами.

Медленно, с трудом открываю глаза. Впервые после долгого времени чувствую тепло спящего рядом человека. Это Мартино. У меня на губах появляется улыбка, и я заново прикрываю глаза, чтобы насладиться воспоминаниями о только что прошедшей ночи, и думаю о ритме его дыхания, о нежной коже, обо всех тех интимных зонах, где побывала пока только я. Спасибо, Мартино.

Потягиваюсь, и мои глаза ищут слабый свет утра. Поворачиваюсь на бок, стараясь двигаться тихо, чтобы не разбудить его. Мартино еще спит, у него встрепанные волосы, уставшая и удовлетворенная улыбка, какая бывает после занятий любовью. Стать для него первой было прекрасно, и вообще здорово, что он по-прежнему здесь. Еще рано для слов, для объяснений, которые придут позже.

По-прежнему между сном и реальностью отвожу взгляд от Мартино и смотрю на стены, мебель, потолок. Взгляд концентрируется на ярко-голубом платье, вывешенном на створке шкафа и… боже, свадьба! Распахиваю широко глаза (у меня, наверное, сейчас галлюциногенное выражение, как в фильме «Механический апельсин»), пытаюсь понять, почему же не сработал будильник.

В панике протягиваю руку к комоду и беру телефон, чтобы проверить время, но он полностью мертв. Этого не может быть! И в этой проклятой квартире больше нет будильника, потому что я увезла его в Рим!

С бешено бьющимся сердцем включаю лампу и ищу зарядное устройство в ящике комода, подключаю его в розетку и подсоединяю к телефону, но он настолько разряжен, что по-прежнему не включается. В этот момент, словно удачно подобранная музыка к триллеру, злобный гудок вапоретто, рассекающего Гранд-канал, разрывает тишину, заставив меня подпрыгнуть. Вот черт!