Тина Ребер - Любовь не по сценарию

Пока мужчины играли, я приготовила ужин. Мать присматривалась, что я делаю.

– Мне в голову не приходило использовать панировку, – заметила она, помогая закатывать куриные рулеты в крошку и дивясь моим нововведениям в обычный рецепт. Я любила готовить творчески.

Позже мы собрались за овальным столом, давно простаивавшим в гостиной. Я редко им пользовалась. Приятно было снова трапезничать по-семейному.

– Просто сказка, Тарин, – нахваливала Эллен.

Райан под столом толкнул меня ногой и подмигнул.

– Я же говорил, что она прекрасно обо мне заботится, – усмехнулся он.

– Так вы расскажете, как мы проведем уик-энд, или хотите помучить нас с матерью неизвестностью?

Райан покосился на меня и усмехнулся:

– Расскажем или пусть помучаются, как я тогда?

Я подобрала с тарелки зеленые бобы:

– Думаю, надо рассказать.

– Мы повезем вас в старый дом Тарин на озере, и мы… – Он пальцем поманил отца: – Будем рыбачить. А вы, леди, можете бродить по магазинам, пока ноги держат.

Вечер понемногу подходил к концу. Райану с утра надо было на съемки, а его родители устали с дороги. Я быстренько сбегала в спальню, взяла свою подушку и положила ее на диван.

Райан в полном недоумении поднял ее и собрался унести обратно.

– Малыш, я думал, мы спать ляжем.

– Нет, – шепнула я, – оставь, пожалуйста, здесь. Я посплю на диване.

– Почему? – окончательно растерялся он.

– Родители, – шепнула я.

– А что родители?

– Из уважения, – объяснила я то, что и так было ясно.

– О чем ты говоришь?

Хоть бы он голос понизил!

– Райан, я не собираюсь при них с тобой спать, – шептала я.

– Ты шутишь?

В этот момент из-за его плеча появилась Эллен:

– О чем это вы шепчетесь?

– Сам не пойму, мам. Тарин почему-то решила спать на диване.

Я смутилась и волей-неволей стала оправдываться:

– Просто не хочу проявлять к вам неуважения. Это ничего, – вежливо объяснила я. – Мне на диване будет удобно.

Я стала тянуть у Райана подушку, но он не отпускал.

Эллен, похоже, не сразу поняла, но потом ее осенило.

– Ох, милая моя, этого не надо. – Она подошла и крепко обняла меня. – Я ценю твою заботу, но мы с Биллом не настолько старомодны. – Хихикнув мне в ухо, она добавила: – Ты у себя дома.

Укачивая меня в объятиях, она погладила сына по щеке.

– Вы с Райаном спите в своей комнате, – ласково сказала она и чмокнула меня в щеку. – Ох, как бы мне хотелось познакомиться с твоими родителями.

– С чего это ты вздумала ложиться на диване? – спросил меня Райан в спальне и набросил мне на плечи плед.

Я, немного смутившись, пожала плечами:

– Не хотела, чтобы у твоих родителей сложилось обо мне неверное впечатление. Так уж меня воспитали.

– О, насчет этого не беспокойся. Ты уже произвела отличное впечатление, – ответил Райан, забираясь в постель, и заглянул мне в глаза. – Отец все уши прожужжал за бильярдом, какая ты умница и как мне следовало бы у тебя поучиться обращению с деньгами.

– Я рада, что понравилась им. На душе легче, честно. Их одобрение очень важно. – Я придвинулась к нему поближе и, говоря, нежно гладила шею.

– О, в одобрении не сомневайся. Ты завоевала их сердца, точно тебе говорю. – Он откинул мне волосы на спину. – Ты хоть представляешь, как я тебя люблю?

– Нет, – с подначкой шепнула я, – и как же?

– Сейчас покажу, – прошептал он и стал целовать меня в губы, раз, другой, пока мы не задвигались в такт.

Я встала раньше всех, так что успела принять душ и подготовиться. Первое в жизни посещение съемок меня немножко нервировало. Мне и не снилось, что я туда попаду.

– Волнуешься? – спросил Райан, поправляя на мне цепочку, пока мы ждали у задней двери.

– Есть немного, – улыбнулась я. Живот у меня свело.

Машина за нами пришла, когда было еще темно и слишком рано для папарацци. Рабочий день у Райана начинался до восхода солнца. Я порадовалась, что в этом испытании рядом со мной будут его родители.

Мы ненадолго задержались у охраняемых ворот, но вскоре проехали дальше, на стоянку. Лимузин миновал ряды машин и остановился у длинного белого трейлера.

– Вот, вам это понадобится. – Райан вручил нам беджики на длинных шнурках – подтверждение, что мы допущены на съемки.

У него в руках были свернутые в трубочку голубые листки.

– Мне надо наложить грим, сделать лицо. Тар, идем со мной. – Райан потянул меня за руку. – Пап, мам, увидимся там. – Он кивнул в сторону съемочной площадки.

Телохранитель Майк и еще один мужчина проводили нас к длинному трейлеру. Внутри обнаружилось несколько кресел для косметических процедур и зеркальный столик, полный косметики. Едва мы вошли, за Райана принялись несколько человек. Он едва успел представить мне своих гримеров. Те были вежливы, но думали о работе, и все спешили.

Прежде всего Райану пришлось переодеться: надеть темные брюки и белую рубаху с пуговицами, заранее забрызганную чем-то, похожим на кровь. Потом его укутали в хлопковую простыню, и несколько гримеров взялись за работу.

Он сидел смирно, а его покрывали кремами и красками, орудуя кисточками, губками и незнакомыми мне инструментами. Пожилая гримерша азиатской наружности, в очках с широкой красной оправой и со стянутыми в хвост волосами, накладывала кисточкой лиловый краситель под левый глаз Райана. Когда с ним покончили, можно было поверить, будто Райана только что избили: даже из ноздрей тянулись струйки фальшивой крови.

Улыбнувшись, он подмигнул мне:

– Крутой у меня видок, а?

Я своими глазами наблюдала преображение, и все же мне плакать хотелось, видя его таким искалеченным. Однако я улыбнулась и согласно кивнула.

– Пит обещал разбить мне физиономию, если я разобью тебе сердце. Наверное, лучше не разбивать.

Еще один ассистент возился с рацией.

– Райан, тебя ждут на девятой площадке.

Миг спустя нас выставили на край обычного поля для гольфа. Майк старательно держался рядом с подопечным. Когда мы остановились, Райан шепнул мне на ухо:

– Сегодня надо отснять несколько трюковых сцен, а в последней мне придется целовать… ее. – Он с отвращением передернулся.

Мы вышли на площадку. Мне пришлось поморгать глазами, убеждая себя, что нарядный дворцовый зал выстроен в помещении обычного склада.

– Джейк, пошли, пожалуйста, кого-нибудь за моими родителями. Я хочу, чтобы они и Тарин побыли здесь, – попросил Райан и обратился ко мне: – Здесь к тебе никто не будет приставать.

Я отошла к стене, чтобы не мешаться под ногами. По всей площадке тянулись толстые кабели. Повсюду горели яркие светильники, стояли подмостки и всякие приспособления. Я страшно боялась нечаянно расколотить что-нибудь дорогостоящее или сбить с ног важную особу. Люди вокруг суетились. Некоторые были в наушниках или таскали аппаратуру. Пюпитры, камеры, осветительные приборы – все это представлялось мне хаосом.