Кайса Ингемарсон - Лимоны желтые

Хенрик развлекал Агнес рассказами о том, как пытался стать писателем, шутил, что его квартира никогда так не сияла чистотой, как в те дни, когда он мучился над своим романом. Агнес слушала, но мысли ее были заняты другим. Тобиас явился только в три часа дня, сразу завалился на диван и через пару минут уже спал. Они с Лисом до семи утра играли на гитаре. «И пили», – добавила про себя Агнес – от Тобиаса за версту несло перегаром.

Когда она уходила на работу, Тобиас все еще спал. Он живет в другом ритме, и к ее возвращению, скорее всего, будет бодрым и выспавшимся, Агнес к этому привыкла, и все-таки ей было жаль, что они даже не поговорили.

К половине одиннадцатого ресторан опустел, Калле вышел из кухни и, тяжело вздохнув, сказал, что на сегодня пора закрываться. Плохо, конечно, что у них опять было мало народу, и в то же время Агнес радовалась возможности пораньше вернуться домой. Вчетвером они быстро справились с уборкой, и в одиннадцать Агнес уже подъезжала к своей станции.

Увидев в окнах свет, она бегом поднялась на свой этаж. Она спешила к Тобиасу, как ребенок, который торопится домой, зная, что там его ждет подарок. Открыв дверь, она вошла в прихожую и весело крикнула:

– Привет!

Тобиас валялся на диване и смотрел телевизор. На журнальном столике пустая коробка из-под пиццы и полстакана молока. Оторвав взгляд от экрана, он посмотрел на Агнес.

– Черт! Сплошное дерьмо показывают! – сказал он, никак не прореагировав на ее раннее возвращение.

– Так выключи.

– И что мне тогда делать?

– Ну…

– Книжки читать? Это вряд ли. – Не то чтобы Тобиас совсем не читал. Насколько Агнес было известно, он прочел и «Якка» [24], и «В дороге» [25], и несколько книг Чарлза Буковски [26]. Пару раз брался за «Дзен и искусство ухода за мотоциклом» [27]. Но в общем и целом литература его не очень увлекала.

– Ничего, теперь я дома. – Агнес вошла в комнату и легла рядом с Тобиасом.

Вдвоем им на диване было тесно, и Тобиас, ворча, повернулся на бок. Она поцеловала его. От него все еще немного пахло перегаром, а также луком и молоком. Ну и что. Она снова его поцеловала. На этот раз он ответил на ее поцелуй.

– Значит, ты дома, – сказал он и, приподняв ее, перевернулся обратно на спину.

Лежа на нем, Агнес продолжала его целовать и скоро почувствовала, что ее ласки не оставляют его равнодушным. Все произошло тут же, на диване. Уткнувшись лицом в ее волосы, Тобиас удовлетворенно пробормотал, что если работа так на нее действует, то, может, ей стоит найти еще какую-нибудь, кроме ресторана.

Потом они просто лежали рядом. Агнес гладила его тонкие руки.

– Тобиас, – осторожно начала она.

– Мм.

– По поводу того счета…

– Какого счета?

– Вчерашнего, за ужин в ресторане.

– А что с ним?

Агнес заколебалась. Не самый подходящий момент для разговора о деньгах, ну да ладно, лучше побыстрее с этим покончить.

– Мне пришлось… самой за вас заплатить. – Тобиас не отвечал. – Может… может, ты хотя бы часть мне вернешь?

Он молчал. Потом сказал: «Ну спасибо…» – и повернулся так резко, что Агнес чуть не свалилась с дивана.

– Пойми меня правильно. – Она стала нервничать. – Я очень рада, что ты и твои друзья зашли к нам в ресторан, но дела у нас идут неважно и поэтому…

– И поэтому ты хочешь отпугнуть тех, кто старается помочь, кто делает вам рекламу. Прекрасная тактика!

– Ну, милый, не обижайся!

– Сколько ты хочешь?

– Но…

– Я спрашиваю, сколько ты хочешь?

– Хотя бы несколько сотен, – ответила Агнес почти шепотом.

– Не волнуйся, я отдам тебе твои деньги. Если это для тебя так важно. – Отстранив ее, Тобиас поднялся с дивана и, как был голый, вышел в прихожую. Через несколько секунд он вернулся с бумажником. Вытащив две сотенные купюры, кинул их на стол:

– Пожалуйста.

Агнес боялась на него взглянуть. У нее и в мыслях не было его злить. Взяв деньги, она тихо сказала спасибо. Больше они к этой теме не возвращались.

В час Агнес собралась ложиться, но Тобиас выспался днем, и к тому же он все еще был обижен на Агнес. Когда она зашла пожелать ему спокойной ночи, он сидел перед телевизором и щелкал пультом, переключаясь с MTV на «Дискавери» и обратно. Он снова выругался: везде одно дерьмо. Почему у них нет кабельных каналов, по которым передают кино? Живя в гостиницах, он привык их смотреть. Агнес не видела особого смысла платить за дополнительные каналы, она и те что есть редко смотрела. Тем не менее она кивнула и обещала подумать. Войдя в спальню, она сняла медальон и легла в постель.

После обеда Тобиасу надо было ехать на репетицию. Он и несколько других музыкантов из их коллектива создали новую группу. Чтобы, подчеркнул Тобиас, играть собственные композиции, а не просто делать новую аранжировку старых шлягеров, как Кристер Хаммонд.

Тобиас гордился своей работой, но ему, судя по всему, надоело быть в тени. Он не звезда вроде Хаммонда, не приглашенный исполнитель, не солист, даже не руководитель оркестра. Он – просто гитарист, один из многих в этом грандиозном шоу. Его задача – подыгрывать другим, не выпячивая себя, оставаясь незаметным. Тяжелая доля для того, кто привык занимать на сцене самое видное место, пусть это всего лишь крохотная эстрада в «Трех ящиках пива» или захудалый молодежный клуб.

Он взял гитару, надел ковбойскую шляпу, и Агнес вновь увидела Тобиаса, в которого когда-то влюбилась. Тобиас вышел из дому, а она смотрела ему вслед из окна. Какой он все-таки сексуальный, подумала она.

Когда позвонила Мадде, мысли Агнес по-прежнему были заняты Тобиасом, и, видимо, поэтому она не удержалась и рассказала сестре про возвращение своего героя.

Мадде пришла в ярость. Она шипела, плевалась, ругалась, пока Агнес не пригрозила, что бросит трубку, если сестра не успокоится. Мадде глубоко вздохнула и немного сбавила тон:

– Дура ты, Агнес!

– Перестань! – Агнес чувствовала, что начинает злиться всерьез.

– Перестань? Знаешь, кому действительно давно пора перестать? Тебе! Хватит уже пускать обратно этого подонка всякий раз, как он приползает к тебе со своим раскаянием.

– Он не подонок. – Агнес приходилось сдерживать себя, чтобы тоже не перейти на крик.

– Нет, подонок!

– Нет!

– С чего ты взяла, что на этот раз ему можно верить?

– Я знаю. Мне интуиция подсказывает.

– Интуиция? – Казалось, Мадде сейчас разразится гомерическим хохотом, но вместо этого в трубке раздался короткий смешок.

– Да, интуиция. Нужно уметь доверять своим чувствам.

– А как насчет разума?

– С каких это пор ты стала читать Джейн Остен? [28]

– В каком смысле?

– Да так.

Они обе замолчали.

– И все-таки ты дура, – снова заговорил голос в трубке. Это стало последней каплей.