Лорен Вайсбергер - Месть носит Prada

Я этого не допущу.

Энди резко подняла голову, дернувшись будто от удара. Остальные словно не заметили или не придали значения тому, что Миранда откровенно дала понять свою позицию: она планирует утверждать, редактировать, выбрасывать, дозволять, запрещать и переиначивать каждое слово, которое пойдет в «Декольте». Она даже не считала нужным притворяться, хотя сделка еще не была заключена.

– Да, но это наш журнал, – сказала Энди почти шепотом, отважившись взглянуть на Миранду, – та казалась удивленной. Эмили и Найджел опять промолчали.

– Да, это ваш журнал, – согласилась Миранда, откинувшись на спинку стула и скрестив ноги, будто забавляясь разговором. – Но надо ли мне напоминать, что вам еще расти и расти?

– Конечно, в работе всегда есть возможность что-то улучшить. Мы с Энди как раз…

Миранда продолжила, словно Эмили и не открывала рта:

– О любом журнале можно судить по сентябрьскому номеру, а ваш был, как бы помягче сказать, тощим. Подумайте о компаниях, у которых вы буквально выбили договоры на покупку рекламного места, упирая на мнимую связь «Декольте» с «Подиумом», то есть пользуясь весом, опытом и престижем «Элиас-Кларк». Подумайте – и тогда вы сможете козырять моим именем практически без обмана.

Эмили, казалось, готова была провалиться сквозь землю. Энди кашлянула, чувствуя, что краснеет.

– Простите, Миранда, – сказала она, удивленная, что бывшей начальнице все известно. – Мы действительно пользовались авторитетом «Подиума», чтобы открыть некоторые двери, но остальное создали сами.

– О, только не надо падать в обморок! Конечно, создали. И преуспели, иначе не сидели бы сейчас здесь. Но пора и вам выходить на новый уровень. Кто был на вашей последней обложке, какие-то греки?

На обложку они поместили самую знаменитую молодую пару Греции – сын премьер-министра женился на наследнице одного из богатейших людей мира. Эмили говорила, молодожены с отличием окончили Кембридж и дружат с принцем Уильямом и принцессой Кейт.

– Проходной вариант, – отрезала Миранда. – И хватит иностранцев, если только они не из королевских семей. Нам нужны те, на кого есть спрос. Честно говоря, номер с вашей собственной свадьбой, Ан-дре-а, был весьма сомнителен. Пусть Максвелл Харрисон – представитель овеянной легендами семьи, но он не такая знаковая фигура, чтобы вытянуть целый номер. Разве захочется купить журнал, на обложке которого – неизвестно кто?

– В том месяце у нас были рекордные продажи, – возразила Энди, хотя в глубине души отчасти признала правоту Миранды. Но неужели нельзя было выразиться хоть немного деликатнее?

Эмили не могла усидеть на месте.

– Я вас прекрасно понимаю, Миранда. Вначале мы собирались делать обложку совсем по-другому, но Сен-Жермен оказался просто сокровищем…

Смех Миранды прозвучал, словно собачий лай.

– Когда вы будете работать у меня, первоклассные фотографы станут de rigueur [11]. Те, кто работает в «Подиуме», диктуют свои условия.

– Вы хотели сказать – ваши, – тихо поправила Энди.

– Я хотела сказать – условия, предусматривающие лучших дизайнеров, фотографов, стилистов, знаменитостей… Назовите имя – и он ваш!

Найджел издал восторженный вопль и сказал:

– Дамы, она совершенство! Превратитесь в слух, не каждый день Миранда Пристли дает советы.

Андреа и Эмили переглянулись.

Миранда продолжила:

– Придется вплотную заняться вашим штатом. Мне нужны только лучшие – вот почему я хочу вас! – но смена владельца позволит очистить журнал от дармоедов. Да, и никакой больше чепухи вроде «гибкого графика» или «дистанционной работы». Мы запретили это в «Подиуме» и сразу ощутили разницу.

Первая мысль Энди была о Кармеле Тиндейл, замечательном главном редакторе в сабо, которая неминуемо попадет под эту чистку. Еще обиднее будет распрощаться с гибким графиком. Утром во вторник и четверг ей больше не удастся побыть дома с Клем, она не сможет ездить с малышкой к педиатру, определять себе начало и конец рабочего дня, чтобы трудиться с наибольшей продуктивностью.

Эмили кашлянула.

– Боюсь, у нас нет людей, которых мы можем позволить себе потерять…

Энди гневно посмотрела на нее.

– У нас замечательная команда энтузиастов, которые не считаются с переработкой и многим жертвуют ради журнала! Я не желаю расставаться ни с кем из них.

Миранда закатила глаза, будто разговор становился слишком утомительным.

– Зато у них есть возможность дорваться до шкафа с дизайнерской одеждой и поболтать по телефону со знаменитостями. В «Элиас-Кларк» таких возможностей в десять раз больше, именно поэтому все работники должны выглядеть презентабельно. И вести себя, как принято в «Подиуме», за этим я лично прослежу.

– Да, я тоже считаю… – начала Эмили, но Миранда оборвала ее.

– Что касается свадьбы Найджела, – начала она и сделала паузу – убедиться, что все смотрят на нее, – гарантирую, это будет ваш лучший номер. Лучший с большим отрывом.

– Думаю, я отвечу за себя и за Эмили, если скажу, что у нас есть четкое представление о том, каким мы хотим видеть этот номер…

– Подруги! – вскричал Найджел. – Не будем препираться из-за мелочей. Вы все должны понять, что когда речь идет о бракосочетании века – о моем, – решать буду я. Считайте меня своим отважным королем, а себя – моими фрейлинами! – Найджел выскочил из-за стола, выпрямился и забросил край пледа на плечо.

Первой засмеялась Эмили, за ней – Энди. Миранда выдавила кривую усмешку.

Найджел отсалютовал им всем.

– За свадебное единение! – провозгласил он, явно чувствуя себя в ударе. – Обещаю вам, Найджел достаточно великолепен, чтобы хватило на всех. А что вы скажете насчет тоста?

Словно по волшебству, из кухни появился официант, неся на подносе четыре узких бокала и бутылку «Моэт».

– Нет-нет, это не пойдет, – пробормотал Найджел. Он скрылся в кухне и вернулся с четырьмя элегантными хрустальными стопочками. При ближайшем рассмотрении это оказались чашечки для эспрессо, но Найджел ничего не имел против.

– Это что? – спросила Эмили, осторожно беря чашечку двумя пальцами.

– Найджел, в самом деле, – сказала Миранда с деланным раздражением, однако тоже взяла себе порцию.

– За блестящее сотрудничество блестящих женщин! – воскликнул Найджел, высоко подняв бокальчик.

– Хорошо сказано, Найджел, – подхватила Эмили, подавшись вперед, чтобы чокнуться с ним хрустальной чашечкой. Затем они вместе звякнули о чашки Энди и Миранды и залпом вылили содержимое себе в рот.

– Пейте! – завопил Найджел. Эмили засмеялась.

Энди недоверчиво смотрела, как Миранда сделала маленький глоток, затем еще один. Не желая оставаться в одиночестве с полным бокалом, Энди вспомнила университетские годы, глубоко вздохнула и выпила залпом. Горло обожгло, выступили слезы; Энди даже не поняла, была ли то водка, виски, джин или что-то еще.