Лорен Вайсбергер - Месть носит Prada

– Энди! – расхохоталась она, вздрагивая плечами. – Ты надо мной прикалываешься. Макс тебя ничем не заразил. И я могу тебе поклясться, Кэтрин его тоже ничем не заражала!

Энди пожала плечами:

– Не знаю, что тебе сказать. Он утверждает, что ничего не было. Но шесть недель назад он случайно оказался со своей бывшей на Бермудах, а теперь меня тошнит, куча странных симптомов и никакого объяснения. Что бы ты подумала на моем месте?

– Что ты лучше всех в мире раздуваешь из мухи слона. Энди, какие еще ЗППП?!

Девушки на секунду замолчали, прислушиваясь, как офис понемногу наполняется персоналом. Энди слышала, как Агата проверяет пришедшие за ночь сообщения.

– Можно, я минуту побуду плохой подругой? Обещай, что не возненавидишь меня за вопрос!

– Обещать не могу, но попытаюсь, – отозвалась Энди.

Эмили открыла рот и тут же закрыла, ничего не сказав.

– Ничего, ничего, это я так. Это не важно.

– Ты об «Элиас-Кларк»? Что нам с ними дальше делать? – Прошло уже четыре дня, и Эмили сто раз спрашивала об этом Энди. Из «Элиас-Кларк» снова звонили с просьбой назначить дату телефонной конференции, и Агата передала, что они ждут ответа как можно быстрее. – Пожалуй, придется с ними связаться.

Эмили кивнула, но было видно, что она довольна.

– О’кей, прекрасно. – Ее телефон зажужжал, и Эмили опустила глаза на экран. – Это Дэниел. Я уверена, он и тебя донимает, но он хочет знать, что мы решили с февральской обложкой.

– Мы ничего не решили, – сказала Энди, зная, что такой ответ пользы не принесет.

– Но ты по-прежнему не против поместить на обложку свой свадебный снимок? На твоем месте я бы согласилась не задумываясь!

Энди вздохнула. Об этом она почти забыла.

– Мы получили диск – снимки роскошные, не зря на Сен-Жермена мы ухнули почти весь редакционный бюджет! И у нас нет ничего хотя бы вполовину такого же приличного, чтобы поставить в качестве замены. Судьба номера зависит от твоей фотосессии.

– Все правильно.

Неожиданно у Энди стиснуло горло.

– Что я творю, Эм? Все выходит из-под контроля. Его семья меня ненавидит, а ситуация с Кэтрин лишает последних сил!

Эмили махнула рукой.

– Я видела, как вы с Максом смотрите друг на друга. Боже мой, если бы у нас с Майлсом была хоть половина того, что есть у вас, мы были бы в шоколаде. Макс же тебя боготворит, я его знаю. Сейчас он мысленно бьет себя по морде и ужасается мысли потерять тебя. Знаешь, кем это его делает? Мужчиной. Мужчиной, который совершил ошибку. Тем самым мужчиной, которого ты полюбила. Который твердил, что не встречал девушку, на которой готов остановиться, пока не познакомился с тобой.

Энди посмотрела на Эмили тяжелым взглядом.

– Если это он так «остановился», я даже слышать не желаю, как выглядела его «беготня».

– Вспомни, как он умолял тебя переехать к нему через шесть или семь месяцев после знакомства! Он хотел идти покупать кольцо уже на первую годовщину вашей встречи. Если бы он еще раз сказал «обзавестись семьей», Майлс бы его убил – все уши прожужжал. Он искренне тебя любит, Энди, и ты это знаешь.

– Знаю. Мне только надо это почаще повторять. – Кашлянув, Энди промокнула глаза платочком. – Ладно, я согласна, чтобы моя свадьба появилась в февральском выпуске, – сказала она, не давая себе времени струсить.

– Правда? – Выражение облегчения на лице Эмили было почти комичным.

– Правда. Снимки действительно прекрасные, нет никакой причины от них отказываться.

Кивнув, Эмили быстренько исчезла из кабинета – наверное, чтобы не дать подруге времени сказать что-нибудь еще и все испортить.

Возвращаясь домой пешком, Энди ощущала если не спокойствие, то что-то очень близкое к этому. Раз в неделю после работы Макс играл в баскетбол, но Энди знала, что он планирует сегодня пропустить игру, приехать домой и побыть с ней. Если он ушел с работы в обычное время, дома будет через полчаса. Что ей делать? Смириться, что муж откровенно солгал ей о встрече со своей первой любовью? Разве она маленькая, чтобы не знать – нет дыма без огня? Если он утаил, что виделся с Кэтрин, значит, было и что-то еще. Уйти от Макса? Барбара будет на седьмом небе от счастья: ненавистная невестка устранилась через две недели после свадьбы. Шедший впереди мужчина в деловом костюме обернулся и посмотрел на Энди. Неужели она сказала последнюю фразу вслух? Уж не сходит ли она с ума?

Швырнув огромную сумку «Луи Вюиттон» – одну из тех кошелок, в которых ничего не найдешь, зато ремешок, по слухам, выдерживает до двухсот килограммов – на банкетку в коридоре, Энди сбросила туфли. Взглянула на часы. Еще двадцать пять минут. Она съела ломтик цельнозернового хлеба, намазав его арахисовым маслом, и запила ледяной диетической колой. На это ушло восемь минут. Как начать? «Макс, я тебя люблю, но нам надо на несколько дней расстаться и подумать, как жить дальше»? Звучит, как фраза из сериала. Энди глубоко вздохнула. Когда придет время, она просто выскажется начистоту.

Экран сотового осветился – пришло сообщение.

«Буду в 10. Тебе что-нибудь нужно?»

«Нет, спасибо. Жду».

Энди захотелось кому-нибудь позвонить, чтобы время прошло быстрее, но она не знала, что сказать. «Лили, привет, тебе понравилась свадьба? Нормально назад долетела? Отлично! Да, я как раз жду возвращения Макса, чтобы сказать ему – я хочу взять тайм-аут на пару дней, чтобы во всем разобраться, хотя после свадьбы прошла всего неделя». Энди обкусывала кожу вокруг ногтей, бездумно глядя на телефон, и вдруг он зазвонил. Она чуть не упала с банкетки. Номер не определился, но Энди давно уже не сбрасывала неизвестные звонки.

– Алло? – Дрожь в голосе удивила ее саму.

– Мне Андреа Сакс, пожалуйста.

– Это я, а кто вы?

– Здравствуйте, Андреа, это мистер Кевин из клиники доктора Палмера. Я звоню насчет результатов анализов. Вы сейчас можете говорить?

– Да, как раз сейчас могу.

– О’кей, тогда, значит, так. Анализ на стрептококк отрицательный, как мы и ожидали. Из ЗППП тоже ничего – хламидиоза, гонореи, гепатита, генитального герпеса, ВИЧ, папилломавируса, сифилиса, гарднереллеза у вас нет…

Энди с нетерпением ожидала продолжения, но в трубке повисло неловкое молчание.

– Это же хорошо, правильно? – уточнила она, недоумевая, что за недомолвки. – Значит, все отрицательное?

Мистер Кевин кашлянул:

– Не совсем все.

Энди напряженно соображала, чего же он не назвал. Он говорил ВИЧ? И герпес? Неужели появилась новая, ультрасовременная болезнь, о которой она даже не слышала, и юный Кевин не решается сообщить, что она при смерти? Ну все, поклялась про себя Энди, Макса она заберет с собой.

– У вас очень высокий ХГЧ, Андреа. Поздравляю, вы беременны.

Энди догадалась, к чему он клонит, сразу после слова «поздравляю», но дослушав, не смогла осмыслить сказанное. Будто кто-то закрыл линзы ее жизни огромным черным щитком. Сплошная чернота. Энди была в сознании и нормально дышала, но перестала чувствовать, видеть и слышать. У нее были вопросы, масса вопросов, но сильнее всего было чувство ошеломленности и недоверия. Беременна? Не может быть. Неправда. Наверняка ошибка. Не важно, что внутренний голос твердил: «Ты подозревала это с самого начала. Тошнота, сбои цикла, прыщи, ощущение тяжести и общее недомогание. Ты это знала, Энди, но не могла заставить себя взглянуть правде в глаза».